Глава 3: Третий день

Глава 3: Третий день

Е Фугуан не знала, какие семена посеяли ее слова.

Вздохнув, она почувствовала, что ноги затекли, и встала с места у кровати. Обойдя ярко-красную комнату с хорошо прогреваемым полом, она ощутила духоту.

Она расстегнула несколько застежек-узелков панькоу на своем платье с фениксами, освобождая шею, но этого показалось мало. Е Фугуан посмотрела на курильницы сянкань с позолоченными головами зверей по углам комнаты. Из них поднимались струйки легкого дыма, окутывая покои туманом.

Словно в обители бессмертных.

Разве в комнатах больных не требуется поддерживать хотя бы минимальную вентиляцию?

У нее возникло сомнение.

Однако в сюжете книги не было подробного описания причин вегетативного состояния Шэнь Цзинлань. Е Фугуан подошла к зажженным благовониям и глубоко вдохнула, едва не лишившись чувств на месте.

Слишком… едко!

Она общалась с подругой из семьи потомственных врачей традиционной медицины и немного разбиралась в лекарственных травах. Поняв, что в этом аромате нет никаких успокаивающих компонентов, а наоборот, он вызывает беспокойство и раздражение, она схватила чайник из внешней комнаты, вернулась и залила все курильницы водой.

Затем Е Фугуан пошла открывать окно.

Приоткрыв створку на небольшую щель для проветривания, она села, но тут ей снова стали неприятны ярко-красные стены комнаты.

Древние любили чистый красный цвет киновари, считая его символом радости, удачи и защиты от злых духов. С точки зрения фэн-шуй это тоже имело свое толкование, но использовать киноварь для внутренней отделки было нельзя из-за риска отравления тяжелыми металлами.

Собственные предположения заставили Е Фугуан ерзать на месте. Она больше не мечтала просыпаться на огромной кровати в пятьсот квадратных метров, а хотела немедленно вылететь из этого зала.

Неудивительно, что она не знала обстановки в комнате — в оригинальном произведении эта часть сюжета описывалась всего одним абзацем.

«Е Фугуан обладала весьма характерным для Цянь Юань нравом. Хотя в веселых кварталах было не так много нежных и кротких Ди Кунь, благодаря богатству семьи Е, она повидала всякое. Естественно, опозоренная Ци Ван, похожая на труп, ее не интересовала. В брачную ночь она даже не вошла в спальню, а провела ночь в боковом флигеле».

Позже Е Фугуан приказала слугам подготовить для нее отдельный дворик, расположенный ближе всего к месту, где жила главная героиня. За исключением одного случайного инцидента, она почти не заходила в главный зал Шэнь Цзинлань.

В оригинальном сюжете ей было совершенно безразлично, жива Ци Ван или мертва.

Или, вернее, исполненная негодования по отношению к семье Е и этому «исцеляющему браку», она сама желала смерти Ци Ван.

Но нынешняя Е Фугуан была другой.

Она сидела на стуле из красного сандалового дерева цзытаньму у окна, вдыхая тонкие струйки холодного воздуха, доносившиеся снаружи. Ее взгляд невольно упал на человека, лежащего под одеялом на кровати, и ей вдруг стало очень жаль ее.

Е Фугуан носила титул цэфэй. Сейчас, когда в поместье не было других важных дел, управление домашним хозяйством (чжункуй) должно было перейти к ней. Какой бы второстепенной героиней она ни была, сейчас у нее были руки и ноги, она могла покинуть эту комнату. А Шэнь Цзинлань?

Эта комната походила на клетку, а также на гроб.

Запирая ее тело и душу.

...

Е Фугуан не заметила, как, обхватив колени руками, уснула прямо на стуле.

Перемещение, свадьба, голод… Неожиданные события следовали одно за другим, не давая ей передышки.

Проснулась она посреди ночи от жары.

Как бы хорошо ни были расстелены шелковые подушки, взрослому человеку спать, скрючившись на деревянном стуле, было неудобно. Открыв глаза, она сначала подумала, что в комнате пожар, но увидела все ту же неизменную ярко-красную комнату, даже занавеси не сдвинулись с места.

— ?

Е Фугуан потерла глаза, потянулась всем телом, чувствуя ломоту. Опустив руки, она сонно коснулась своего лба.

Вроде бы не жар.

Отчего же так жарко?

Пробудившееся обоняние принесло новую информацию — комнату заполнил густой цветочный аромат.

Словно ее внезапно бросили в цветник, полный камелий — один из ее любимых цветочных запахов.

Может, доносится снаружи?

Она прильнула к окну, различила порыв ледяного ветра и поняла, что нет. Потерла кончик носа.

Сонливость снова навалилась на нее. Она посидела немного в оцепенении, решив, что жара ей не особенно мешает, и, словно перепелка, снова уткнулась головой, собираясь заснуть. Голова ее несколько раз клюнула, и на грани сна ее словно молнией ударила мысль:

Погоди!

В этом мире аромат могут источать не только цветы!

Но и люди!

И такой сильный аромат чаще всего означает что-то ненормальное!

Е Фугуан резко села, словно смертельно больной, внезапно вскочивший с постели. Она понюхала себя, а затем, спустя мгновение, ошеломленно посмотрела в сторону кровати.

Застывший, не находящий выхода аромат, словно обладая сознанием, почувствовал ее взгляд и в этот миг проложил для нее невидимый длинный мост, указывая путь к источнику запаха.

...Это была Шэнь Цзинлань.

Фитиль свечи в зале затрещал, и красные восковые слезы застыли на подсвечнике. То ли из-за света, то ли из-за цвета комнаты, Е Фугуан показалось, что кожа лежащей на кровати женщины из холодно-белой стала неестественно персиково-розовой.

-

У Е Фугуан возникло нехорошее предчувствие.

Это предчувствие подтвердилось после того, как она внимательно осмотрела Шэнь Цзинлань и осторожно коснулась тыльной стороной ладони ее щеки, чтобы проверить температуру.

...У этой Ци Ван, которую прежняя хозяйка тела обзывала трупом, кажется, начался период восприимчивости (синьци).

Она мысленно схватила за горло воображаемую кричащую резиновую курицу.

Ну почему?!

В оригинальном сюжете этого не было!

Почему у человека в вегетативном состоянии может начаться период восприимчивости?

Постояв некоторое время у кровати как наказанная, Е Фугуан вспомнила о стражниках, дежуривших за дверью. Обеспокоенная состоянием больной, она, придерживая мешающий подол платья, быстро выбежала наружу.

— Д-два брата! М-можно позвать лекаря? Ци… Ци Ван, княгине плохо!

Задыхаясь от ворвавшегося в легкие ледяного воздуха, она прерывисто говорила.

Ее растрепанный вид и явная паника заставили стражников насторожиться. Из-за особых обстоятельств сегодняшнего дня дежурившие гвардейцы в черных доспехах были заменены на Чжун Цзюнь, которые не могли чувствовать распространившийся в воздухе аромат. Один из них спросил: — Что случилось?

Е Фугуан указала рукой в комнату: — У нее… у нее начался период восприимчивости!

— ...

Напряженная атмосфера мгновенно разрядилась.

Гвардейцы в черных доспехах переглянулись. Старший усмехнулся и свысока, с насмешкой обратился к ней: — Е-фэй, неужели вы никогда не видели Ди Кунь в период восприимчивости?

Д-действительно не видела.

Е Фугуан растерянно посмотрела на него, но тот грубо толкнул ее обратно в комнату: — «Нить любовных чувств» (Цин Сы Инь) сегодня специально зажгла Жун Гугу по случаю свадьбы княгини. Княгиня просто без созна…

Он вдруг осекся, выражение его лица стало серьезным, и он поправился: — В общем, любой Цянь Юань знает, что делать при наступлении периода восприимчивости. Е-фэй, неужели вы хотите, чтобы мы сейчас нашли для вас понятливых гугу, которые научат вас исполнять супружеский долг?

— Нет…

— Бам!

Дверь захлопнулась прямо перед ее носом.

Последние слова Е Фугуан прозвучали с опозданием в несколько мгновений: — …Но она же больна.

...

Студентка Е, еще не изведавшая всех тягот общества, обладала высокими моральными принципами. Возвращаясь во внутренние покои, она вспомнила, как прежняя хозяйка тела случайно забрела в покои Ци Ван как раз во время ее периода восприимчивости. Одурманенная сильным синьсяном, та, не привыкшая себе отказывать, поддалась искушению воспользоваться беспомощностью княгини. Ведь Цянь Юань ничего не теряет в такой ситуации. И никто бы не узнал о случившемся. Но нынешняя Е Фугуан не могла пойти на такую низость.

Она небрежно расстегнула и сбросила мешающее платье с фениксами, подошла к кровати и опустилась на колени на мягкие перины. Пробормотав извинения, она наклонилась, чтобы проверить лоб Шэнь Цзинлань.

Все еще очень горячий.

Она попробовала прощупать пульс Шэнь Цзинлань и обнаружила, что он тоже соответствует состоянию жара, возможно, даже жара от яда.

Убедившись в этом, Е Фугуан быстро встала, подбежала к умывальнику у двери, взяла чистое полотенце, смочила его уже остывшей водой, отжала, вернулась, сложила и положила ей на лоб.

Этого способа было недостаточно, чтобы сбить жар.

Она нахмурилась, размышляя о том, можно ли обманом вызвать лекаря, если она сама поранится.

Затем решительно подошла к медному зеркалу и, как длинноязыкий призрак, высунула язык, разглядывая налет.

Отлично, тоже признаки жара.

Согласно описанию в книге, синьсян, выделяемый Ди Кунь во время периода восприимчивости, достаточно силен, чтобы вызвать возбуждение и у Цянь Юань. Значит, их симптомы в этой части должны быть схожи.

Е Фугуан вспомнила простой метод первой помощи для снятия жара, которым поделилась ее лучшая подруга.

Ее взгляд скользнул к той куче странных предметов на подносах.

Кажется, там были серебряные иглы.

Глупая и наивная студентка Е уставилась на акупунктурные точки на своей руке, представив, как сначала вонзает иглы в себя, и невольно втянула воздух.

— Шэнь Цзинлань…

Пробормотала она. — Моя жертва ради тебя слишком велика.

-

Шэнь Цзинлань снова услышала тот голос.

В отличие от прежнего бормотания, на этот раз все было очень драматично.

— Ааааа, спасите! Точки Ши Сюань, это… это они? Божечки мои, я же просто невинная, несчастная студентка истфака…

— Уууу, поможет ли это сбить твой жар? Я же не убью тебя этим? Шэнь Цзинлань, не умирай, пожалуйста, не умирай, проживи еще несколько дней, я не хочу, чтобы меня казнили линчи, ыыы…

Сначала она оставалась безучастной.

Но прислушавшись, она угадала что-то в этом энергичном, скачущем, как дикий кролик, голосе. Сидя в своем бесконечном аду, она вдруг слегка прищурила глаза, и на ее лице появилось едва заметное движение.

Словно на замерзшей поверхности озера появилась трещина.

— Кого казнят линчи?

Подумала она.

Если она не сможет ее спасти, ее казнят линчи?

Звучит довольно печально.

Она отстраненно оценила ситуацию.

Спустя некоторое время голос стал значительно спокойнее.

— Кровь, которую я выпустила, черная. Это сильный яд, однако.

— Кажется, жар немного спал. Хмф, я так и знала, что установка «при первом же приступе нужно немедленно заняться этим» существует только в безмозглых дурацких романах.

Странные слова и легко меняющееся настроение заставили Ци Ван подумать, что у этой девчонки, похоже, не все в порядке с головой.

Едва эта мысль пришла ей в голову, как она услышала: — Цык.

— Шэнь Цзинлань.

Мягкий и нежный голос вздохнул: — Я правда… так стараюсь для тебя.

Шэнь Цзинлань: «…»

Шэнь Цзинлань: «?»