Глава 8. Сердце бесчувственного мужчины

Цуй Цзыкэ был одет в белоснежный шёлковый халат, украшенный вышитым узором из бамбука. На рукавах виднелся тонкий орнамент. Его чёрные волосы были собраны нефритовой короной, а несколько прядей выбились из причёски и развевались на ветру.

Он и без того был красив, а в этом наряде выглядел ещё более статным и полным юношеского задора.

В двух шагах позади него шёл его верный слуга, Цин Чжу.

Увидев человека, который в этой жизни был её господином, Сун Ли сдержала желание отчитать Сун Минли.

Её взгляд смягчился, губы слегка приоткрылись в наигранном удивлении.

— Гос… — только она начала говорить, как Цуй Цзыкэ бросил на неё предостерегающий взгляд.

Сун Ли сразу поняла, что он не хочет раскрывать свою личность. Хотя он родился и вырос в уезде Люань, и все знали, что «Цуй Цзыкэ» — судья, мало кто знал, как он выглядит.

Поняв намёк, Сун Ли проглотила обращение и, не останавливаясь, продолжила: — …сподин, что вы здесь делаете?

Затем она захлопала ресницами и, глядя на него блестящими глазами, кокетливо спросила: — Вы пришли забрать меня домой?

Окружающие, услышав её слова, с сожалением подумали, что эта красивая девушка уже замужем, а её муж такой статный. Они были прекрасной парой.

Чэнь Маньнян перестала плакать и, не отрывая взгляда от Цуй Цзыкэ, разглядывала мужчину, который стал мужем её дочери. Она даже забыла про Сун Минли.

Сун Минли, который смотрел на Цуй Цзыкэ, вздрогнул от нежного голоса Сун Ли. Его сестра всегда была серьёзной и целеустремлённой. Как она могла так измениться всего за месяц? Что это за человек, её муж-судья?

Су Жужун и остальные тоже посмотрели на Цуй Цзыкэ.

Цуй Цзыкэ с Цин Чжу остановились в нескольких метрах от Сун Ли и молчали.

Конечно, он пришёл не за тем, чтобы забрать Сун Ли.

Утром, переодевшись в повседневную одежду, он обошёл всех богатых торговцев уезда Люань, чтобы продемонстрировать своё уважение. Эти хитрые старые лисы, конечно, заподозрили, что за его предложением провести собрание скрывается какой-то подвох, но это было всего лишь приглашение на пир, как и в прошлый раз в «Красном Рукаве». На этот раз местом встречи был ресторан семьи Сун — вотчина этих богачей. Если бы они отказались, то потеряли бы лицо.

С торговцами он уже договорился, и теперь можно было не волноваться.

Однако собрать всех жителей уезда было непросто.

Сначала Цуй Цзыкэ хотел расклеить объявления, но Цин Чжу напомнил ему, что уезд Люань находится на юго-западе, и, хотя здесь и были школы, уровень образования был намного ниже, чем в центральных районах. Ему самому очень повезло, что он смог поехать в столицу на экзамены. Если расклеить объявления на Северной и Южной улицах, не объясняя их содержание, то это не только преждевременно раскроет его планы, но и мало кто сможет их понять.

Всё обдумав, Цуй Цзыкэ решил сначала собрать жителей Улицы Вацзы. Улица Вацзы была самым беспокойным местом в городе и самой длинной улицей на Южной улице. Здесь проживало много людей, почти десятая часть населения всего уезда. К тому же, все они были очень бедны и, страдая от произвола богатых торговцев, выполняли самую тяжёлую работу за гроши, едва сводя концы с концами. Поэтому они больше всех ненавидели богачей.

Если бы он смог предложить им что-то взамен, они бы оказали ему огромную помощь.

Сейчас Цуй Цзыкэ нужен был человек, который смог бы повести за собой жителей Улицы Вацзы.

Но, пройдя всего несколько шагов, он неожиданно встретил ту, с кем провёл прошлую ночь.

Сегодня Сун Ли выглядела ещё красивее, чем вчера. Цуй Цзыкэ сразу заметил нефритовые шпильки с цветами яблони в её волосах. Прозрачный зелёный цвет оттенял её свежесть и очень ей шёл. Однако он с сожалением отметил, что не видит на ней булавки с парными яблонями и рубинами. Он специально велел Цин Чжу подарить её Сун Ли.

— Господин? — Сун Ли снова позвала его, видя, что он молчит.

Цуй Цзыкэ очнулся: — А? У меня есть неотложные дела. Скоро стемнеет, мы вместе вернёмся. — Этим он ответил на её предыдущий вопрос.

— Как скажете, господин, — Сун Ли мягко улыбнулась, и на её щеках появились ямочки. Про себя же она подумала, что, если бы Цуй Цзыкэ не был богат, вряд ли кто-то захотел бы с ним общаться, настолько он был прямолинейным.

— Но… — она посмотрела на Чэнь Маньнян, — господин, моя мать ещё не ужинала. Я хотела бы дождаться, пока она поест, и только потом идти с вами.

Затем она с надеждой посмотрела на Цуй Цзыкэ, смягчив голос: — Господин, не хотите ли присоединиться к нам?

Цуй Цзыкэ хотел отказаться. Ему не нравилась еда из Трактира Спокойствия.

— Господин, — обратилась к нему Су Жужун, — пусть наше заведение и небольшое, но у нас большой выбор блюд. Что бы вы хотели заказать? Мы всё приготовим.

Внешность Цуй Цзыкэ была как раз в её вкусе, но, к сожалению, он был женат. Она могла только предложить ему поужинать, чтобы полюбоваться им и немного утешить своё сердце, раненое назойливым вниманием Сун Минли.

— Видите, ваша супруга и тёща хотят остаться. Да и уже поздно…

— Супруга? — повторил Цуй Цзыкэ, глядя на Сун Ли, и не стал возражать. — Тогда давайте поужинаем вместе, — сказал он с улыбкой.

Сун Ли не смогла сдержать смех. Главная героиня тоже была та ещё штучка! Если она уже называет Сун Ли женой судьи, то как же она собирается добиваться его расположения?

— Что-то смешное? — спросил Цуй Цзыкэ, не понимая причины её веселья.

Сун Ли, махнув рукой, попыталась скрыть улыбку: — Простите, господин, я просто вспомнила кое-что забавное.

Цуй Цзыкэ непонимающе посмотрел на неё.

Эта комедия неожиданно закончилась. Сун Минли, испуганный странным поведением Сун Ли и немного побаиваясь своего зятя-судьи, больше не скандалил и спокойно сделал заказ.

Они пересели за большой стол, а Хун Син и Цин Чжу стояли рядом, прислуживая им. Компании не мешали друг другу, и вскоре в трактире снова стало шумно.

Чэнь Маньнян явно чувствовала себя неловко в присутствии Цуй Цзыкэ. Она ела только рис, почти не прикасаясь к другим блюдам, и молчала, даже перестав смотреть на судью. Сун Ли, видя это, старалась уделять матери больше внимания. Она немного пожалела, что предложила Цуй Цзыкэ остаться. Ещё недавно он так не хотел есть в Трактире Спокойствия. Почему же передумал? Сун Ли не понимала.

За весь ужин Сун Ли почти ничего не съела, зато тарелка Чэнь Маньнян была полна до краёв, что не ускользнуло от внимания Цуй Цзыкэ.

Когда они, проводив Чэнь Маньнян, вернулись в резиденцию, уже стемнело. Цин Чжу и Хун Син шли впереди с фонарями. По инициативе Сун Ли Цуй Цзыкэ наконец догадался взять её за руку. На этот раз они не пошли во внутренний двор, где жила Сун Ли, а направились прямо в спальню Цуй Цзыкэ.

Сун Ли чуть не закатила глаза. Неужели после прошлой ночи он снова хочет… Неужели мужчины в двадцать лет настолько неутомимы?

Однако у Цуй Цзыкэ не было таких мыслей. Он усадил Сун Ли за стол в кабинете и серьёзно спросил: — А Ли, ты хорошо знаешь Улицу Вацзы?

Сун Ли закатила глаза. Значит, он не хотел… близости, а просто решил её допросить?

Она изобразила испуг, свойственный девушкам из богатых семей: — Господин, зачем вам это?

Не дожидаясь ответа, она опустила голову и затараторила: — Вы же знаете, господин, моя мать живёт на Улице Вацзы, но пока я жила в доме Сун, госпожа Сун строго-настрого запрещала мне выходить. Я почти не бывала на улице, и даже адрес матери мне подсказала Хун Син. Откуда мне знать эти места?

Цуй Цзыкэ нахмурился. Похоже, ему придётся приложить больше усилий. У него оставалось всего три дня, чтобы поднять жителей Улицы Вацзы.

Сун Ли украдкой взглянула на Цуй Цзыкэ, а затем, словно испугавшись его хмурого лица, упала ему на руки, оказавшись у него на коленях.

— Простите, господин, я ни на что не гожусь.

Держа в объятиях нежную красавицу, Цуй Цзыкэ, воспитанный на конфуцианских принципах, не смог сказать ей ничего грубого: — Ничего страшного. Ты не можешь мне помочь, но это и не твоя обязанность. Не вини себя.

Сун Ли едва сдержала смех. Она и не подозревала, что в Цуй Цзыкэ скрывается такая нелепая душа! Она сидит у него на коленях, а он рассуждает о каких-то обязанностях! Неужели он настолько бесчувственный?

— Я правда ни на что не гожусь, — Сун Ли притворно вытерла уголки глаз платком, продолжая изображать плаксу. — Тогда я, пожалуй, пойду. Раз я не могу вам помочь, господин, то не буду мешать вам работать.

Цуй Цзыкэ поднял Сун Ли с колен и поставил её на ноги: — Хорошо, иди.

Сун Ли опешила. Неужели тот Цуй Цзыкэ, которого она так легко соблазнила вчера, был ненастоящим?

Раз уж так вышло, Сун Ли, которой не нужно было больше притворяться, с радостью взмахнула платком и, позвав Хун Син, отправилась в свои покои.

Как только Сун Ли ушла, Цуй Цзыкэ, провожая её взглядом, пока она не скрылась в темноте, поспешно позвал Цин Чжу и велел ему приготовить воду для купания.

Как бы там ни было, Цуй Цзыкэ был молодым мужчиной в расцвете сил, к тому же недавно познавшим радости любви. Только что он держал в объятиях красавицу и едва сдерживал себя.

Но, выросший в бедности, он привык контролировать свои желания. В юности он никогда не требовал того, что ему нравилось, а сейчас, будучи чиновником, тем более не мог позволить себе распущенность. Физические желания не имели значения, тем более что прошлой ночью они уже… были близки. Если это повторится сегодня, то что о нём подумают? Это неприлично!

Цин Чжу, много лет служивший Цуй Цзыкэ, сразу понял, о чём думает его господин. Он поморщился, не в силах смотреть на него.

Господин, резиденция такая маленькая, передний и задний дворы находятся рядом. Неужели вы думаете, что никто не заметит, как вы сразу же после ухода госпожи Сун пошли в баню? Завтра об этом будет знать весь дом. А Хун Син наверняка сразу же расскажет всё госпоже Сун. Зачем вы так?

Сун Ли не знала, о чём думает Цин Чжу. Хун Син помогла ей принять ванну с лепестками цветов, и, лёжа в постели, она крепко спала, видя во сне, как ест арбуз, смотрит сериалы и наслаждается прохладой кондиционера в своём современном доме.