Глава 2 (Часть 2)

— У меня хорошие новости! — Пришедшей оказалась Ван Чуньлин, секретарь коммуны Хоцзячжуан.

Ван Чуньлин, конечно же, знала Хо Сяо, самого выдающегося офицера коммуны.

Особенно после его гибели, поскольку его семья стала семьей героя, она уделяла ей особое внимание.

Поэтому Ван Чуньлин была хорошо осведомлена об истории с побегом жены Хо Сяо с деньгами.

Как только в деле произошел поворот, она сразу же поспешила сюда. Едва усевшись на табурет, она нетерпеливо объявила: — Линь Тин звонила!

— Что?!

Эта новость поразила всех как гром среди ясного неба.

Спустя некоторое время Ху Сю, первая пришедшая в себя, с покрасневшими глазами с трудом добралась до края кровати и, не обращая внимания на головокружение, поспешно спросила: — Я так и знала, что Тинтин не могла так поступить! Секретарь Ван, расскажите скорее, куда она делась? Что-то случилось?

Ван Чуньлин, не ходя вокруг да около, пересказала то, что Линь Тин сообщила ей по телефону, и в конце добавила: — ...Она хотела убедиться, правда ли Хо Сяо погиб. Товарищ Линь Тин сказала, что, даже если это правда, они все равно были мужем и женой, и она должна забрать вещи Хо Сяо домой. Она боялась, что вы не отпустите ее в часть, поэтому и ушла тайком. А так как уходила в спешке, то забыла оставить записку. Вот, решила, что вы, наверное, волнуетесь, и как только добралась до Шанхая, сразу позвонила.

Выслушав объяснение, все, кроме Чэнь Гуйлань, обрадовались и растрогались. Она все еще считала, что все не так просто. Перестав щелкать семечки, она с подозрением смотрела на всех своими узкими глазами: — Если хотела поехать, зачем было забирать все деньги из дома?

— Товарищ Линь сказала, что не трогала деньги семьи. Она взяла их с собой на случай, если с Хо Сяо что-то случилось и понадобятся деньги... — ответила Ван Чуньлин.

Затем секретарь Ван добавила: — Все-таки образованный человек, ко всему подходит с желанием лично убедиться. Съездить и посмотреть своими глазами — это правильно. Каким бы ни был результат, по крайней мере, все станет ясно, верно?

Конечно, она не до конца верила словам Линь Тин.

Но сейчас это объяснение было выгодно всем, поэтому она решила считать его правдой и как можно скорее все уладить.

Ху Сю тоже предпочла поверить этому объяснению. Ее лицо прояснилось: — Это правильно, совершенно верно! Тинтин поступила правильно, молодец, что так подумала.

— Хорошо, что все обошлось, — сказал Старый секретарь. — Я объясню все в деревне, чтобы никто не подумал плохого об этой хорошей девушке.

Секретарь Ван энергично закивала: — Да, нужно все объяснить. Пойдемте со мной на радиостанцию, объявим по громкой связи.

С этими словами она встала, словно не в силах больше сидеть на месте, и направилась к выходу.

Неудивительно, что она так торопилась. Дело было действительно серьезным.

Хо Сяо был героем, офицером полкового уровня, а его жена, едва он погиб, бросила семью и сбежала с деньгами. Это было почти так же ужасно, как эксплуатация помещиков.

Если не уладить это дело быстро, то, когда оно дойдет до уездного военкомата, ей, секретарю коммуны, не поздоровится.

Подумав об этом, Ван Чуньлин заторопилась еще больше. Повязав распущенный было шарф, она потянула Старого секретаря за собой.

Увидев это, Ху Сю обратилась к третьей невестке: — Мэйхуа, пусть Дахай сходит в соседнюю деревню и сообщит эту новость сватье.

Услышав это, Чжан Мэйхуа тут же надела туфли, накинула пальто и громко ответила: — Хорошо! Сейчас схожу.

Секретарь Ван хлопнула себя по лбу: — Вот, я же говорила, что что-то забыла! Товарищ Линь Тин просила меня сообщить ее семье. Уже кто-то пошел к ним.

Ху Сю хотела сама отнести деньги семье Линь: — Ничего страшного. Тинтин поехала ради Сяо, мы тоже должны сходить к ним.

Затем она обратилась к третьей невестке, стоявшей у двери: — Мэйхуа, пусть Дахай сначала зайдет ко мне. Снег глубокий, пусть возьмет с собой Дачжу, пойдут вместе!

— Поняла, — ответила Чжан Мэйхуа, не оборачиваясь.

Все были несказанно рады, только Чэнь Гуйлань все еще сомневалась. Она поджала губы, считая это объяснение неубедительным.

Но, видя всеобщую радость, она решила не высказывать свои подозрения.

Невестка наконец-то немного ожила, так что лучше пока помолчать.

В отличие от всеобщего ликования в бригаде Сянъян, Линь Тин, севшая на поезд до Чэнду, все еще чувствовала себя неважно, выглядя помятой и растрепанной.

Тысяча девятьсот с лишним километров, четыре дня и три ночи на жестком сиденье.

Дело было не в том, что она не могла перенести трудности, ведь таковы были условия.

Но ей явно не везло. Мало того, что она непонятным образом перенеслась в другое время, так еще и в поезде столкнулась с неприятностями.

Напротив нее сидели мать с сыном, снявшие обувь. Неизвестно, сколько времени прошло с тех пор, как они мыли ноги и меняли носки.

Запах их ног распространялся по всему вагону, вызывая резь в глазах.

С момента посадки в поезд Линь Тин не отворачивалась от окна, боясь даже вздохнуть, и, несмотря на затекшую шею, не поворачивалась.

Когда ей показалось, что хуже уже быть не может, женщина напротив громко окликнула ее: — Эй! Девушка, подвиньтесь назад.

Почувствовав, как ее дергают за руку, Линь Тин с шумом в голове обернулась, понимая, что обращаются к ней.

Женщина улыбнулась, обнажив желтые зубы: — Девушка, подвиньтесь-ка назад, мой ребенок хочет писать.

Сказав это, она, не дожидаясь реакции, открыла окно.

Ледяной ветер ворвался в вагон, заставив Линь Тин вздрогнуть.

Она хотела вдохнуть глоток свежего воздуха, но тут рядом с ней протиснулся мальчик лет четырнадцати-пятнадцати.

Затем, к изумлению Линь Тин, он начал расстегивать штаны перед окном.

В тот момент Линь Тин даже не успела разозлиться, она инстинктивно отшатнулась в сторону, едва увернувшись от брызг мочи, отнесенных ветром обратно в вагон.

Однако, словно судьба решила, что ей еще недостаточно страданий.

Женщина недовольно крикнула: — Эй, девушка, вы чего шарахаетесь? Придержите моего сыночка, чтобы он не выпал из окна!

Даже Линь Тин, считавшая себя достаточно сдержанной, потемнела лицом.

Она хотела домой!