Глава 4. Уроки фехтования (Часть 2)

Последующие тренировки стали сложнее. Но Маглор был совершенно прав: капитан Хирнан оказался отличным учителем. Он подробно разбирал каждый элемент атаки и защиты, придумывал запоминающиеся словесные формулы и разыгрывал сценки, чтобы помочь мне понять, когда какой приём применять. Он мастерски изображал драконов, орков и полуорков! И всё же иногда я не поспевал за ним. Порой даже мне становилось очевидно, что я немного… туговат. Я решил опередить Хирнана и спросил:

— Я самый бестолковый ученик, которого вы когда-либо учили?

Он каждый раз без колебаний отмахивался, словно отгоняя назойливую мошку, и, хлопая меня по плечу, говорил, что всё ещё впереди. Я не знал, какие именно ученики установили этот невероятный рекорд бестолковости, позволивший Хирнану быть таким терпеливым со мной. Но я был безмерно благодарен этим неизвестным эльфам.

Конечно, на тренировках не обходилось без синяков и ссадин. Упасть, разбивая колени во время выпада, или ободрать локти, блокируя удар, — обычное дело! Но меня это не пугало. Я знал, что раны у эльфов заживают быстро! И ещё я обнаружил, что когда ты увлечён тем, что делаешь, боль чувствуется не так сильно. Гораздо больнее было, когда капитан Хирнан, поднимая меня, хвалил: «Отлично сработано!», а потом «бах» — и стукал меня по голове! Вот так я узнал, как эльф может стать звездой. Не ты ищешь звёзды, а они тебя, да ещё и не одну!

Видя моё усердие и бесстрашие перед ушибами, капитан Хирнан стал относиться ко мне ещё теплее. Хотя и раньше он не считал меня плохим эльфёнком (ведь медведи по природе добрые, говорил он), но полагал, что Мейдрос меня изрядно избаловал. Хирнан думал, что я, помахав мечом пару дней, побегу к Мейдросу плакаться на мозоли. Ха! Как бы не так! Мейдрос и так расстраивался, видя меня с мечом, а если ещё и с мозолями — что тогда будет? Я ведь учился ради его спокойствия. После каждой тренировки я не сразу возвращался в замок, а бродил по лесу, чтобы ранки успели немного затянуться. Даже вернувшись, я старался передвигаться бесшумно, не носился по крепости, как раньше, чтобы он меня обнял. Я хотел, чтобы, увидев меня снова, он застал меня целым и невредимым. Но иногда он словно ждал меня: как бы тихо я ни шёл, он всё равно слышал, и как бы я ни прятался, он сразу замечал мои ссадины (вот она, легендарная зоркость эльфов!). Каждый раз, когда он крепко обнимал меня, грязного и разгорячённого, мне было ужасно жаль его плащ. Иногда он говорил: «Ты уже многому научился, малыш. Долго ещё будешь заниматься?», хотя мои неуклюжие приёмы он мог повторить одним пальцем.

Мейдрос обычно так себя не вёл. Даже если у меня что-то не получалось, но он видел мой интерес, он всегда меня поддерживал. Например, мои редкие попытки верховой езды были именно благодаря ему. Мне казалось, что маленький пони сочтёт меня слишком тяжёлым, испугается и сбросит. Но Мейдрос всегда убедительно говорил: «Что ты! Ты лёгкий, как пёрышко». Он гладил пони по гриве и приговаривал: «Какой ты хороший пони, замечательный. Ты же не дашь малышу упасть, правда?» И обычно норовистый рыжий конёк в такие моменты становился послушным! В общем, он хвалил и меня, и пони так, что нам обоим становилось неловко, и мы старались изо всех сил. Но он не мог каждый раз уговаривать пони, это было сложнее, чем просто нести меня на руках. Чтобы по-настоящему овладеть верховой ездой, мне нужно было как-то добиться, чтобы рыжий полюбил меня так же, как Мейдроса, или хотя бы не боялся.

Но с фехтованием всё было иначе. Иногда, видя мои синяки, он смотрел на меня так, словно я сделал что-то ужасное. Я понимал, что Мейдрос хочет меня защитить. Как я мог этого не понимать? Он всегда видел меня меньше и слабее, чем я был на самом деле. И неудивительно. Что я мог для него сделать? На уроках фехтования я иногда тайком представлял Мейдроса в сценах, которые описывал Хирнан. Учась колоть и рубить, я воображал, что разрубаю нечто, летящее в Мейдроса, даже если потом выяснялось, что это всего лишь роза. Отрабатывая блок, я представлял, что парирую удар, направленный в Мейдроса, хотя прекрасно знал, что передо мной капитан Хирнан. Я представлял, что Мейдрос попал в небольшую, совсем крошечную опасность, нет, не опасность, а скорее маленькую неприятность. И я спешил ему на помощь. Наверное, это было эгоистично. Я знал, что Мейдрос никогда бы не пожелал мне столкнуться с какой-либо опасностью или неприятностью.

Так, за тренировками пролетело лето, а за ним и осень.

У капитана Хирнана становилось всё больше обязанностей, и вскоре он совсем перестал находить для меня время. Но он сказал, что я могу считать обучение законченным, что базовые навыки я освоил хорошо. Я спросил, могу ли я теперь считаться воином? Он не ответил сразу, а немного подумав, сказал, что никогда не знал, как стать воином, но он им стал. Тогда я спросил, могу ли я теперь хоть немного защитить Мейдроса? Смогу ли я, если буду усердно тренироваться, в будущем, как и вы, присоединиться к его личной гвардии?

— Сможешь ли ты защитить его, зависит от того, с какой опасностью он столкнётся, — серьёзно ответил капитан Хирнан, а затем слегка улыбнулся. — А чтобы вступить в гвардию, нужно, чтобы повелитель принял твою клятву верности. Продолжай тренироваться, малыш. Ты — моя гордость. Я вижу твою силу и доброе сердце.

Затем он, что было редкостью, обнял меня, и его серебристые волосы коснулись моего лица.

Я много раз поблагодарил своего учителя, я был очень тронут.

Если бы только он не стукнул меня по голове, застав врасплох.