Глава 2

Но и с Ван Юэгуй ему было не справиться, поэтому он мог только стоять, вытянув шею, и выкрикивать всевозможные оскорбления.

Наступила зима. Ван Юэгуй нужно было идти в горы за хворостом, связывать его в вязанки и нести домой, чтобы сложить у старого дома. Кроме того, в поле еще оставался неубранный маниок. Она часто работала до наступления темноты.

Раньше, когда Ван Юэгуй задерживалась в поле допоздна, Чэнь Лаотоу, едва дождавшись, когда Чэнь Ланьхуа приготовит ужин, тут же садился за стол и не позволял внучке оставить еду для матери. Даже если что-то и оставалось, он выбирал все мясо и клал себе в миску, не позволяя внукам есть больше положенного.

Семья Чэнь и так жила бедно, мясо было на столе не каждый день. Те несколько кусочков свинины Ван Юэгуй покупала специально для детей, не думая о себе, но в итоге все доставалось Чэнь Лаотоу.

Повзрослевшие дети стали хитрее. Если Ван Юэгуй не было дома, они не готовили, а только мыли овощи и оставляли их в стороне. Мясо прятали, чтобы дед его не увидел, и начинали готовить только после возвращения матери. Так мясо не попадало Чэнь Лаотоу, и, оставшись без него, он начинал ругаться. Стоило Ван Юэгуй задержаться, как он принимался осуждать ее косвенно, делая колкие замечания.

Ван Юэгуй делала вид, что не слышит, и продолжала заниматься своими делами. Она еще раз ущипнула Чэнь Ланьхуа за руку: — А ну быстро помоги брату кормить свиней!

Чэнь Ланьхуа послушно кивнула и поплелась к тяжелому пластиковому ведру с кормом для свиней. С трудом подняв его, она потащила к свинарнику.

Ван Юэгуй взяла большую корзину и, пока еще не совсем стемнело, пошла собирать траву для свиней на следующее утро.

От автора:

Каждый раз, когда я редактирую эту работу, я плачу навзрыд, печатая сквозь слезы.

2. Глава 2

Чэнь Лаотоу относился к старшему сыну и двум другим совершенно по-разному. Ван Юэгуй часто рассказывала детям о прошлых обидах, снова и снова повторяя одну и ту же историю.

У Чэнь Ланьхуа было два дяди и тетя, которая уже вышла замуж. О тете говорить нечего, а вот о дядях стоило бы рассказать.

В обрывочных детских воспоминаниях Чэнь Ланьхуа не могла точно вспомнить, когда женился старший дядя. Она была тогда еще слишком мала.

А вот на свадьбе младшего дяди она присутствовала. Это был первый раз, когда она покинула свою горную деревню и увидела внешний мир. Пусть это был всего лишь небольшой городок неподалеку, но она долго была взволнована.

Свадебный банкет проходил в ресторане. Там было много блюд, которых Чэнь Ланьхуа никогда раньше не видела. Одно из них — зеленое, хрустящее, похожее на стебли овощей — было очень вкусным. Только когда она выросла и начала работать, она узнала, что это были сушеные стебли спаржи.

Еще был кальмар, нарезанный фигурно и обжаренный с зеленым перцем. Сначала она не знала, что такое кальмар, и услышала это название от официанта.

Их деревня находилась далеко от моря, поэтому морепродукты были редкостью, тем более для бедной семьи, ведущей натуральное хозяйство. Откуда у них деньги на кальмаров?

На банкете она не только ела. Она видела свою молодую тетю в ярко-красном платье и с красивым свадебным макияжем и думала, как здорово быть невестой и носить такую красивую одежду.

Младший дядя и тетя ходили от стола к столу, с улыбками принимая поздравления от гостей.

Чэнь Ланьхуа давно хотела попробовать оранжевый напиток, но Ван Юэгуй забрала его, сказав, что пить нельзя, нужно отнести домой.

Более того, Ван Юэгуй принесла с собой много красных пластиковых пакетов и, едва попробовав блюда, быстро складывала их остатки в пакеты.

Жена старшего дяди закатывала глаза, ее недовольство было очевидным. Возможно, из уважения к мужу она не стала делать замечания своей невестке.

Чэнь Ланьхуа ничего не понимала, она знала только, что мама принесет еду домой, и у них снова будет что поесть.

Вскоре младший дядя с женой подошли к их столу. Чэнь Ланьхуа показалось, что тетя не очень довольна. Она поднимала бокал без особого энтузиазма, и ее улыбка казалась натянутой.

Заметив большие красные пакеты, в которые Ван Юэгуй складывала еду, тетя снова выразила свое неодобрение. Она обменялась взглядами с женой второго брата. Обе невестки презирали свою родственницу из деревни.

Дети еще не испытывали чувства стыда, но Чэнь Шэн чувствовал, что жена позорит его.

Когда младший брат с женой пошли к следующему столу, Чэнь Шэн тихонько упрекнул Ван Юэгуй: — Я же говорил тебе, чтобы ты так себя не вела! Почему ты меня не слушаешь?!

— А что я такого сделала?! — вскричала Ван Юэгуй, округлив глаза.

— Вот это! — Чэнь Шэн ткнул палочками в раздутые красные пакеты у края стола. Его лицо помрачнело. — Кто тебе разрешал их набивать?! Не стыдно?!

Когда они были на свадьбе в деревне, он ничего не говорил против того, что жена складывала остатки еды в пакеты. В конце концов, семья жила бедно, и было жалко выбрасывать хорошую еду.

Но сейчас они были в ресторане, и на свадьбе присутствовало много коллег Чэнь Цина (младшего брата Чэнь Шэна).

Если бы кто-то увидел, как жена старшего брата упаковывает еду, это бросило бы тень на Чэнь Цина. Его брат только что стал завучем в школе, разве это не позор для него?!

И старшего брата, Чэнь Цзи, и младшего, Чэнь Цина, Чэнь Шэн с женой обучили в университете, продав все, что у них было. Оба брата учились в педагогическом институте, причем Чэнь Цин поступил только со второй попытки.

В восьмидесятые годы было очень трудно семье из глухой деревни содержать двух студентов. Семья Чэнь и так была бедна, как церковная мышь.

Все эти деньги Ван Юэгуй заработала еще до замужества, работая в Гуандуне. Она сама себе ничего не позволяла, а все отдала на обучение своих деверей.

Она не ждала от них особой благодарности, просто надеялась, что у них будет хорошая работа, и им не придется возвращаться в эту отсталую деревню, чтобы обрабатывать клочок земли.

В Чжуму было много семей, где братья ссорились и дрались из-за земли. Некоторые даже прекращали всякое общение, а кто-то по ночам тайком ходил к дому врага и проклинал его.

Ради собственной выгоды люди становились жестокими.

Ван Юэгуй думала не только о себе, но и о своих детях. Теперь, когда ее девери работали в городе и имели собственное жилье, им не нужно было ютиться с ними в старом доме с протекающей крышей. Ее дети не будут терпеть унижения. Пусть ей и приходилось тяжело, но она считала, что это того стоило.

Ван Юэгуй считала мужа бесхребетным и безвольным. Он не только терпел оскорбления от собственного отца, но и заискивал перед младшими братьями. Какой от него толк, кроме высокого роста?

Вспоминая все обиды, которые она пережила за годы замужества, Ван Юэгуй вспыхнула и посмотрела на мужа с презрением: — Стыдно тебе? Тогда не ешь то, что я принесу!

Он всегда говорил, что ей стыдно забирать еду со свадеб, но сам бегал на кухню чаще всех.

За столом, кроме семьи Чэнь Ланьхуа, сидела только семья старшего дяди. Двоюродный брат был еще маленький, тетя держала его на коленях. Он грыз яблоко, непонимающе глядя по сторонам.

Чэнь Ланьхуа и ее братья с сестрами привыкли к тому, что родители время от времени ссорились за столом, поэтому продолжали есть и пить, как ни в чем не бывало.

Когда банкет закончился, уже почти стемнело. Ван Юэгуй, опасаясь, что они опоздают на автобус, быстро собралась и повела детей на остановку.

Чэнь Шэн вернулся позже, его подвез кто-то на мотоцикле.

У семьи Чэнь был двухэтажный дом, но наверху не было ни кухни, ни туалета, ни водопровода. Они ели и пили в старом доме, а в новом только спали.

Чэнь Ланьхуа помнила, что в детстве она спала в старом доме. Родители и дети ютились в одной комнате, в соседней жила тетя, напротив — бабушка с дедушкой, пока бабушка не умерла, а в другой комнате жила прабабушка. Дяди, кажется, спали на чердаке.

Когда новый дом отремонтировали, они переехали туда. Тетя вышла замуж, бабушка и прабабушка умерли, и в старом доме остался только Чэнь Лаотоу.

Звукоизоляция в новом доме была плохая. Посреди ночи Чэнь Ланьхуа проснулась от ссоры родителей. Она сонно села в кровати.

— Ты считаешь их своими братьями, а они тебя за человека не считают! — услышала она голос матери.

— Да что случилось-то?! — пробурчал в ответ Чэнь Шэн, явно рассерженный. — Чего ты на меня кричишь?! Какая разница, за каким столом сидеть?!

— Большая разница! — вскрикнула Ван Юэгуй, понизив голос. — Разве может быть такое, чтобы на собственной свадьбе родной брат с семьей не сидел за главным столом?! Он стыдится нас! Пусть вспомнит, кому он обязан всем, что у него есть! Кто собирал деньги на его учебу?! Кто оплатил большую часть этого банкета?! Он теперь важная птица, а мы — посмешище! Ты видел, как он сегодня себя вел?! А его жена! С самого первого дня, как пришла знакомиться с нашей семьей, носик воротит! Возомнила себя принцессой! Все ей не так! Зачем тогда замуж выходила?!

Видя, что жена все больше распаляется, Чэнь Шэн не выдержал и рявкнул: — Хватит! Дети спят!

— Это все из-за тебя! — Ван Юэгуй в темноте ущипнула мужа за руку. Вспоминая о потраченных деньгах, она кипела от злости. Почему она с детьми должна жить в нищете и отдавать последние деньги другим, а в итоге получить только неблагодарность? — Если бы ты тогда не отдал им деньги, разве мы жили бы так сейчас?! Разве детям пришлось бы ходить без новой одежды на Новый год?! Разве пришлось бы нам отдавать девочек…

— Замолчи! Не говори об этом…