Глава 9. Подозреваемые

При свете дня, проникавшем в комнату, Яо Шу подняла кость пальца левой ноги и сравнила ее с костью правой.

— Хотя размеры костей обеих стоп почти не отличаются, при внимательном рассмотрении видно, что суставы правой ноги изношены сильнее, чем левой.

— Кости ног этого скелета симметричны, что исключает возможность того, что у покойной были ноги разной длины. Убийца сделал это, скорее всего, чтобы господин Чэнь и его семья поверили, что Чэнь Суцин мертва.

Уцзо Чжоу, поглаживая бородку, внимательно слушал сбоку, время от времени кивая. Он был опытным специалистом и считал выводы Яо Шу верными.

— Кроме того, — тон Яо Шу изменился, — эта неизвестная женщина, вероятно, долгие годы занималась тяжелым физическим трудом. Степень износа коленных и лучезапястных суставов довольно высока, на поясничных позвонках есть разрастания, что, вероятно, вызвано длительным недоеданием, дефицитом кальция и переноской тяжестей.

— Исходя из этого предположения, можно сузить круг поисков. Завтра нужно запросить списки людей, пропавших без вести примерно в тот же период три года назад. Возможно, удастся установить личность этой неизвестной, — Фу Сюцзинь постучал по столу, бросив на Яо Шу одобрительный взгляд.

Пока с останками наметился прогресс, от Чжао Шаобая тоже пришли хорошие новости.

Он стремительно ворвался в Уяньтан и, помахав списком в руке, обратился к Фу Сюцзиню:

— Я проверил всех пятерых человек из списка господина Чэня на момент совершения преступления. У двоих из них нет алиби на день происшествия: это младший хозяин кондитерской Фу Кан и младший господин из шелковой лавки Чэнь Чжинянь. Причем этот Чэнь Чжинянь был самым пылким поклонником.

Неожиданно, всего за полдня, дело, которое три года стояло на месте, получило стремительное развитие. Яо Шу мысленно обругала фуя последними словами: они даже не заметили, что останки не те, и впустую потратили столько времени. Неудивительно, что Фу Сюцзиню так не нравился этот начальник Пэй.

Когда они вернулись в Павильон Сююань, где работал Фу Сюцзинь, Фу Кан и Чэнь Чжинянь уже около получаса трепетно ожидали. Увидев входящего Фу Сюцзиня с мрачным лицом, оба разом вскочили и поклонились, так нервничая, что не знали, куда деть руки.

— Ваше Высочество, я правда не убивал! Я ухаживал за Чэнь Суцин, но у моей семьи и так денег хватает, мне незачем было ее убивать.

— Если говорить о нехватке денег и симпатии к Чэнь Суцин, то управляющий их приютом куда подозрительнее. К тому же, если бы мне действительно нужна была женщина, я бы нашел себе любую на цветочной улице. Это правда не я.

Чэнь Чжинянь начал оправдываться, даже не дожидаясь вопросов. Он был худым, высоким и бледным, с явными темными кругами под глазами. Говоря, он невольно бросал взгляды на Яо Шу, и в его глазах читалось такое желание, что Яо Шу стало дурно.

Фу Сюцзинь неторопливо сел в кресло тайши и, приподняв веки, окинул взглядом Чэнь Чжиняня. Тот тут же отвел глаза и замер, словно цикада зимой.

— Это не он, — хотя Чэнь Чжинянь и вызывал у Яо Шу отвращение, профессиональная этика требовала высказаться. — Его тело истощено вином и женщинами, он слишком слаб.

— Чтобы отрубить левую ступню, нужна определенная сила. Срез на кости очень ровный, вся стопа была отрублена одним ударом. Ему бы на это силенок не хватило.

— Ваше Высочество, видите, это правда не я! У этой барышни наметанный глаз. Не знаю, как зовут барышню и где она живет? — увидев, что Яо Шу заступилась за него, Чэнь Чжинянь тут же подобострастно начал расспросы, напоминая слюнявую жабу.

— Чжао Шаобай, я не припомню, чтобы посторонним разрешалось оставаться в Далиси.

Голос Фу Сюцзиня был ледяным, как у Ямы, выбравшегося из преисподней. Чжао Шаобай тут же махнул рукой стражникам, и те в два счета выволокли Чэнь Чжиняня наружу.

— Уцзо Яо, будьте спокойны. Учитывая ваши отношения с князем и то, что вы живете вместе, этот Чэнь Чжинянь точно не посмеет вас преследовать.

Чжао Шаобай незаметно оказался рядом с Яо Шу и прошептал ей на ухо. Услышав это, Яо Шу подняла голову и посмотрела на Фу Сюцзиня, как раз встретившись с его взглядом. Оба, словно школьники, застигнутые учителем за разговором на уроке, тут же уставились прямо перед собой, делая вид, что незнакомы.

— Фу Кан, теперь ты единственный, кто не может доказать свою непричастность к делу, — проигнорировав мелкие переглядывания Яо Шу и Чжао Шаобая, Фу Сюцзинь вновь обратил взор на единственного оставшегося подозреваемого.

Фу Кан долго мялся, потом взглянул наружу и, словно набравшись храбрости, наконец заговорил:

— У меня… на самом деле, у меня есть алиби на тот день. Я… я был с молодой наложницей моего отца в Павильоне Тинъюй… пил чай.

Фу Сюцзинь больше ничего не сказал. Яо Шу была в замешательстве: почему он сразу не сказал, что у него есть свидетель? Она повернулась к Чжао Шаобаю. Тот усмехнулся:

— Он совершал неподобающий поступок с молодой наложницей своего отца. Когда я пришел брать показания, он не посмел сказать об этом при отце.

Вот и все. Оба подозреваемых были оправданы, и дело снова зашло в тупик.

Фу Сюцзинь и Чжао Шаобай сели и принялись перебирать материалы дела. Яо Шу хотела было вернуться в Уяньтан, чтобы еще раз осмотреть останки, но в момент, когда она развернулась, ее осенило:

— Чжуэр сказала, что Чэнь Суцин похитили по дороге за новыми румянами. Похититель — мужчина, вряд ли он разбирается в косметике. Но он знал, где устроить засаду по пути в лавку. Возможно, если проверить лавку косметики, что-то найдется.

Фу Сюцзинь согласился.

Лавка косметики находилась на оживленной улице. Переулок, где похитили Чэнь Суцин, был сразу за первым углом от лавки. Чжао Шаобай опросил людей поблизости, но безрезультатно. Втроем они решили зайти в лавку и расспросить персонал.

Помощник в лавке с улыбкой поспешил им навстречу, приняв за знатных покупателей. Но когда Чжао Шаобай показал свой черно-золотой служебный жетон, улыбка тут же исчезла с его лица. Дрожащим голосом он спросил:

— Чем могу служить господам из Далиси?

— Позови сюда вашего управляющего и всех помощников.

Услышав приказ Чжао Шаобая, помощник умчался как ветер и через мгновение привел управляющую и остальных работников.

Впереди шла хозяйка лавки — женщина, сохранившая привлекательность, несмотря на возраст. Покачивая бедрами, она подошла к Фу Сюцзиню, кокетливо стрельнула в него глазами и томно поинтересовалась причиной визита.

Фу Сюцзинь даже не взглянул на нее и сразу перешел к делу:

— Три года назад произошло похищение главной дочери семьи Чэнь. Вы помните что-нибудь об этом? За несколько дней до происшествия не приходил ли какой-нибудь подозрительный мужчина расспрашивать о румянах?

Помощники переглядывались и качали головами. Только хозяйка лавки, немного подумав, вспомнила одного человека.

— Мужчины редко покупают у меня румяна. Только управляющий Приюта Путо с юга города, Ван Байчуань. Перед тем происшествием он время от времени заходил, присматривался, купил немного румян. Я тогда еще спросила его, кто его избранница. Он лишь ответил, что она подобна ясной луне, а он ее недостоин.

Выйдя из лавки косметики, все трое поняли, что этот Ван Байчуань очень подозрителен.

— Чэнь Чжинянь тогда тоже вскользь упомянул этого управляющего приютом. Теперь и хозяйка лавки говорит, что он часто заходил перед происшествием. Но в списке поклонников, который дал мне господин Чэнь, его имени нет. Это очень странно.