На самом деле, самым простым и верным способом было бы пойти и спросить всё у самого Айвена. Но Гел, раздираемый надеждой и страхом разочарования, боялся попасть впросак.
Пережить ещё одно крушение надежд — это было бы не так страшно. Но он — капитан этого корабля, и втягивать ни в чём не повинного, одарённого юношу в свои личные переживания было бы неправильно.
И если… если существует хотя бы один шанс из миллиона, что богиня сжалилась над ним и он действительно нашёл сына своего друга Фермана… Гел пока и сам не знал, как ему следует себя вести и что говорить.
К счастью, благодаря его же собственному приказу победители сейчас драили палубу, а значит, в каюте никого не было.
Тук… тук… тук…
Боцман Крис недоумевал. Только что в каюте капитан выглядел так, будто куда-то отчаянно спешил, а теперь шёл по коридору медленнее обычного. В его походке не было и тени той стремительности и решительности, что была присуща ему всегда.
Но как бы медленно они ни шли, рано или поздно путь заканчивается.
Боцман, не задавая лишних вопросов, молча достал запасной ключ и открыл дверь в каюту Айвена. Как управляющий матросами, он имел на это право.
Пропустив Гела внутрь, Крис, прекрасно знавший, как должен вести себя подчинённый, не стал мешкать. Он прикрыл за капитаном дверь и тут же удалился, не выказывая ни малейшего желания совать нос в секреты начальства.
Будучи одним из немногих кандидатов в офицеры на «Серебряных крыльях», Айвен получил вполне сносные апартаменты. По крайней мере, у него были деревянная кровать и письменный стол, что было несравненно лучше гамаков простых матросов.
Войдя в каюту, Гел первым делом заметил на кровати дорожную сумку Айвена, которую тот ещё не успел разобрать.
Он торопливо подошёл и осторожно развязал узел.
Внутри не оказалось ничего ценного. Содержимое было таким же скудным, как и у большинства новобранцев из простонародья. (На самом деле, всё ценное Айвен носил при себе, включая крупные золотые чеки, полученные от капитана Джозефа после продажи трофеев с «Кровавого Якоря»).
Пара сменной одежды, несколько разномастных пузырьков с зельями, россыпь мелочи… Ничего, что могло бы подтвердить его личность. Гел почувствовал лёгкое разочарование.
«Неужели всё-таки придётся спрашивать лично?» — он колебался. Инстинкт противился этому шагу, который мог вдребезги разбить последнюю надежду.
К счастью, следующая находка избавила его от мучительного выбора. На самом дне сумки, в потайном кармане, он нащупал небольшой кожаный мешочек, туго перевязанный шнурком из дублёной воловьей кожи.
На ощупь внутри было что-то ребристое, и при встряхивании раздался тихий металлический звон. Он догадался, что там может быть. Дрожащими руками Гел развязал шнурок и высыпал содержимое себе на ладонь.
Печать-перстень — символ наследования дворянской власти. Медная сургучная печать. И родовой герб. В последних лучах закатного солнца, пробивавшихся через иллюминатор, он разглядел выгравированный на нём узор: гигантский морской змей со спинным плавником в обрамлении бушующих волн.
Этот герб, который не всякий геральдист смог бы опознать с первого взгляда, пронзил его сердце, словно удар молнии!
— Жив… жив… Он и вправду жив!
Глаза Гела покраснели. Он сжимал в руках драгоценные реликвии и бессвязно бормотал что-то себе под нос.
Кап… кап…
Горячие слезы падали на ладонь. Этот несгибаемый, надёжный, как гранит, мужчина беззвучно рыдал.
— Благодарю тебя, Богиня! Ферман, твой сын… он жив!
---
— Фух! Наконец-то закончили! — выжимая тряпку, с облегчением выдохнул Айвен. Подумать только, его первой работой на военном корабле стала чистка палубы. Настоящее тёмное пятно в биографии.
— Прости, командир, — виновато пробормотал Гэри, который тоже закончил свою часть работы. — Это из-за меня тебя наказали.
— Только я похвалил тебя за мужество, как ты снова расклеился, — усмехнулся Айвен, строго взглянув на него. — На этом корабле мы — одно целое, здесь нет «твоего» и «моего». Возвращайся и отдыхай. Мне проводить тебя?
— Хе-хе, не нужно, не нужно! — замахал руками Гэри. — Когда я их обратно в кубрик тащил, многие уже сами признали во мне главного. А кто не слушается — получит ещё раз. Я справлюсь.
Глядя, как в Гэри пробуждаются жестокие наклонности, Айвен не знал, смеяться ему или плакать. Как бы не вырастить из этого парня отъявленного головореза. Оставалось лишь мысленно посочувствовать его будущим соседям по каюте.
Боцман сказал, что «Серебряные крылья» только сегодня вернулись в порт, и большая часть команды сошла на берег развеяться, так что приветственный ужин, скорее всего, будет завтра.
Парни разошлись по своим каютам. Глядя на сгущающиеся за бортом сумерки, Айвен подумал, что об ужине придётся позаботиться самому. Интересно, как тут вообще кормят?
Погружённый в эти мысли, он подошёл к двери своей каюты и внезапно замер. Замок был открыт. Кто-то побывал внутри!
Он только сегодня поднялся на борт и совершенно не знал здешних порядков. Вор? Или кто-то из своих? Неужели кто-то из ветеранов решил отомстить?
Не в силах определить, друг перед ним или враг, Айвен медленно вытащил из ножен шпагу и осторожно толкнул дверь.
А в следующее мгновение снова её закрыл.
«Хнык… хнык…»
«Какого чёрта? Почему в моей каюте рыдает какой-то взрослый мужик? И лицо вроде знакомое… Кроме Гэри, у меня же нет здесь знакомых?»
Он отступил на пару шагов и ещё раз взглянул на медную табличку на двери. Благодаря своему дару «цифрового зрения» Айвен был мастером по поиску отличий и совершить такую глупую ошибку, как перепутать дверь, он просто не мог.
Постояв с минуту и потирая подбородок, он пришёл к выводу, что ничего по-настоящему ценного в его вещах нет. Единственное, что имело хоть какую-то значимость, — родовой герб и печать — последние реликвии, связанные с кланом Галлиот, которые остались у него после бегства. Теперь это была лишь память, ведь удела, где они могли бы служить по назначению, больше не существовало. Для чужого человека это был просто мусор.
Решив, что серьёзной опасности нет, Айвен убрал шпагу, снова открыл дверь и вошёл.
В каюте по-прежнему был тот самый мужчина.
Но картина полностью изменилась. Он сидел на кровати с идеально прямой спиной и таким властным видом, будто находился не в спальне, а в штабе посреди поля боя.
Айвен даже засомневался: может, ему померещилось, что мгновение назад этот человек захлёбывался слезами?
Большую часть экипажа Айвен ещё не видел, но офицерский мундир он узнал. Если поначалу он не обратил на это внимания, то теперь игнорировать старшего по званию было нельзя — нарушать основы воинской дисциплины он не собирался.
Айвен тут же вытянулся в струнку и отдал воинское приветствие:
— Здравия желаю, сэр!
Он почувствовал, как офицер медленно, с головы до ног, осматривает его. Когда по коже уже побежали мурашки, тот наконец заговорил:
— Айвен Галлиот?
— Э-э… так точно, сэр, — хотя тон офицера показался ему странным, да и сам он вёл себя загадочно, Айвен понимал, что отныне ему придётся служить под его началом. Приходится мириться с обстоятельствами.
То, что незнакомец назвал его по имени, Айвена не слишком удивило. Почти все, кто был связан с этим именем, уже покинули этот мир. Единственные, кто мог его знать, — это его враги из далёкой Айлии, но их руки были недостаточно длинны, чтобы дотянуться до него сюда.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|