Глава 4 (Часть 2)

Первые два шага прошли гладко, но на третьем Фан Ми едва не потерпел фиаско.

Рецепт, написанный им малой печатью, Вэй Учжи помог переписать древним письмом чжоувэнь, так что он стал хоть как-то пригоден.

Однако некоторых лекарств в аптеках просто не было.

Например, цзыцао в те времена считалось сорняком, который вырывали с полей.

Фан Ми одолжил мотыгу, взял за спину бамбуковую корзину и отправился в окрестности собирать травы.

К счастью, ему не потребовалось много времени, чтобы собрать достаточно цзыцао и укомплектовать основные ингредиенты.

Сянго царства Янь Ли Фу выпил чашу отвара, поспал, и его состояние заметно улучшилось.

Среди лекарей и шаманов, приглашенных Ли Фу, неожиданно нашелся талантливый ветеринар, который вылечил лошадей посольства Вэй, к всеобщей радости.

Любимый жеребенок Вэй Учжи, Цзы Янь Лю, тоже отравился и пострадал, став вялым.

Фан Ми и Вэй Учжи стояли у конюшни: один терпеливо и тщательно расчесывал шерсть жеребенка, другой тихим голосом уговаривал его съесть бобовую лепешку.

Кто знал, понял бы, что Цзы Янь Лю — кобылка.

А кто не знал, мог подумать, что это младшая сестра Вэй Учжи.

Фан Ми скормил всю лепешку и вытер руки платком Вэй Учжи. — Прошу прощения за дерзость, но независимо от того, был ли укус ядовитого паука случайностью или нет, стоит тщательно проверить все подарки ко дню рождения. Лучше избежать новых неприятностей.

— Вы подумали о том же, о чем и я, — ответил Вэй Учжи. — Только что проверили, с подарками действительно проблема. Кто-то не хочет, чтобы Гунцзы Цзэн успешно выполнил миссию в Чжао, и отравил нефритовую пластину. Боюсь, ядовитого паука тоже подбросили они. Я не уверен, кому в этом посольстве можно доверять, а кому нет. Господин, не могли бы вы пока сохранить подарки у себя? Всего на два дня.

Фан Ми немного помедлил, затем серьезно кивнул: — Вэй.

На курсах для волонтеров подчеркивали: в доциньский период, в рамках строгой системы ритуалов, общество было иерархичным, с множеством формальностей.

«Вэй» и «Но» — это оба слова согласия.

«Вэй» выражает большее почтение, чем «Но».

Поэтому, отвечая отцу, учителю, членам царской семьи или знати, следовало использовать «Вэй».

Учитывая статус Вэй Учжи как члена царского дома Вэй, во всем посольстве, вероятно, только Гунцзы Цзэн мог позволить себе ответить ему «Но».

Через два дня опухоль на теле Ли Фу почти спала, оставив лишь небольшое покраснение.

Он переоделся в новое платье, постелил две циновки и полулежал под навесом, греясь на солнце. — Парень, кроме искусства Ци-Хуан, Гуй Гу Цзы учил тебя чему-нибудь еще? Например, молиться о дожде, искусству цзунхэн байхэ, или секрету вечной молодости и бессмертия? Не хочешь поехать со мной в Янь и стать чиновником?

Он специально говорил на лоянском наречии яянь, но из-за непривычки его речь была нескладной и фальшивой.

Кхм, что это за слегка суеверный тон?

Сянго Ли, у вас проблемы.

Фан Ми усмехнулся: — Спасибо за приглашение, главное, чтобы вы снова не надели на меня кандалы.

Ли Фу с невозмутимым видом встретил взгляд Фан Ми и самоуверенно заявил: — Я вез пару бусин люли чжу в подарок Чжао Вану. А тут внезапно появляешься ты, весь в ослепительном белом свете, над головой клубятся облака, гремит гром. Молния ударяет в тебя, но тебе хоть бы что, а бусины разбились, и моя лошадь испугалась. Ты уничтожил подарок! То, что я не разрубил тебя на куски и не скормил собакам, — это уже проявление моей доброты.

Фан Ми потерял дар речи.

Из-за двух стеклянных бусин лишать человека жизни?

— Раз подарок был уничтожен молнией, то я тут ни при чем, — сказал он. Форс-мажор, освобождающий от ответственности, понимаете?

— Хе, не думай, что старик не видит — ты фанши. Эту молнию ты сам и устроил. Бусины разбились, с кого мне требовать компенсацию, как не с тебя? Парень, твои техники фанцзи никуда не годятся. Я знаком с Лу Шэном, он тоже фанши. Он не только может светиться всем телом и входить в огонь невредимым, но и умеет рисовать талисманы для изгнания злых духов и зажигать светильники на расстоянии. Он намного сильнее тебя.

Фан Ми не знал, смеяться ему или плакать. Вот так сюрприз.

Он уже беспокоился, как объяснить свое странное появление — внезапное возникновение, «ослепительный белый свет».

А оказалось, что собеседник сам все додумал, да еще и счел его неумелым.

Фанши? Той же категории, что и великий обманщик Сюй Фу, который водил за нос Цинь Шихуана?

Он не знал, какое выражение лица ему изобразить.

Состав фанши был весьма разнородным: в периоды Цинь и Хань к ним причисляли и бродячих мошенников, и артистов, и врачей, и аптекарей, и мистиков, и астрономов, и химиков, и физиков… В общем, и шарлатанов, и передовых ученых-естествоиспытателей — все попадали в эту категорию.

Например, математик, астроном и изобретатель Чжан Хэн, а также божественный врач Хуа То были известными фанши.

В исторических хрониках их биографии относили к разделу «Фанцзи».

Так что ему, даосскому лекарю, не на что было обижаться.

В конце концов, даже Бянь Цюэ, Хуа То и Гэ Хун считались фанши.

Работай хорошо, и перспективы будут.

Видя безразличное выражение лица и невозмутимый вид Фан Ми, Ли Фу разозлился и повысил голос на октаву: — Сопляк, ты хоть знаешь, что такое бусины люли чжу? Великий фанши Лу Шэн случайно получает одну-две такие в алхимической печи, когда пытается создать эликсир бессмертия. Это редчайшие сокровища!

Фан Ми поднял бровь: ван Янь тоже нанимал фанши для создания эликсира бессмертия?

Похоже, братец Чжэн был не единственным простофилей.

Неужели этот Лу Шэн — из царства Янь?

Может ли это быть тот самый Лу Шэн, который искал бессмертие для братца Чжэна?

«Хрум, хрум».

Бородатый мечник сидел на корточках в стороне и грыз сухой паек.

Судя по звуку, эта пшеничная лепешка была не только темной и сухой, но и пресной — твердая, как камень.

Фан Ми посочувствовал зубам бородача. — Если бы у меня была алхимическая печь, я бы попробовал. Наверное, тоже смог бы выплавить бусины люли чжу.

Что касается «вхождения в огонь невредимым» и «зажигания светильников на расстоянии» — эти трюки он тоже мог бы идеально воспроизвести.

Лу Шэн, похоже, был весьма талантлив в прикладной физике и химии, неудивительно, что ему удалось обмануть Цинь Шихуана.

Ли Фу резко сел, погладил бороду, на мгновение задумался, и в его глазах мелькнул хитрый огонек. — Сколько времени тебе понадобится?

Фан Ми прикинул: древнее стекло, ручная работа, да еще и с гарантией качества — на это уйдет не меньше десяти-двадцати дней.

Он осторожно ответил: — Месяц.

— Не успеем, день рождения Чжао Вана уже через три дня, — Ли Фу удрученно откинулся назад и уныло вздохнул. — Эх, какой убыток. Знал бы я раньше, что ты такой способный, ни за что не позволил бы Вэй Учжи заплатить выкуп и увести тебя. Он дал всего сто пятьдесят золотых и.

Фан Ми насторожился и поднял глаза: — Какие сто пятьдесят золотых и?

Ли Фу многозначительно взглянул на него и понизил голос: — Ты не знаешь? Думаешь, тебя так легко отпустили после того, как ты испортил подарок для Чжао Вана? Это Вэй Цянь выложил сто пятьдесят и золота в качестве компенсации. Я согласился только из уважения к его деду, Синьлин Цзюню.

— Вэй Цянь?

— Это Вэй Учжи. «Цянь» — это уважительное обращение к красивому мужчине. Особенно к такому юноше с приятной внешностью, как Вэй Учжи, имя Вэй Цянь подходит как нельзя лучше, — Ли Фу с притворной серьезностью оглядел Фан Ми с головы до ног. — Если отрастишь волосы, тебя тоже можно будет звать Фан Цянь.

«Хрум».

Бородач доел последний кусок лепешки, ухмыльнулся Фан Ми, сверкнув желтыми зубами: — Фан Цянь.

Фан Ми приложил руку ко лбу: надо будет обязательно спросить у соседа, старого Фана, о чем он думал, когда назвал младшую сестру Фан Цянь?

Шок! Сто пятьдесят и золота — что это значит?

В периоды Цинь и Хань один и равнялся примерно двадцати лянам.

То есть Вэй Учжи спас его, заплатив три тысячи лянов золота.

Неудивительно, что последние два дня послы Вэй смотрели на него с таким любопытством, интересом и скрытым смыслом.