Глава 4. Неприятности (Часть 1)

Сюй Дье молча закончила осмотр и, прервав Мэй Сянъюн, которая хотела продолжить спор, спросила:

— У тебя уже начались месячные?

Мэй Сянъюн покачала головой. Вот именно! У неё ещё не было месячных, значит, она ещё не начала расти. Она помнила, что её родители были довольно высокого роста, и она обязательно когда-нибудь вытянется.

Цзян Чэнъэнь, заметив нерешительность Сюй Дье, сказал Сюэ Бэю:

— Отведи её, пусть передаст письмо охраннику на углу улицы.

Услышав, как девочка спускается по лестнице, Цзян Чэнъэнь нетерпеливо спросил Сюй Дье:

— В чём дело? Что-то не так?

Как раз в этот момент до него донесся звук прыжка Мэй Сянъюн с последних двух ступенек, и непонятное раздражение, которое он испытывал, немного улеглось.

Мэй Сянъюн быстро нашла Юэ Фэна, передала ему письмо и попросила, чтобы он, вернувшись, велел Цай Юнь собрать её вещи и прислать ей.

Юэ Фэн посмотрел на Сюэ Бэя, который сопровождал девочку, не заметил ничего подозрительного и, посоветовав ей быть осторожной и обращаться к нему в случае необходимости, отпустил их.

Мэй Сянъюн похлопала себя по груди, уверяя, что всё будет в порядке.

Юэ Фэн понял, что этим жестом она даёт ему знать, что у неё с собой свисток, и она сможет позвать на помощь, если что-то случится.

Однако он не мог предположить, что в тот же день у неё отберут свисток, а вещи, которые должна была собрать Цай Юнь, так и не попадут к ней в руки.

Вернувшись в «Обитель Вольного Ветра», Мэй Сянъюн отвели в небольшую комнату. Вскоре ей принесли одежду подходящего размера и письменные принадлежности.

Затем Сюй Дье отвела её в баню, где её тщательно вымыли и дали принять ванну с лекарственными травами.

Мэй Сянъюн подумала, что в «Обители» очень заботятся о чистоте. Она вспомнила, как в детстве подобрала на улице кролика и принесла домой, и её брат тоже велел тщательно вымыть животное, опасаясь, что оно чем-то заражено.

По дороге из бани в комнату Сюй Дье, указав на дверь с резным изображением цветущей сливы, сказала:

— Завтра, проснувшись, жди здесь. Без разрешения господина не входи. Он обычно поздно встаёт, так что можешь прийти не раньше семи утра.

— Господин — это та красивая девушка? — спросила Мэй Сянъюн. — Она сейчас там? Можно мне её увидеть?

— Не знаю, как ты общалась со своей госпожой в семье Мэй, — ответила Сюй Дье, — но в «Обители Вольного Ветра» следует меньше говорить. Делай только то, что тебе велят, и ни в коем случае не делай того, что запрещено.

Серьёзный тон Сюй Дье заставил Мэй Сянъюн притихнуть. Она послушно кивнула, показывая, что поняла.

Ей нередко приходилось притворяться молчаливой и скромной, но сегодня она была так взволнована и счастлива, что ей очень хотелось поделиться своей радостью с кем-нибудь.

Поэтому, когда настало время ложиться спать, она не смогла уснуть.

Непривычная кровать, отсутствие Цай Вэй и Цай Юнь… Перевернувшись раз сто, Мэй Сянъюн решила встать, расстелила бумагу и начала набрасывать историю Вань Нянь.

В эту ночь не спал и Цзян Чэнъэнь.

Едва проводив посланника своего племянника, он лёг в постель, но вместо того, чтобы думать о полученном сообщении, снова и снова возвращался к словам Сюй Дье.

Он никак не ожидал, что кто-то мог намеренно отравить девочку из семьи Мэй!

Сюй Дье сказала, что этот яд, собственно, и не яд вовсе, поскольку он не смертелен, а лишь останавливает рост.

Таким ядом пользовались редко, в основном владельцы бродячих цирков или расхитители гробниц, чтобы вырастить себе помощников небольшого роста.

Они начинали кормить детей этим ядом с четырёх-пяти лет, и к десяти годам те переставали расти.

В дальнейшем, несмотря на остановку роста, их умственное развитие продолжалось как у обычных людей.

Такие дети, прошедшие специальную подготовку, идеально подходили для выступлений в цирке или для того, чтобы пролезать в узкие проходы гробниц.

Цзян Чэнъэнь вдруг подумал, что все ухищрения императорского двора, направленные на то, чтобы свести людей с ума или убить, не идут ни в какое сравнение с этим коварным методом.

Представьте, что принц, смышлёный и всеми любимый, подающий большие надежды, в какой-то момент перестаёт расти. Какой бы умницей он ни был, он так и останется ребёнком, неспособным взойти на престол. Все надежды императора превратятся в ненависть, и у такого ребёнка не будет будущего.

Цзян Чэнъэнь не мог понять, зачем семье Мэй, которой не нужны ни расхитители гробниц, ни циркачи, применять такой жестокий метод к девочке.

Но ещё больше его удивило то, что, выслушав Сюй Дье, он первым делом подумал о том, можно ли вылечить это отравление.

Узнав от Сюй Дье, что противоядия нет, но поскольку у девочки ещё не начались месячные, при должном уходе есть шанс на выздоровление, он не только не прогнал её, опасаясь лишних хлопот, но и оставил у себя, попросив Сюй Дье попытаться ей помочь.

Это совершенно не соответствовало его характеру. Он всегда старался избегать любых сложностей, а теперь вдруг не побоялся трудностей с поиском лекарств и неясной причины отравления, оставив у себя эту девочку, которая явно была ходячей неприятностью.

Внезапный раскат грома показался Цзян Чэнъэню знаком неодобрения небес.

Он решил, что завтра же утром отправит эту маленькую бестию обратно в семью Мэй.

Едва он принял это решение, как раздался тихий стук в дверь, а затем голос этой самой бестии:

— Красавица, вы спите?

Цзян Чэнъэнь решил, что задающих подобные вопросы можно смело причислять к глупцам. Спящий человек разве станет отвечать? Хотя он и не спал, отвечать не собирался. Он интуитивно чувствовал, что стоит ему сейчас подать голос, как от этой надоеды уже не отделаешься.

Молчание Цзян Чэнъэня Мэй Сянъюн восприняла как подтверждение того, что он спит. Она тихонько открыла дверь, стараясь не шуметь, и про себя отметила, что двери в «Обители Вольного Ветра» тоже замечательные — красивые и не скрипят.

А то вдруг скрип разбудит красавицу.

Закрыв за собой дверь, Мэй Сянъюн, прижимая к себе подушку и укутавшись в одеяло, при слабом свете свечи направилась к кровати.

Цзян Чэнъэнь молчал. Ему было интересно, что эта маленькая проказница задумала. Если она посмеет тронуть хоть волосок на его голове, он заставит её пожалеть о том, что она переступила порог «Обители Вольного Ветра».