Глава 2 (Часть 1)

А Лань мялась, кусая губы, и лишь спустя некоторое время ответила: — У меня голова плохо соображает, я не знаю дороги.

Чу И приложил руку ко лбу и вздохнул, скривив губы. «Сирота женился на дурочке, вот уж действительно идеальная пара».

«Ладно, лучше спрошу у других».

Перед выходом круглое личико робко посмотрело на него, открыло рот, словно хотело что-то сказать, но в итоге все же произнесло: — Суженый, ты куда идешь?

— Я пойду спрошу у жителей деревни, где здесь есть лекарь, — терпеливо ответил Чу И.

— А, тогда возвращайся скорее, — А Лань немного успокоилась и, стоя у ворот, смотрела, как Чу И удаляется.

В это время все жители деревни работали в поле, и Чу И прошел довольно далеко, прежде чем увидел пожилую женщину, кормившую кур.

— Тетушка, не знаете ли вы, где поблизости есть лекарь?

— А? — старушка была уже в возрасте, и слух ее не радовал. Увидев перед собой незнакомого мужчину, она немного испугалась.

Чу И повторил свой вопрос громче.

— Лекарь? В деревне лекаря нет, он в городе.

Поблагодарив старушку, Чу И не спешил домой. Он решил прогуляться по деревне, чтобы немного освоиться. Встретившиеся ему дети сказали, что видят его впервые. Чу И, удивленный, назвал им свой адрес.

Дети переглянулись, немного растерявшись, а затем с недоумением посмотрели на него: — Ты брат А Чжу?

Хотя в семье Сун и жила простоватая девушка, ее младший брат был очень умным и способным к учебе. Он был единственным сюцаем в их Деревне Большого Ручья. Правда, брат А Чжу большую часть времени проводил в городской школе и, приезжая домой, редко выходил, поэтому неудивительно, что его не узнавали.

Обрадованные встрече с братом А Чжу, дети обступили его, обращаясь к нему с разными просьбами.

— Брат А Чжу, ты такой молодец! Когда я вырасту, я тоже хочу быть таким, как ты.

— Брат А Чжу, в городе интересно? Мама меня туда ни разу не возила.

— Брат А Чжу, ты такой красивый!

…

Из разговора с детьми Чу И узнал, кем он является, и немного успокоился. Также он узнал, как добраться до города.

Каждое утро в маоши (5-7 часов) от ворот деревни отправлялась повозка в город и возвращалась в юши (17-19 часов).

Услышав скрип двери, А Лань поспешно отложила платки. Вернулся суженый.

— Суженый, ты вернулся!

Чу И коротко ответил, чувствуя себя немного неловко: — Не подскажете ли ваше девичье имя?

— Девичье имя… Я знаю только, что меня зовут А Лань. Лань, как цветок орхидеи. А как зовут тебя, суженый?

«Даже имени собственного мужа не знает, какая же она глупая», — подумал Чу И, но все же ответил: — Меня зовут А Чжу. Запомни, и больше не забывай!

— Тебя тоже зовут А Чжу? Моего брата тоже зовут А Чжу! Мы действительно одна семья!

— Твоего брата зовут А Чжу?

— Да, моего брата зовут А Чжу, а меня — А Лань. Брат не такой, как я, он очень умный. Он сказал, что в следующий раз вернется домой уже цзюйжэнем!

«Так, значит, я не А Чжу. Тогда кто же я? Неужели я… муж-примак, воспитанный в семье жены?!»

Чу И был явно шокирован этим открытием и застыл на месте в растерянности.

«Сейчас самое главное — вылечиться, поскорее избавиться от амнезии».

— А Лань, где у нас хранятся деньги? Завтра я поеду в город за лекарствами.

А Лань, ни секунды не колеблясь, взяла Чу И за руку.

Маленькая женская рука была мягкой, но кончики пальцев были покрыты мозолями, грубыми и неровными.

Прикоснувшись к этой мягкости, Чу И почувствовал, что его рука словно онемела. Он не двигался, позволяя А Лань вести себя.

Войдя в спальню, А Лань таинственно достала деревянный сундук.

Внутри лежали медные монеты, целая гора, но ни единой серебряной.

А Лань достала холщовый мешочек, насыпала туда горсть монет, плотно набила его и протянула Чу И.

Затем она снова села на круглый табурет и принялась вышивать платки.

Чу И смотрел на вышивающую А Лань, на стопку платков на столе и снова погрузился в раздумья.

Он посмотрел на свои руки: тыльная сторона была гладкой, а на ладонях — мозоли.

Судя по расположению мозолей, он, должно быть, занимался огородничеством и рубкой дров.

Однако, взглянув на крошечный огород рядом с домом, где росли лишь несколько чахлых стебельков зеленого лука…

…

«Получается, я альфонс. Альфонс, живущий за счет дурочки…»

Подавленный Чу И, словно зомби, провел остаток дня, а ночь проворочался без сна.

Когда начало светать и запел петух, Чу И, словно вырвавшись из клетки, встал с кровати. Не став завтракать, он умылся и пошел к воротам деревни, чтобы дождаться повозки.

Дорога в город была неровной, и повозка тряслась целый час, прежде чем вокруг стало оживленнее.

В лечебнице было немноголюдно, и вскоре подошла его очередь. Он объяснил лекарю свою ситуацию.

Лекарь пощупал пульс Чу И, погладил свою длинную бороду, осмотрел его затылок, покачал головой и неторопливо произнес: — Вылечится ли эта болезнь, зависит от случая.

Заплатив за прием, Чу И посмотрел на несколько пластырей в своей руке и засомневался в компетентности лекаря.

«Не шарлатан ли он?»

Раз уж он приехал в город, Чу И решил прогуляться. Это, должно быть, был торговый район: вокруг теснились лавки, зазывая покупателей.

Чу И хотел зайти в переполненный ресторан и съесть миску лапши, но, едва переступив порог, вспомнил, что он альфонс, и, развернувшись, пошел к уличной лавке, где продавали лепешки с мейцай.

Пять вэней за две лепешки. «На удивление вкусно».

Подумав, что А Лань зарабатывает на жизнь своим трудом, он зашел в кондитерскую и купил коробку пирожных с лепестками османтуса за тридцать вэней.

В юши Чу И сошел с повозки и увидел, как к нему бежит голубая фигура, а затем крепко обнимает его.

— Да Чжу, ты наконец вернулся! — девичий аромат окутал его, он был еще слаще, чем пирожные с османтусом.

Сердце Чу И наполнилось теплом, и он мягко сказал: — Пойдем домой.

По дороге домой девушка щебетала рядом с ним, как сорока, хлопающая крыльями.

В юши жители деревни возвращались с полей. Увидев пару, они удивились.

«Этот юноша такой красивый, почему он с этой А Лань из семьи Сун? Может, у него тоже с головой не все в порядке?»

Вернувшись во двор, Чу И достал из свертка коробку пирожных.

— Мои любимые пирожные с османтусом! Как вкусно пахнет! — А Лань с наслаждением вдохнула аромат пирожных, которые протянул ей Чу И.

Видя радость А Лань, Чу И подумал: «Быть дурочкой, наверное, тоже неплохо. Радуешься любой мелочи».

— Вот деньги, осталось двадцать вэней, — Чу И вернул А Лань мешочек.

Ужин снова состоял из риса с вареным яйцом и отварной капустой.

Не считая утренних лепешек с мейцай, он уже как минимум два дня не ел ничего жирного, и ему очень хотелось чего-нибудь жареного. «Но, похоже, А Лань не умеет готовить, иначе почему она все время варит?»