Глава 98. Возвращение

Высказав всё, что было у него на душе, улыбающийся доктор Ли легонько потрепал Ли Хована по голове и, надев очки, направился к двери палаты. Уже почти выйдя, он вдруг остановился.

— Кстати, Сяо Ли, ты же говорил, что считаешь этот мир ненастоящим, потому что можешь переносить сюда вещи из другого мира? А ты пробовал переносить что-нибудь отсюда туда? Возможно, это даст тебе кое-какие ответы.

Сказав это, доктор Ли вышел.

Ли Хован застыл на месте, подсознательно обдумывая слова врача.

"Если я действительно могу переносить сюда вещи оттуда, то какой из миров настоящий?"

"Может, попробовать? А вдруг получится?"

"Нет, я не должен больше взаимодействовать с этими галлюцинациями! Это только затянет меня глубже!"

"Просто попробовать, чего ты боишься?"

Незаметно для себя Ли Хован снова погрузился в смятение. Его лицо исказила гримаса боли.

Пока он мучительно размышлял, белые стены вокруг и монотонно пищащие аппараты начали стремительно блекнуть. Вскоре яркие энергосберегающие лампы превратились в тусклые масляные светильники.

Когда Ли Хован обнаружил себя лежащим на старой деревянной кровати, глядя на покрытые пылью балки потолка, он сразу понял, что вернулся.

Оцепенев на мгновение, Ли Хован откинул одеяло.

— Вместо того, чтобы переносить вещи из галлюцинаций, есть другой, более надёжный способ определить, что из этого реально.

Ли Хован посмотрел на свой живот и с изумлением обнаружил, что распоротый им живот перевязан чистой белой тканью. Он осторожно нажал на него и почувствовал лишь слабую боль.

Ведь раньше у него все кишки были наружу!

— Как такое возможно? Кишки были практически разворочены, а теперь всё зажило?

Ли Хован поразился.

Когда он совершал ритуал по Бамбуковому свитку, он был уверен, что умрёт. Но он жив.

— Неужели…

В памяти Ли Хована всплыла стерильная палата интенсивной терапии из галлюцинации, пищащие аппараты и две капельницы.

Ли Хован хотел отмахнуться от этих мыслей, но понимал, что сомнения вновь закрадываются в его душу. Он пытался избавиться от них, но не мог.

— Старший брат Ли! Ты очнулся! — с чашкой куриного бульона в руках к нему подбежала взволнованная Бай Линмяо.

— Где мы? — увидев Бай Линмяо, Ли Хован запрятал свои сомнения глубоко в душу.

— В деревне Уцзя, — Бай Линмяо осторожно поставила бульон на стол и, запустив руку под одеяло, начала осматривать рану.

— Как… как это зажило? Почему я не умер? — Ли Хован прямо задал самый важный вопрос. Только что утихшие сомнения снова начали просыпаться.

— Старший брат Ли, что ты такое говоришь? Как ты мог умереть? Мы нашли тебя в бамбуковой роще и дали тебе несколько твоих пилюль. Наверное, они тебя и вылечили, — Бай Линмяо опустила голову так низко, что она почти касалась одеяла. Девушка не смела смотреть Ли Ховану в глаза.

Ли Хован прекрасно знал свои пилюли. Это были обычные пилюли, а не какие-то волшебные эликсиры. Они никак не могли вылечить такую тяжёлую рану.

"А разве в твоём мире всё так логично?" — слова доктора Ли снова эхом отозвались в голове Ли Хована.

Страшная мысль овладела Ли Хованом: "Неужели этот мир — ненастоящий?"

Он вдруг почувствовал панический страх, сам не понимая, чего именно боится.

В следующее мгновение Ли Хован схватил Бай Линмяо за лицо и, подтянув к себе, с нарастающей тревогой спросил: — Что происходит?! Говори! Что ты скрываешь? Или… ты тоже ненастоящая?

По щекам Бай Линмяо покатились слёзы. Она была напугана искажённым лицом Ли Хована.

Слёзы молчаливой девушки заставили сердце Ли Хована сжаться. Он обнял Бай Линмяо, пытаясь подавить свою боль, и тихо прошептал: — Мяомяо, не скрывай от меня, прошу. Это очень важно для меня. Скажи, как зажила моя рана?

В тусклой комнате долго стояла тишина. Наконец Бай Линмяо тихо произнесла: — Старший брат Ли, на самом деле… я стала ученицей шаманки. Я попросила Великую бабушку Бай исцелить тебя. Она забрала почти все пилюли долголетия из твоей горлянки, осталась только одна.

Зрачки Ли Хована резко сузились. В его голове пронеслись обрывки воспоминаний: недавно выздоровевшая Бай Линмяо, намеренно взятая ею барабанная кожа… Всё это уже тогда было знаком, просто он не хотел об этом думать.

Бай Линмяо выскользнула из объятий Ли Хована и робко посмотрела на него.

— Старший брат Ли, я правда не хотела тебя обманывать. Не сердись на меня, пожалуйста.

Ли Хован вдруг с облегчением рассмеялся.

— Всё хорошо, всё хорошо. Главное, что это реально. Главное, что это реально.

— Что реально? — Бай Линмяо явно не понимала, что происходит.

— Ничего. Давай, неси бульон, я проголодался, — Ли Хован сменил тему. Сейчас он чувствовал себя гораздо спокойнее. Что бы ни говорил доктор Ли, этот мир - настоящий, а тот - всего лишь галлюцинация. После того, как он съел Черную Мерзость, все видения прекратились. Это главное доказательство. Он уже попадал в ловушку галлюцинаций и не должен допустить этого снова.

Ли Хован жадно пил вкусный бульон. Желудок подсказывал, что телу срочно нужны питательные вещества.

Через несколько минут он опустошил чашку и протянул её девушке, чтобы она налила ещё.

— Кстати, я же был без сознания. Как ты меня кормила?

На этот вопрос Бай Линмяо не ответила, лишь покраснела и выбежала с чашкой из комнаты.

— А как ещё? Ртом, конечно. Я говорила, что нужно кормить с ложки, но младшая сестра Бай переживала за тебя и не стала, — ответила вошедшая Сяомань.

Сяомань подошла к кровати Ли Хована и со сложным выражением лица посмотрела на него.

— Старший брат Ли, младшая сестра Бай всё для тебя сделала. Ты должен хорошо к ней относиться.

— Кхм, — Ли Хован смутился. Он не хотел обсуждать эту тему, — после всего случившегося жители деревни Уцзя позволили нам остаться здесь?

Услышав это, Сяомань помрачнела и наконец сказала: — Они ушли.

— Ушли? Куда? — Ли Хован был озадачен. Это же их деревня.

— Я не знаю. После того, как лес вокруг начал цвести и увядать, все жители деревни Уцзя словно изменились. Перестали узнавать друг друга. Даже шесть сыновей старосты У перестали узнавать друг друга. Словно они никогда не носили фамилию У и не были братьями.