Глава 5

терпеть выходки каких-то лжедаосов?! Да как они смеют?!

— Что вы такое говорите? Наш император — истинный Сын Неба, находящийся под защитой Лунного божества! И пусть он пока не отличается крепким здоровьем, это лишь потому, что он еще юн. Пройдет лет десять-двадцать, император возмужает, и у него родится десяток-другой маленьких принцев. Кого бы из них ни отправили к Цзяоцзун — это будет для них большая честь, — улыбаясь, ответил евнух Ци, забирая у вдовствующей императрицы пустую чашку.

Первым прибыл Чэн Ци, племянник вдовствующей императрицы Чэн, который занимался образованием императора во дворце.

— Вдовствующая императрица, желаю вам десять тысяч лет счастья и процветания!

Вдовствующая императрица поспешно пригласила его войти:

— Зови меня тетушкой! Сколько раз тебе говорить? Вечно ты такой официальный! Иди сюда, отведай хрустящего печенья с чаем из лотоса, я специально для тебя приготовила!

Мальчик лет четырнадцати-пятнадцати юркнул к ней, словно обезьянка, схватил печенье и радостно сказал:

— Тетушка меня балует! А вот отец постоянно пишет письма и отчитывает меня: будь благоразумным, уважай учителя, усердно учись и тренируйся. Ругает каждый день, даже через бумагу чувствую его грозный взгляд!

Парой фраз он развеселил вдовствующую императрицу. Характер племянника совсем не походил на характер ее брата. Брат командовал войсками на юго-западе, никогда не улыбался, а говорил так, словно ледяной град сыпал.

И как у него мог родиться такой болтливый и умеющий развеселить любого племянник? Хорошо, что такой мальчик находится рядом с юным императором, может хоть пару слов с ним перемолвить. Вспомнив о своем сыне, вечно жмущемся в углу трона, вдовствующая императрица Чэн снова тяжело вздохнула.

— Дучжу Цзинцзи Вэй, Хоу Пинлин, Лу Буцю приветствует вдовствующую императрицу! Желаю вам десять тысяч лет счастья и процветания! — статный мужчина в синем одеянии почтительно поклонился. Сказать, что он был гражданским чиновником, было сложно: взгляд твердый, мускулы крепкие, сразу видно, что он закален в боях. Сказать, что он военный, тоже не совсем верно: речь изысканная, неторопливая, на лице вежливая улыбка.

Таким он и был, этот Лу Буцю, командующий сотней тысяч элитных воинов Цзинцзи Вэй — императорской гвардии, основанной самим Тайцзу.

Вдовствующая императрица не начинала разговор, и он не спрашивал, спокойно сидел и обсуждал с Чэн Ци успехи императора в учебе и боевых искусствах.

Прошло еще немало времени, вдовствующая императрица начала терять терпение и уже хотела послать за князем Сяньдэ, как тот наконец появился, весь в поту от быстрой езды. На его обычно бесстрастном лице читалась тревога, капли пота стекали по аккуратно уложенным вискам.

Предмет обсуждения был прост и повторялся уже в седьмой раз: даосы из Цзяоцзун снова приглашали императора на обучение.

Но на этот раз к приглашению прилагалась копия указа императора Тайцзуна, предписывающего всем его потомкам проходить обучение после восшествия на престол. В конце письма говорилось, что уже отправлен ученик, искусный в медицине, чтобы встретить императора и обеспечить его здоровье в пути. Вдовствующую императрицу просили уважить заветы предков и отправить императора на обучение, дабы удовлетворить его жажду знаний.

Что за наглость! Они осмелились давить на вдовствующую императрицу указом Тайцзуна! И на отговорку о слабом здоровье императора у них нашелся ответ — они пришлют лекаря. Все пути к отступлению были отрезаны!

Вдовствующая императрица Чэн смахнула слезы:

— Вы же знаете, нашему императору всего пятнадцать лет, он еще не достиг возраста, чтобы править самостоятельно. Зачем им понадобилось отправлять болезненного ребенка в эту дикую пустыню? Вы трое, в отличие от сотни придворных марионеток в чиновничьих одеждах, — самые близкие императору люди. Что нам, сироте и вдове, делать в такой ситуации?

Трое мужчин переглянулись и на мгновение замолчали. Чэн Ци закусил губу. Нужно было как-то разрядить обстановку. Он решил начать:

— Вдовствующая императрица, этот вопрос касается безопасности Его Величества, это дело государственной важности. Я слишком молод, чтобы говорить что-то определенное, но я немедленно напишу отцу и отправлю письмо с гонцом в армию, чтобы узнать его мнение.

— Хорошо, хорошо. Мой брат должен подумать о своем племяннике.

Сказав это, оба посмотрели на оставшихся двоих.

Князь Сяньдэ, будучи регентом, должен был первым высказаться и задать тон обсуждению:

— Император уже шесть раз отказывался от обучения, ссылаясь на слабое здоровье, и тянул восемь лет. Боюсь, их терпение уже на исходе. Но обучение императора — это личный указ Тайцзуна... Трудно ослушаться воли предков!

Вдовствующая императрица с недоверием посмотрела на князя Сяньдэ:

— Так ты предлагаешь отправить его туда?

Князь Сяньдэ продолжил:

— Условия в Цзяоцзун довольно суровые, что неблагоприятно для здоровья императора. Почему бы не использовать это как предлог для строительства императорской резиденции на горе Чуйцзяошань? Император будет обучаться только в резиденции, но при этом будет находиться недалеко от Цзяоцзун. Это может стать временным решением.

Вдовствующая императрица задумалась на мгновение. Лу Буцю, сидевший рядом, еле сдерживал улыбку. Князь Сяньдэ, немного подумав, добавил:

— Даже на строительство резиденции можно потратить еще три-пять лет.

Вдовствующая императрица, казалось, была убеждена:

— А что делать с посланником Цзяочжан, которого они уже отправили?

Повисло молчание.

Лу Буцю негромко произнес:

— Убить.

Все были поражены. Князь Сяньдэ тут же встал:

— Это ученик Даоцзы, посланник Цзяоцзун! Мы — императорский двор, а не застенок Цзинцзи Вэй!

Чэн Ци поспешил сгладить ситуацию:

— Господин Лу, вероятно, не знает, что обычный Цзяочжан и личный ученик Даоцзы — это совершенно разные вещи. Обычных Цзяочжан в столице десятки, если не сотни, они есть в каждом районе и ведомстве. А вот личных учеников у Даоцзы всего три. Их готовят как преемников, они как принцы Цзяоцзун, их положение весьма высоко.

Я думаю, мы должны принять его со всеми почестями. Мы же не отказываемся отправлять императора. Если он достаточно умен, то примет ответ двора и вернется с выполненным поручением.

Лу Буцю улыбнулся:

— Вот как. Что ж, мои познания ограничены. Можно поступить так, как предлагает молодой господин Чэн.

— Но если возникнут сложности, убить его тоже можно.

Все проигнорировали его последнее замечание. Обсуждение завершилось, вдовствующая императрица обрела уверенность. Когда все трое ушли, она тихонько постучала по задней стенке:

— Чанъань, ты все слышал? Матушка никогда не позволит им тебя обидеть!

— Угу, — послышался голос юного императора с другой стороны стены. Только А Цзя видел, как сильно дрожала правая рука императора, а в глазах застыл ужас.

А Цзя проводил императора во Дворец Чжэн Ци на послеобеденный сон. Свернувшись калачиком на кровати, император наконец пробормотал:

— Я... я хочу увидеть сестру.

А Цзя поспешил успокоить его:

— Ваше Величество, принцесса только вчера приходила к вам с приветствием. Следующий ее визит будет только через девять дней. Не бойтесь, я здесь, с вами. Спите.

— Я... я... хочу ее видеть, — император редко проявлял такую настойчивость. Гора Чуйцзяошань явно его пугала.

А Цзя вздохнул. Он был рядом с императором с самого его рождения, и только он мог говорить с хрупким императором по душам:

— Не волнуйтесь, Ваше Величество, через девять дней принцесса обязательно придет. Вы же знаете, вдовствующей императрице она... не нравится. Спите, я буду рядом, пока не придет принцесса.

Через некоторое время с кровати больше не доносилось ни звука.

Ли Цзуй, о которой думал император, в это время вертела в руках дротик, спасший ей жизнь. Наконец, она метнула его и сказала:

— Эй, приготовьте щедрые подарки для Цзяоцзун в районе Чэнъифан и для главного лагеря Цзинцзи Вэй!

Посмотрим, что задумали те, кто хотел меня убить, и тот, кто меня спас!

Уу

-Конец главы-