Глава 6: Крушение любви (Часть 2)

— Мам, открой, — позвала Ли Цзин, постучав в дверь.

Дверь открыла женщина средних лет. Хотя время оставило заметные следы на ее лице, было видно, что в молодости она была красавицей — это подтверждала внешность Ли Цзин.

— Мам, познакомься, это Ван Вэньчао, — с запинкой представила Ли Цзин, переводя взгляд с Ван Вэньчао на мать.

— Здравствуйте, тетя. Меня зовут Ван Вэньчао, — сказал он, заметив холодное выражение лица матери Ли Цзин и заменив слово «парень» на «однокурсник». — Я… однокурсник Ли Цзин.

— Мм, проходите, — холодно ответила женщина и вернулась в комнату. — Цзинэр, дай ему тапочки.

Ли Цзин вошла первой, взяла у Ван Вэньчао пакеты и протянула ему тапочки, тихо шепнув:

— Вэньчао, прости, моя мама всегда такая. Она всю жизнь проработала в конторе, вот и лицо у нее стало казенным.

— Ничего страшного, тетя просто немного строгая, — выдавил из себя улыбку Ван Вэньчао.

Он переобулся и вошел внутрь.

Обстановка в квартире Ли Цзин не была роскошной, но и до убогой ей было далеко.

В столовой уже был накрыт стол, расставлены тарелки и палочки.

Мать Ли Цзин как раз выносила блюда из кухни.

— А где твой отец? — тихо спросил Ван Вэньчао.

— Папа сегодня не придет обедать. Он редко ест дома, у него много встреч, — так же тихо ответила Ли Цзин.

— Тетя, я приехал так внезапно, не успел ничего толком купить, — почтительно обратился Ван Вэньчао к матери Ли Цзин, протягивая ей пакеты. — Вот, две деревенские курицы, настоящие.

— Зачем было тратить деньги на все это? У нас дома всего хватает, — равнодушно взглянув на покупки Ван Вэньчао, сказала мать Ли Цзин. — Цзинэр, отнеси пока кур на балкон.

— Сяо Ван, верно? Проходи, мой руки и садись есть, — добавила она тем же тоном.

Хотя Ван Вэньчао чувствовал себя крайне неуютно, он продолжал сиять улыбкой.

Кивнув, он прошел на кухню и вымыл и без того чистые руки.

Когда Ван Вэньчао подошел к столу, Ли Цзин уже разложила рис по пиалам.

— Садись, ешь, — безучастно сказала мать Ли Цзин и, дождавшись, когда он сядет, добавила: — Все блюда свежие, ешь побольше.

— Спасибо, тетя, — ответил Ван Вэньчао, про себя отметив, что услышать от матери Ли Цзин хоть одну «нормальную» фразу было настоящим достижением.

— Вэньчао, моя мама не любит, когда разговаривают за едой, — вдруг шепнула ему на ухо Ли Цзин.

— Ешь молча, к чему столько разговоров? Столько лет тебя учила, и все зря? — тут же вспылила мать, обращаясь к дочери.

Ли Цзин надула губы и уткнулась в тарелку.

«Где же тут домашнее тепло? Сплошной террор», — вздохнул про себя Ван Вэньчао.

Этот обед стал для него самым мучительным в жизни. Казалось, каждая рисинка с трудом проваливалась в горло, хотя еда была вкусной.

После обеда мать Ли Цзин начала убирать со стола. Ван Вэньчао тут же бросился помогать.

— Не нужно, Сяо Ван, иди посиди на диване. Мне нужно с тобой поговорить, — спокойно сказала она.

— Моя мама раньше была учительницей, потом ее перевели в уездное бюро образования, начальником какого-то отдела, точно не помню какого, — тихо объяснила Ли Цзин, присев рядом с Ван Вэньчао на диван. — У нее всегда был такой характер, не принимай близко к сердцу.

Ван Вэньчао только теперь понял, в чем дело. Неудивительно. И учителя, и чиновники часто бывают очень строгими. Теперь он мог понять характер матери Ли Цзин.

— Цзинэр, иди пока к себе в комнату. Мне нужно поговорить с Сяо Ваном, — сказала мать Ли Цзин, вытирая руки и подходя к ним.

— Хорошо, — кивнула Ли Цзин, бросила на Ван Вэньчао сложный взгляд и ушла в свою спальню.

Мать Ли Цзин села на диван, строго посмотрела на Ван Вэньчао и начала без обиняков:

— Сяо Ван, я слышала, вы с Цзинэр начали встречаться еще в университете? Мы с ее отцом ничего об этом не знали, она нам не рассказывала. Только вчера коллега Цзинэр, Сюй Цзюнь — сын главы уезда Сюй — зашел к нам на ужин и случайно упомянул об этом. Вот тогда мы и узнали. Поэтому я попросила Цзинэр позвонить тебе и пригласить на разговор.

Услышав это, Ван Вэньчао внутренне усмехнулся. Неудивительно, что Ли Цзин не хотела говорить, как ее родители узнали об их отношениях. А услышав имя Сюй Цзюня, он примерно понял, в чем дело.

Ван Вэньчао улыбнулся, но улыбка была горькой. Мать Ли Цзин не зря подчеркнула происхождение Сюй Цзюня — цель была ясна. К тому же, раз Сюй Цзюнь уже бывал у них на ужине, их отношения, должно быть, были не простыми.

По крайней мере, родители Ли Цзин явно одобряли Сюй Цзюня как «потенциального зятя». Этим ему давали понять, чтобы он отступил.

Всего несколько фраз, и Ван Вэньчао многое понял.

— Прежде всего, я хочу прояснить нашу с отцом Цзинэр позицию, — без малейших колебаний заявила мать Ли Цзин. — Мы категорически против ваших с Цзинэр отношений.

Ван Вэньчао ожидал чего-то подобного, но не думал, что это будет сказано так прямо. Он не мог сразу это принять.

— Тетя, могу я узнать причину? — спросил Ван Вэньчао, сделав пару глубоких вдохов и глядя на мать Ли Цзин.

— Причину? Хороший вопрос, — кивнула мать Ли Цзин. — Я вижу тебя сегодня впервые, и раньше Цзинэр никогда о тебе не упоминала. Признаю, ты симпатичный молодой человек, и, похоже, неплохой. Раз Цзинэр выбрала тебя, значит, у нее хороший вкус.

— Но если бы вы все еще были студентами, мы бы не стали слишком возражать против юношеских чувств или даже романа. Однако теперь вы оба вступили во взрослую жизнь. Сейчас вы должны думать не о свиданиях, а о браке.

— С древних времен браки заключались по принципу «равного положения» (мэньдан худуй). Хотя это и считается пережитком феодализма, опыт, накопленный предками за тысячи лет, безусловно, имеет под собой основание.

— Только у людей одного круга совпадают ценности и взгляды на жизнь, и только такой брак будет гармоничным.

— Кроме того, брак — это не романтика. В любви достаточно романтики, а в браке — нет. Брак — это повседневность, это быт, это «дрова, рис, масло и соль». Без определенной экономической базы может ли такой брак быть счастливым? Я прошла через это, поэтому хорошо понимаю.

— И еще, у нас с отцом Цзинэр только одна дочь. Она всегда была нашим сокровищем, мы с детства ее оберегали от любых трудностей.

— Мы не позволяли ей страдать, пока она жила с нами, и тем более не позволим ей страдать, когда она выйдет замуж.

Выслушав это, Ван Вэньчао в общих чертах понял, что имела в виду мать Ли Цзин.