Глава 7. Откровенный разговор (Часть 1)

Когда Яо Кэ вышел из живописного лотосового пруда, полного поэзии и деревенского очарования, он выглядел совершенно измождённым, словно пожухлый росток, увядший под палящим солнцем.

— Глупец, — недовольно проворчал его слуга, лицо которого выражало крайнее неудовольствие. — Не понимаю, как господин мог послать тебя сюда. С твоим скудоумием только всё испортить можешь.

На первый взгляд слуга казался совершенно неприметным, таким, которого легко потерять в толпе, но стоило ему проявить свой нрав, как его присутствие становилось невозможным игнорировать.

Яо Кэ устало посмотрел на него и, облизнув пересохшие губы, возразил: — Господин послал меня с определённой целью. Ты теперь мой слуга и не имеешь права так со мной разговаривать!

Сюэ И сдержался. Мало того, что этот Яо Кэ глуп, так ещё и несносен.

— Тебе лучше забыть о своих романтических фантазиях и сосредоточиться на делах господина, — строго сказал он.

— Знаю, знаю, — ответил Яо Кэ, приняв серьёзный вид, но уже через мгновение снова заулыбался. — Но ведь «прекрасная девушка пленяет сердце благородного мужа» – это естественно.

Сюэ И, услышав первые слова Яо Кэ, подумал, что тот, наконец, взялся за ум, но следующая фраза снова вывела его из себя.

— Ты только посмотри на эту красавицу! Она ничуть не хуже столичных барышень. Даже принцесса Янь Цин не сравнится с ней… — Яо Кэ без умолку болтал, а Сюэ И, слушая его, едва сдерживал раздражение. В конце концов он не выдержал и с сарказмом спросил: — Ты что, собрался ухаживать за принцессой?

Даже простодушный Яо Кэ понял, что в словах Сюэ И сквозит презрение, но он не обиделся, а лишь усмехнулся: — Что ты! Я всего лишь мечтаю о дочери управляющего.

Дальнейший разговор был бессмысленным, и Сюэ И, схватив Яо Кэ за шиворот, потащил его во двор.

Во дворе слуги накрывали на стол. Чжоу Яньбай сидел на кушетке и пил чай. Из курильницы доносился свежий аромат кипариса.

Каждое его движение было изящным и непринуждённым, манеры безупречны. Было видно, что он получил прекрасное воспитание. Хотя он и был учёным, в нём не было свойственной книжникам мягкости и слабости. Скорее, он напоминал благородного господина из знатной семьи.

Глядя на его красивое лицо, которое сводило с ума не одну столичную девушку, Яо Кэ снова подумал о том, как несправедлива жизнь.

До встречи с Чжоу Яньбаем он считал себя изысканным юношей, но теперь, рядом с Чжоу Яньбаем, он чувствовал себя нищим студентом — бедным и занудным.

Яо Кэ вздохнул, потёр лицо и, снова натянув улыбку, обратился к Чжоу Яньбаю: — Брат Чжоу, это нечестно! Ты оставил меня у пруда, а сам наслаждаешься чаем в прохладе.

— Разве? — Чжоу Яньбай удивлённо поднял брови. — Я думал, ты так увлечён лотосами, что не хочешь возвращаться.

Его красивое лицо выражало невинное удивление, и Яо Кэ, опешив, с трудом сдержал гнев.

Видя замешательство Яо Кэ, Чжоу Яньбай больше ничего не сказал. Заметив, что обед почти готов, он пригласил Яо Кэ к столу.

Увидев на столе множество необычных и изысканных блюд, Яо Кэ почувствовал, как его душа радуется.

Таких блюд он редко видел даже в столице. Они напоминали кухню Цзяннаня — лёгкие, изысканные, с тонким вкусом.

Не только Яо Кэ, но и Чжоу Яньбай, который обычно был равнодушен к еде, с интересом разглядывал приготовленные блюда.

Все они были не только красивыми, но и очень вкусными.

Особенно ему понравилось хрустящее печенье в форме лотоса. Слои теста, тонкие, как лепестки лотоса, были удивительно похожи на настоящий цветок. Откусив кусочек, он почувствовал во рту восхитительный аромат и нежный, сладкий вкус начинки. Это было настоящее произведение искусства.

Чжоу Яньбай подумал, что за эти годы кулинарное мастерство девушки стало ещё более совершенным.

Вспомнив те сладости, которые он когда-то отверг, Чжоу Яньбай пожалел о своём упрямстве. Ведь тогда она только училась готовить, а он из-за своей гордости упустил возможность попробовать её творения.

***

После обеда Яо Кэ, стараясь держаться бодро, обменялся с Чжоу Яньбаем несколькими любезностями, но постепенно начал клевать носом.

Он провёл всё утро у ворот поместья Чжоу, устал от дороги, а затем изнывал от жары на солнце. Будучи человеком слабым и нежным, он был совершенно измотан.

Чжоу Яньбай, заметив его усталость, мягко сказал: — Брат Яо, ты, кажется, устал. Может, хочешь немного отдохнуть?

Яо Кэ с радостью согласился и вместе с Сюэ И отправился в отведённую ему комнату.

Но, в отличие от утомлённого Яо Кэ, Сюэ И был полон энергии. Он стоял у двери, внимательно наблюдая за Чжоу Яньбаем.

Вскоре он увидел, как Чжоу Яньбай вместе с семьёй управляющего вышел из дома. Он услышал голос Чжан Ши: — Господин, не стоит беспокоиться. Если вам нужны кипарисовые благовония, мы можем приготовить их и принести вам.

— Не нужно, — ответил Чжоу Яньбай приятным голосом. — Мне просто интересно, как их делают… Его мягкий, вежливый тон не оставлял возможности для отказа.

Сюэ И, зная, как столичные учёные ценят изысканные вещи, не придал этому значения, решив, что Чжоу Яньбай просто хочет получить немного благовоний.

Чжоу Яньбай, не останавливаясь, бросил взгляд на Сюэ И, стоявшего у двери, и его догадка подтвердилась.

Чжан Ши и Лю Фу были очень взволнованы. Хотя Чжоу Яньбай говорил спокойно и вежливо, воспоминания о прошлом и вид преуспевающего юноши вызывали у них тревогу.

Когда они подошли к дому Лю Фу, тот уже хотел открыть дверь, но она распахнулась сама.

Тао Чжи, услышав лай Хэй Доу, подумала, что вернулись Лю Фу и Чжан Ши. — Папа, мама, вы вернулись… — начала она, но, подняв глаза, увидела на пороге Чжоу Яньбая, красивого и статного, как молодой нефрит. Рядом стояли Лю Фу и Чжан Ши с встревоженными лицами.