Глава 11: Одиннадцатый день

Глава 11: Одиннадцатый день

Пока Су Ваньцю возвращалась, Е Фугуан наконец вспомнила, почему название «Слушая шум дождя» показалось ей знакомым.

Именно здесь главные герои романа впервые занялись любовью!

Из-за особого места и того, что синьсян Су Ваньцю напоминал цветущий лотос в разгар лета, Шэнь Цзинмин ранней весной насладился летним пейзажем. Он даже перенес вид «Слушая шум дождя» во дворец Юнъань, прямо заявив, что это будет дворец императрицы.

Вспомнив густой аромат, который она только что почувствовала, Е Фугуан, словно вскочив с ложа смерти, сунула книгу за пазуху и выбежала наружу, как стрела, спущенная с тетивы:

— Жуи! Идем!

Жуи: ?

Она растерянно посмотрела на стремительно выбежавшую фигуру: — У княгини какое-то срочное дело?

— Не могу объяснить.

Не спрашивай.

Спросишь — и мы наткнемся на сцену близости главных героев. Она не хотела ни терять рассудок от синьсяна Су Ваньцю, ни быть пойманной стражей Шэнь Цзинмина.

Странно.

Разве император сегодня приезжал в поместье Ци Ван?

Почему ее не уведомили о таком важном событии?

А если он не приезжал, то что будет с Су Ваньцю?

Е Фугуан бежала все быстрее, Жуи едва поспевала за ней, задыхаясь и окликая ее сзади. Она остановилась, но усталости не чувствовала. Ожидая Жуи, она подумала, что зря лезет не в свое дело.

Это же главная героиня.

Умная, очаровательная, безгранично привлекательная героиня, которая в оригинале много раз легко выпутывалась из смертельных опасностей. Какой-то там период восприимчивости, да еще и во время такой важной сцены первой встречи с главным героем — не ей, пушечному мясу, об этом беспокоиться.

— Кня-княгиня… — Жуи, запыхавшись, подошла к ней и, подняв глаза, испугалась: — Ах, что с вами? Почему у вас такое красное лицо?

Е Фугуан: ?

...

Вопросительный знак возник не только у Е Фугуан, но и у Су Ваньцю, вернувшейся во двор «Слушая шум дождя».

Она собиралась отвлечь мешавшую служанку, а затем найти способ сблизиться с этой глупой цэфэй. Достаточно было бы в ключевой момент оглушить ее и снова подавить свой период восприимчивости. Но сейчас весь захудалый двор был пуст. Если бы не остаточное тепло на деревянной кушетке у окна, она бы подумала, что все это ей привиделось.

Куда делась Е Фугуан?

Она точно почувствовала ее аромат. С ее-то похотливым нравом, она бы не смогла сдержаться и отправилась бы на поиски. Но искать нужно было, идя на запах. Куда же она убежала?

Топографический кретинизм?

Су Ваньцю смотрела на пустой двор, потеряв дар речи.

Мгновение спустя она прижала руку к затылку, к тому месту, где мягкая плоть, источавшая синьсян, особенно неприятно ныла. Подавив эмоции, она криво усмехнулась:

Ничего страшного, что сегодня не получилось. Раз уж Е Фугуан почувствовала ее аромат, то теперь ей никуда не деться.

Даже если она снова примет «Шицзюнь цзюэ», чтобы подавить синьци и скрыть запах, Е Фугуан все равно будет, словно одержимая, следовать инстинктам Цянь Юань, уделяя ей особое внимание и испытывая влечение.

Из-за прежней неосторожности ее чуть не обнаружили. Приняв лекарство снова, Су Ваньцю стала еще более осмотрительной. На этот раз, услышав приближающиеся к двору шаги, она немедленно спряталась.

— ...

Шэнь Цзинмин, вышедший из Сливового сада, прищурился, глядя на заброшенный двор перед собой, и на его лице появилась заинтересованная улыбка: — Неожиданно, сколько сюрпризов в этом поместье Ци Ван.

Здесь еще и скрывающаяся Ди Кунь?

С какими намерениями?

— Фуяо, позови людей. Поймай… для Меня мышонка.

— Слушаюсь.

-

Пока Шэнь Цзинмин и Су Ваньцю играли в кошки-мышки, Е Фугуан, вернувшаяся в Сливовый сад, столкнулась с серьезным жизненным испытанием.

— Княгиня, вы это?

Цзисян вернулась доложить об успехах в сборе диких овощей, сообщив, что сегодня вечером можно не только налепить пельменей, но и приготовить салат из диких овощей, яичницу с пастушьей сумкой и так далее. Она спросила, не желает ли княгиня, чтобы на кухне приготовили побольше разных блюд. Получив ответ, она уже собиралась уходить, как почувствовала, что ее кто-то держит.

Е Фугуан с пунцовым лицом: «…»

Она посмотрела на свою правую руку, которая неизвестно когда вцепилась в подол одежды Цзисян, моргнула и сухо произнесла: — У тебя хорошая ткань на одежде.

— Благодарю княгиню за похвалу, это управляющая Юй выдала для дворца… — Цзисян не успела договорить, как увидела, что рука снова поползла вверх по ее одежде. В тот момент, когда она почти коснулась ее талии, раздался хлопок!

Е Фугуан левой рукой ударила по тыльной стороне правой и отдернула ее.

— Пусть на кухне сами решают насчет ужина, я не привередлива, мне все подойдет, — быстро ответила она и изобразила неловкую, но спокойную улыбку.

Цзисян помолчала несколько мгновений.

Выходя, она взглянула на Жуи, которая шла по галерее рядом, переодевшись в новую одежду: — Что это было с княгиней?

— Я и сама не знаю, — ответила Жуи, все еще немного напуганная тем, что видела по дороге обратно. — Когда мы возвращались, она вдруг на ходу начала стаскивать с себя одежду, чем сильно меня напугала. Потом схватила меня за рукав и при этом еще извинялась. По ее виду… может, ее сглазили?

Цзисян тут же нахмурилась и строго посмотрела на нее.

— Не смей говорить глупости, как можно так клеветать на госпожу? К тому же, мы обе — Чжун Цзюнь, а княгиня — Цянь Юань. Если это как раз тот самый… — Она замолчала на полуслове и прищурилась: — Неужели у госпожи период влечения (цин ци)?

У Ди Кунь бывает период восприимчивости (синьци), и когда он наступает, легко может спровоцировать у Цянь Юань период влечения (цин ци).

Но.

Она не слышала, чтобы две служанки при управляющей Юй упоминали о каком-то особом состоянии княгини.

Жуи была молода и сразу об этом не подумала, но теперь ее осенило: — Когда мы были во дворе «Слушая шум дождя», госпожа спрашивала меня, не чувствую ли я какой-нибудь запах. Неужели это Ди Кунь из нашего поместья…?

...

Пока они гадали.

Е Фугуан была на грани.

Когда она догадалась, что это синьсян Су Ваньцю, она и представить не могла, насколько ядовита эта роза с шипами. Ее смертельное обаяние совершенно отличалось от синьсяна Шэнь Цзинлань, который она почувствовала в ночь прибытия в поместье.

Она думала, что хоть и является женщиной, но в этой книге она — Цянь Юань, стоящая на вершине пищевой цепи. Даже если она попадет под действие какого-нибудь любовного яда, она не должна стать слабой, горячей и бессильной, как Ди Кунь. Но и не должна, подобно мужчинам, сгорать от похоти, нуждаясь в немедленном удовлетворении.

Неизвестно, было ли это недоработкой автора или сильным влиянием сюжета, но теперь она, как и первоначальная хозяйка тела, почувствовала синьсян Су Ваньцю, но не хотела искать облегчения. В результате она оказалась в таком состоянии.

У нее не было «орудия», зато ее правая рука стала такой ненормальной.

Стоило ей увидеть Чжун Цзюнь или Ди Кунь, как рука, словно обретя собственное сознание, начинала вести себя как хулиган.

За то короткое время, что она сидела на краю кровати, правая рука снова попыталась залезть под шелковое одеяло. Е Фугуан заметила это и снова шлепнула себя по руке.

— Пожалуйста, не тыкай везде.

— Ты с ума сошла? Делать такое с приемной матерью? Хочешь уморить меня своей сыновней почтительностью?

Она ругала свою правую руку, покрасневшую от ударов.

Вены на руке слегка посинели, словно весь жар тела сосредоточился в ней. После ругани рука на мгновение затихла, а затем, сложив вместе указательный и средний пальцы, начала стучать по доске кровати, как дятел: «Тук-тук-тук».

Е Фугуан: «…»

А-а-а, она так больше не может!

Убейте ее!

— Прекрати стучать, прародительница, у меня ногти болят… Нет, давай по-хорошему, вот так… тебе не кажется, что ты слишком тонкая? — Студентка Е в безумии унижала даже саму себя.

Правая рука замерла.

Затем к ней присоединился и безымянный палец, и они вместе начали стучать по столбику кровати.

— ...

В тот момент, когда Е Фугуан в отчаянии хотела удариться головой о стену, снаружи внезапно раздался голос, подобный небесной музыке: — Княгиня, привратник принес письмо из дома Е, подписано Е Юйгэ. Желаете взглянуть?

-

Сгущались сумерки.

У задних ворот дома Е.

Е Юйгэ, скрестив руки на груди и нахмурившись, смотрела на группу людей из поместья Ци Ван, которые тайком позвали ее выйти. Она размышляла, не натворила ли Е Фугуан снова чего-нибудь, как вдруг человек впереди, закутанный и в тростниковой шляпе с вуалью, подошел к ней. Из-под полупрозрачной вуали на нее смотрели заплаканные глаза.

Опять этот щенячий взгляд.

Она нахмурилась еще сильнее и отвела глаза. — Зачем ты меня искала?

Нельзя было написать в письме?

— У-у-у…

Раздался тихий всхлип. Е Фугуан смотрела на нее как на спасительную соломинку, с глазами, полными надежды. — Я заболела, ты… ты не могла бы меня осмотреть?

Осмотреть так осмотреть, чего реветь-то.

Е Юйгэ с раздраженным видом схватила ее левую руку, уже гадая, не подцепила ли та какую-нибудь неприличную болезнь, путаясь с кем-то на стороне. Едва она коснулась пульса, как раздался хлопок.

Другая рука Е Фугуан без колебаний отбила ее руку.

Словно говоря: эта не годится.

┅

Е Юйгэ: «?»

Она прищурилась и, не успев ничего сказать, увидела, как собеседница протягивает к ней левую руку: — Ещ-еще раз?

— ...

Она снова приложила пальцы к пульсу, но на этот раз, словно предчувствуя, увернулась от удара правой руки Е Фугуан и холодно сказала: — Не хочешь лечиться — убирайся.

— Хочу, хочу… — Е Фугуан покраснела. — Но я не могу ее контролировать, у-у-у, не ругайся на меня, я же не хотела заболеть этой странной болезнью QAQ…

Во всем виноват этот дурацкий роман!

У Е Юйгэ дернулся кадык.

Она опустила ресницы и на этот раз промолчала. Точно схватив правую руку Е Фугуан, она еще не успела откинуть рукав, как та начала извиваться, словно сорванная силой дыня, изо всех сил избегая ее прикосновения.

— Не двигайся, — ее голос стал немного тише.