Глава 10

Я собирался рассказать Ли Сюй-Сюй об этом во время зарядки, но на утренней пробежке ко мне подбежала Цао Нань и стала бежать рядом. Это меня немного разозлило — я боялся, что Чэнь Фан увидит и неправильно поймет, почему Цао Нань постоянно ко мне липнет. Поэтому я просто выбежал из строя. В это время Ли Сюй-Сюй курил на краю площадки. Увидев меня, он стряхнул пепел и спросил:

— Ты чего вышел?

— Хочу вам кое-что сказать, — ответил я.

— Что такое? — спросил Ли Сюй-Сюй.

— У Цяо Цзяня лунатизм, возможно, ему нужно показаться врачу, — сказал я.

— Что? Лунатизм? — Ли Сюй-Сюй удивился. — Как ты узнал?

— Он вчера ночью дошел до туалета за нашим корпусом. Если бы я его не привел обратно, он мог бы свалиться с обрыва, — я вкратце описал ситуацию.

— Кто еще знает? — спросил Ли Сюй-Сюй.

— Все в нашей комнате знают. Он вчера так шумел, кто ж не знает.

Ли Сюй-Сюй посмотрел на меня, помолчал, а потом сказал:

— Передай им всем: кто посмеет сказать об этом Цяо Цзяню, того я лично выгоню! — Он затянулся, бросил окурок на землю, растоптал его ногой и добавил: — Я спрошу у школьного врача. Найди меня во время зарядки.

Получив «высочайшее повеление» от Ли Сюй-Сюй, я дождался конца утреннего чтения, когда Цяо Эрва пошел в общежитие за миской. Я перехватил Фэн Цзяньсиня и Цзэн Вэя, передал им слова Ли Сюй-Сюй и добавил:

— Скажите остальным: если кто-нибудь проболтается Цяо Эрва, Ли Сюй-Сюй устроит разнос.

Услышав это, оба парня радостно поскакали передавать приказ.

Цяо Эрва ничего не заподозрил, а я не осмелился спросить его, как советовали взрослые, что ему снилось прошлой ночью.

Во время зарядки я нашел Ли Сюй-Сюй. Он сказал мне:

— Школьный врач говорит, что нужно везти его в городскую больницу, он сам не может помочь. Сходи скажи Цяо Цзяню и отведи его туда.

Услышав это, я мысленно выругался: «Чертов Ли Сюй-Сюй!». Но внешне изобразил готовность:

— Хорошо, а когда мне идти?

— После обеда. Второй урок после обеда — рисование. Вот и отведи его.

— А? У нас теперь есть рисование? — радостно спросил я. Раньше у нас не было учителя рисования, и уроков тоже не было.

— Только что прислали нового учителя рисования, будет вести у вашего потока, — сказал Ли Сюй-Сюй.

Я был немного расстроен, потому что любил рисование, но состояние Цяо Эрва меня тоже беспокоило. В конце концов, под давлением этого чертового классного руководителя, я согласился. Этот хитрец наверняка боялся, что Цяо Эрва расстроится, узнав о своем состоянии, и не хотел заниматься этой рутиной, поэтому спихнул все на меня, старосту. Чертов Ли Сюй-Сюй!

Третий и четвертый уроки утром я почти не слушал, но и заговаривать с Чэнь Фан настроения не было. Цао Нань, как обычно, искала случая «пофлиртовать» со мной, но я ее игнорировал. Последние пару дней она специально носила одежду с глубоким вырезом, пользуясь последними теплыми днями «осеннего тигра», пытаясь соблазнить меня своей грудью, которая была немного больше, чем у Чэнь Фан. Но мне эти ее «штуки» не нравились, выглядели они совсем не привлекательно — кроме размера, никакой красоты, словно два недопеченных пирожка под одеждой. Вот у Чэнь Фан — другое дело, красиво. Когда она быстро идет, они подпрыгивают, смотреть на это — сердце бьется чаще, а лицо горит.

В обед я рассказал Цяо Эрва о его лунатизме. Я отвел его за туалет, Фэн Цзяньсинь и Цзэн Вэй стояли метрах в трех от нас. Я спросил Цяо Эрва:

— Эрва, ты помнишь это место?

— Ни черта я не помню! — сказал Цяо Эрва. — Какого черта ты притащил меня сюда? Хочешь тут с девчонкой уединиться?

— Черт побери! — сказал я. — Ты вчера ночью, как придурочный, прибежал сюда, из-за тебя мы всю ночь не спали.

Цяо Цзянь недоверчиво посмотрел на меня:

— Ты меня разыгрываешь! С чего бы мне посреди ночи бежать в это место!

— У тебя, возможно, легкая форма лунатизма, — прямо сказал я. — Но не бойся, это несерьезно, нужно просто сходить к врачу, он выпишет лекарство, и все будет в порядке.

Цяо Цзянь увидел, что я не шучу, и забеспокоился:

— Черт возьми, ты же не врешь?

— Зачем мне тебя обманывать? Если бы ты не мешал нам спать, мне было бы лень тебе говорить, — сказал я и повернулся к Фэн Цзяньсиню и остальным: — Скажите, ведь так?

— Точно, точно, — поспешно подтвердил Фэн Цзяньсинь, подходя вместе с Цзэн Вэем.

— Тогда что делать? Ты пойдешь со мной? — Цяо Цзянь поверил нам, но все еще выглядел обеспокоенным. В конце концов, он был самым младшим из нас четверых, и такие вещи вызывали у него естественный страх.

— После первого урока после обеда я пойду с тобой. Заодно куплю тебе мороженое, — сказал я.

— Договорились! — Цяо Цзянь сразу повеселел. Этот простак, услышав про еду, забыл обо всем на свете.

— Тогда я тоже пойду, — сказали Фэн Цзяньсинь и Цзэн Вэй.

— А ну марш на уроки! — сказал я. — Сами справимся!

После обеда мы с Цяо Цзянем все же дождались начала второго урока, прежде чем отправиться. Мне хотелось посмотреть, кто наш новый учитель рисования. Оказалось, это был элегантный молодой человек, довольно симпатичный, чем-то похожий на Ван Цзеши, того певца, что пел песни о студенческой жизни с Се Лисы. Он вошел в класс с деревянной доской в руках. Мне стало очень любопытно, что это за штука. Позже, когда я начал учиться у него рисованию, я узнал, что это называется мольберт.

Состояние Цяо Цзяня действительно оказалось несерьезным. Врач в городской больнице осмотрел его, выписал Цяо Эрва снотворное на несколько дней и велел нам идти. Только сказал мне, что если такое повторится, нужно будет везти его в городскую больницу. Вот же неумеха! Чтоб ему пусто было!

Цяо Эрва осторожно спрятал снотворное, купленное за юань, в карман, и мы пошли обратно в школу. По дороге я купил ему молочное мороженое, и себе, конечно, тоже. Мы шли обратно в школу, со смаком посасывая мороженое.

Вернувшись в школу, я пожалел. Пожалел, что не отвел Цяо Эрва в больницу раньше. Когда мы вошли в класс, там как раз заканчивался набор в школьную волейбольную команду. Чэнь Фан приняли. Я побежал за учителем, который проводил набор:

— Я тоже хочу записаться!

Но он лишь бросил мне:

— Мест нет, в следующий раз.

Я был зол, очень зол. Сел на свое место с недовольным лицом. Цяо Эрва в это время меня совершенно не замечал. Волейбол его не интересовал. В классе еще набирали в команду ушу. Он протиснулся к человеку, который вел запись, и с заискивающим видом сказал:

— Я хочу записаться.

Тот взглянул на него, потом для вида пощупал его руку, записал имя в тетрадь и сказал:

— Завтра после обеда внеклассные занятия, приходи на футбольное поле на второй тур.

Я разозлился еще больше. Чертов Цяо Эрва ничего не упустил.

— Что с тобой? — Цао Нань увидела, что я сижу недовольный, подошла и спросила.

— Хотел записаться в волейбольную команду, не получилось, — сказал я.

— Из-за этого! — Цао Нань улыбнулась. — Я поговорю, гарантирую, что тебя возьмут.