Глава 1. Обитель Вольного Ветра (Часть 2)

Цзян Чэнъэнь чувствовал, что в следовании семейной традиции он сильно уступает своему отцу.

Его отец, Мудрый князь, вот кто довел до совершенства искусство быть «праздным». Он целыми днями путешествовал, наслаждался жизнью, возвращаясь домой раз в год или два, привозил сыну немного сушеного батата в знак отцовской любви, а затем спешно уезжал, отправляясь на поиски самых вкусных мясных лепешек во всей Да Юэ.

Цзян Чэнъэнь тоже мечтал о такой жизни, но знал, что это невозможно. Его племянник казался мудрым правителем, но все из рода Цзян, кто садился на Драконий трон, становились непредсказуемыми, и он не смел рисковать.

Если бы он покинул Императорский город, это могло бы вызвать ненужные подозрения. Поэтому ему оставалось лишь послушно оставаться под присмотром племянника, позволяя отцу наслаждаться свободой и беззаботностью вдали от столицы.

Сюэ Бэй почувствовал холодок, глядя, как его господин нахмурился с закрытыми глазами. К счастью, он знал, что перед ним настоящий мужчина, иначе и он мог бы поддаться очарованию этой внешности и проникнуться сочувствием к его печали.

— Сюэ Бэй, если ты еще раз нахмуришься, я подарю тебе жуцюнь, — произнес красавец Цзян Чэнъэнь, не открывая глаз.

Сюэ Бэй испугался. Его господин слов на ветер не бросал. И как это он становится все проницательнее? Даже с закрытыми глазами понял, что слуга хмурится.

— Простите, Ваша Светлость, — поспешно сказал Сюэ Бэй. — Этот слуга просто подумал, что У Цзяньсю, который только что ушел, слишком навязчив. Я боялся, как бы он не начал распускать руки.

— Ха! Если его рука коснется меня, то и твоя рука тебе больше не понадобится, — Цзян Чэнъэнь бросил косой взгляд на Сюэ Бэя. — Иди, приведи того парня, что у входа.

«Тот парень у входа», о котором говорил Цзян Чэнъэнь, была не кто иная, как Мэй Сянъюн, переодетая мужчиной.

Она караулила у дверей Обители Вольного Ветра уже третий день.

В первый день она нарядилась в изысканную одежду, изображая молодого господина из богатой семьи. Два часа она простояла у входа, обмахиваясь веером, но никто так и не пригласил ее войти.

Это совершенно не походило на то, что описывалось в новеллах, где девушки из подобных заведений сами затаскивали мужчин внутрь.

Когда она, набравшись смелости, сама направилась ко входу, продолжая обмахиваться веером, ее тут же выпроводили, заявив, что ей, у которой «молоко на губах не обсохло», вход воспрещен.

На второй день она надела поношенную, слегка выцветшую от стирок длинную рубаху, притворившись бедным студентом.

Владелец книжной лавки сказал ей, что девушки из Обители Вольного Ветра не похожи на обычных куртизанок: их привлекают не деньги, а талант.

Но и в этот раз, одетая в тонкую одежду, она не дождалась приглашения.

На этот раз она простояла у входа всего полчаса — февральский ветер был еще очень холодным.

Вспомнив, как накануне два часа махала веером, Мэй Сянъюн мысленно обозвала себя дурой.

Когда она подошла к двери, одна из девушек отговорила ее входить, сказав, что без денег здесь делать нечего.

«Эй! А как же разговоры о том, что девушки из Обители Вольного Ветра ценят талант, а не богатство?» — подумала Мэй Сянъюн.

Сегодня она одолжила у домашнего слуги старую одежду и решила попытаться устроиться сюда на работу. Она не просила платы, лишь бы кормили.

На этот раз должно получиться, верно?

Сюэ Бэй подошел к Мэй Сянъюн, которая еще не успела сделать и шага, и велел ей следовать за ним. Глядя на стоявшего перед ним «мальчишку», Сюэ Бэй подумал, что его господин совсем потерял всякие рамки — даже такого юнца не пожалел.

На самом деле Мэй Сянъюн уже исполнилось четырнадцать, а третьего числа десятого месяца ей предстояло пройти обряд цзицзи, после которого ее можно было выдавать замуж. Просто она была еще хрупкой и не до конца сформировавшейся, поэтому походила на подростка лет десяти с небольшим.

Следуя за Сюэ Бэем, Мэй Сянъюн наконец переступила порог Обители Вольного Ветра.

Все оказалось не совсем так, как она себе представляла. Она не увидела красивых девушек, машущих гостям шелковыми платками, и не почувствовала густого запаха косметики. Лишь откуда-то доносились тихие, трогающие душу звуки цитры.

Слушая эту музыку, казалось, видишь, как белоснежные девичьи пальцы перебирают струны души.

Убранство Обители Вольного Ветра было изысканным и утонченным, без кричащей вульгарности красных и зеленых тонов, описываемых в новеллах.

В северо-западном углу Мэй Сянъюн заметила красивый пруд с искусственными горами и камнями причудливой формы, окутанными легкой белой дымкой. Звуки капающей воды, смешиваясь с прерывистыми звуками цитры, создавали ощущение, будто она попала в обитель бессмертных.

Когда Мэй Сянъюн увидела Цзян Чэнъэня, полулежащего на кушетке с закрытыми глазами и подперев голову рукой, она затаила дыхание. Девушки в этой Обители действительно были прекрасны, настолько, что у нее не хватало слов.

Она подумала, что это место — не обитель бессмертных, а скорее логово духов, потому что самая красивая лиса-оборотень в мире была прямо перед ней.

Цзян Чэнъэнь медленно открыл глаза и посмотрел на Мэй Сянъюн, оценивающе разглядывая стоявшего перед ним «мальчишку», а точнее — девушку.

Черты лица у девушки были правильные, и хоть она еще не расцвела, было видно, что вырастет красавицей. Пожалуй, она была достойна его взгляда.

Сложением она тоже была неплоха. Если ее немного подкормить и дать подрасти, она, вероятно, обретет статную фигуру. А если формы разовьются как надо, она сможет свести с ума немало мужчин.

Но сейчас в тех местах, где положено быть формам, было совсем пусто. Если бы не его проницательный взгляд, он легко мог бы принять ее за юношу.

Цзян Чэнъэнь подумал, что эта девушка, три дня притворявшаяся парнем у дверей его Обители, идеально подходит для того, чтобы проверить его границы дозволенного. Пусть его племянник решит, что он опустился до того, что якшается с юнцами, и наконец оставит его в покое.

У его племянника было трудное детство, и больше всего на свете он ненавидел тех, кто развращал молодежь.

Цзян Чэнъэнь давно хотел завести себе юнца, чтобы позлить племянника, но ему самому эта идея была отвратительна, даже понарошку.

Но эта девушка, какова бы ни была ее цель, сама пришла к нему. Почему бы не сделать вид, что он ее содержит?

Мэй Сянъюн чувствовала, что эта лиса-оборотень — само совершенство. Один лишь полуоткрытый взгляд затуманил ей разум.

Она поняла, что, будь она хоть девушкой, хоть еще совсем юной, стоило этой лисе заговорить, она бы сделала все возможное, чтобы исполнить любое ее желание.

Конечно, на противозаконные и безнравственные поступки она бы не пошла.

Цзян Чэнъэнь снова прикрыл глаза и медленно произнес:

— Говори, зачем пришла в Обитель Вольного Ветра?