Глава 1. Часть 2

Цяо Юйсян расплакалась еще сильнее. Цзыянь обмотала рукоять серпа своим носовым платком.

— Так будет немного легче. Иди, — сказала она.

Когда рабочее время закончилось, все разошлись, но Юйсян еще не выполнила свою норму. Она поспешила к Цзыянь.

— Сестра, не могла бы ты помочь мне дожать оставшееся? У меня очень болят руки, я больше не могу, — взмолилась она.

Цзыянь, видя, как сестра плачет, не смогла отказать. В конце концов, она скоро вернется в город, а Юйсян останется здесь и продолжит терпеть лишения.

— Ладно, — согласилась Цзыянь.

— Тогда я пойду, — Юйсян мгновенно просияла и, развернувшись, убежала.

Цзыянь закончила жатву, когда уже стемнело. Усталая, она вернулась в поселение, набрала воды из колодца во дворе, умылась и пошла в свою комнату.

Обычно в это время все уже спали, но сегодня никто не ложился. Линь Мэй и Юйсян не было.

— Устала, наверное? — спросила Чжао Жунжун, видя, как изможденно выглядит Цзыянь. — Я оставила тебе ужин на столе. Поешь.

— Спасибо, — Цзыянь села за стол. Еда была невкусной, но помогла ей немного восстановить силы.

— Цзыянь, не хочу лезть не в свое дело, но твоя сестра совсем не ценит тебя. Не стоит ей потакать, — сказала Чжао Жунжун.

Цзыянь доела и собралась мыть посуду.

— Я знаю, — ответила она с улыбкой. — Просто думаю, когда я уеду, никто не будет о ней заботиться. Поэтому не обращаю внимания. Кстати, а где моя сестра и Линь Мэй?

В этот момент в комнату вбежала Линь Мэй, размахивая своими документами.

— Девчонки, мое заявление одобрили! Я возвращаюсь в город! — радостно закричала она.

— Правда? — все обрадовались за Линь Мэй. Но радость быстро сменилась завистью, а затем и унынием. Ведь не всем суждено вернуться домой. Те, кому некого сменить на работе, должны были остаться.

— Цзыянь, а ты? Тебе не приходило уведомление? — спросила Цзян Лань.

— Еще нет, — ответила Цзыянь. Она подала заявление на день позже Линь Мэй и надеялась, что завтра получит ответ.

— Цзыянь, а твоя сестра разве не подавала заявление? Я видела, как она шла к главе комитета, — сказала Линь Мэй с немного странным выражением лица.

— Что? Вроде нет… — Цзыянь опешила. В душе зародилось смутное беспокойство. Юйсян ничего ей не говорила.

Вскоре вернулась Цяо Юйсян. Она ничего не сказала, только быстро сунула что-то в сумку.

Цзыянь показалось, что это какие-то документы.

— Юйсян, зачем ты ходила к главе комитета? — спросила она.

— Сестра, — Юйсян посмотрела на Цзыянь невинными глазами. — Мое заявление одобрили. Я скоро вернусь в город.

Цзыянь решила, что ослышалась. Какое заявление? Разве Юйсян не отказывалась возвращаться?

— Что ты сказала? — переспросила она взволнованно.

— Сестра, я подумала и решила, что все-таки лучше вернуться. Я здесь только всем мешаю. А ты другая — трудолюбивая, ответственная. Тебе лучше остаться, это будет полезнее. К тому же, родители настояли на моем возвращении.

В словах Юйсян слышалось хвастовство: «Видишь, как сильно меня любят родители? Они боятся, что я буду страдать, поэтому хотят, чтобы я вернулась. А тебя они не любят, так что тебе и место здесь!»

Лицо Цзыянь стало белым как мел. Как такое могло случиться? Юйсян же говорила, что не хочет возвращаться, а сама тайком подала заявление! Родители обещали ей, что она сможет вернуться, но отдали место Юйсян.

А она наивно полагала, что родители наконец-то проявили к ней любовь, что Юйсян перестала с ней соперничать, и глупо мечтала о возвращении домой.

Цзыянь вспомнила один случай из детства. Ей было семь лет, когда мама купила пакет конфет «Белый кролик» и раздала их старшим братьям и младшей сестре, а ей не дала.

Тогда она, плача, дергала маму за одежду и спрашивала, почему ей не досталось конфет. В ответ мама швырнула ей в лицо две конфеты и отшлепала.

Маленькая Цзыянь была безутешна. Ей казалось, что весь мир отвернулся от нее, ведь родители были для нее всем миром.

Она не понимала, почему мама, если она ее ребенок, дала конфеты сестре, а ей нет, да еще и так грубо с ней обошлась.

С тех пор она больше никогда не спорила с братьями и сестрой за что-либо и постепенно привыкла к такому отношению родителей.

Сейчас Цзыянь чувствовала себя обманутой. Если бы Юйсян с самого начала сказала, что хочет вернуться, она бы не стала с ней спорить. Но сестра клялась, что останется, а сама тайком подала заявление, чтобы потом нанести ей удар в спину.

Даже если бы Юйсян просто сказала, что передумала и теперь хочет вернуться, Цзыянь не чувствовала бы себя так, словно ее выставили дурой.

— Почему? — всегда спокойная Цзыянь схватила Юйсян за руку. — Я твоя сестра! Зачем ты так со мной? Что я тебе сделала?

Юйсян вырвала руку.

— Сестра, как ты можешь так говорить? Как я тебя обманула? Ты же не мои родители, чтобы я тебе обо всем рассказывала!

— Цзыянь, глава комитета тебя зовет! — крикнул кто-то со двора. Цзыянь бросила на Юйсян холодный взгляд и вышла.