Глава 4. Часть 2

— Хорошо, — ответила Цзыянь. Она не собиралась обращаться к нему за помощью, но все же вежливо согласилась и положила блокнот в сумку. Оглядевшись, она поняла, что находится на той же остановке, где недавно ждала автобус.

— Товарищ Хэ, у вас наверняка много дел. Не буду вас задерживать. Мой дом совсем рядом, — сказала она.

— Хорошо. До свидания, — Хэ Юньчжоу протянул руку. Из вежливости Цзыянь пожала его загорелую ладонь.

Его рука была теплой, шершавой и сильной. Ладони были покрыты мозолями. Загорелая кожа резко контрастировала с ее нежной белой рукой.

Хэ Юньчжоу впервые держал в своей руке такую маленькую и мягкую женскую ладошку. Она была меньше половины его ладони.

— До свидания, товарищ Хэ, — Цзыянь хотела отпустить его руку, но он не отпускал. Она смутилась. Что он делает? Цзыянь посмотрела ему в глаза. Его темные глаза, словно глубокие омуты, смотрели на нее пристально и серьезно.

— Что вы делаете? — с легким раздражением спросила она, чувствуя, как щеки заливает румянец.

Хэ Юньчжоу заметил ее смущение, но все равно не отпускал руку.

— Когда мы увидимся снова? — спросил он.

Цзыянь недовольно посмотрела на него. Судя по его виду, он не собирался отпускать ее руку, пока она не назовет дату. «Какой настойчивый», — подумала она.

Заметив любопытные взгляды прохожих, Цзыянь смущенно сказала: — Давайте через два дня, здесь же. Отпустите мою руку, на нас смотрят!

Уголки губ Хэ Юньчжоу приподнялись в легкой улыбке. Он довольно приподнял бровь.

— Хорошо, я буду ждать, — сказал он и отпустил ее руку.

Цзыянь быстро спрятала руку и, сделав несколько шагов, обернулась и сердито посмотрела на него.

Хэ Юньчжоу не смог сдержать улыбки.

Когда Цзыянь вернулась домой, матери не было, дверь была заперта. Она села у порога и стала ждать. От скуки она достала блокнот, который ей подарил Хэ Юньчжоу. На первой странице было напечатано: «Служить народу». На следующей странице — карта Китая.

Она нашла на карте место, где находилось ее поселение. Оно было очень далеко от Цзиндуши. За картой шла страница в линейку, на которой ручкой был написан номер телефона и имя «Хэ Юньчжоу».

Его почерк, как и он сам, был сильным и четким, но в то же время изящным. На него было приятно смотреть.

Цзыянь убрала блокнот в сумку и подняла голову, глядя на лазурное небо. Мир такой большой, а ей негде приютиться. Даже в родном доме она чувствовала себя чужой.

Цзыянь прождала до самого вечера. Семья вернулась очень поздно.

— Я приготовлю ужин, — сказала Цзыянь. Она проголодалась, и, поскольку не платила за еду, решила взять на себя обязанности повара. Но старшая невестка, бросив на нее косой взгляд, сказала: — Не нужно, мы уже поели на работе.

Цзыянь вдруг поняла, почему семья вернулась так поздно. Они просто не хотели, чтобы она ела их еду. Это чувство отчуждения и неприязни было невыносимым. Она стояла, не в силах вымолвить ни слова, не зная, что делать.

В этот момент подошла Чжао Чуньхун.

— Ну как, познакомилась с женихом? — нетерпеливо спросила она.

Цзыянь с трудом проглотила подступивший к горлу комок.

— Никак. Мы не подходим друг другу, — тихо ответила она.

— Что?! — Чжао Чуньхун в ярости ущипнула Цзыянь за руку, а затем несколько раз ударила ее, приговаривая: — Бестолковая! Даже жениха себе найти не можешь!

Цзыянь пыталась увернуться, но комната была слишком маленькой, и она ударилась поясницей об угол стола. От боли она резко втянула воздух.

— Сестра, ты же сама знаешь, что из себя представляешь. Выходи за кого дают, нечего перебирать! Долго еще собираешься сидеть у нас на шее? — добавила масла в огонь Юйсян.

— Вот именно, — сказала старшая невестка, сделав глоток воды. — Не собираемся же мы тебя всю жизнь кормить, если ты не вернешься в деревню.

Вторая невестка, умывшись, подошла к Цзыянь, нанося крем на лицо.

— Цзыянь, нужно знать свое место и не задирать нос. Главное, чтобы человек был хороший и работящий. А ты кого ждешь? Сына мэра или губернатора? Неужели ты думаешь, что они на тебя посмотрят? — с издевкой сказала она.

Цзыянь, слушая эти слова, то краснела, то бледнела. Ей было очень обидно, но она сдерживала слезы.

— Но замужество — это на всю жизнь. Я не хочу принимать такое решение второпях, — тихо сказала она.

Ее жизнь всегда была безрадостной. С детства ее никто не любил, а в четырнадцать лет отправили в деревню. Замужество для женщины — это как второе рождение. Разве она не имеет права подойти к этому вопросу серьезно?

S3