Глава 4 (Часть 1)

Глава 4

Цин Еюэ всегда вставала рано.

Пока деревня Линьхэ ещё спала в колыбели иссиня-черного неба, она пробегала вокруг деревни семь-восемь кругов. И в холодную зиму, и в знойное лето она непременно заставляла себя как следует пропотеть.

В это время небо еще не светлело. Изредка на деревенской дороге ей встречались ранние жители.

Они проносились мимо на велосипедах, словно призраки, сквозь паутину тумана, будто появляясь из другого мира и тут же исчезая в нем. В предрассветной тишине деревня Линьхэ была похожа на древние руины.

Однако в день Праздника Весны, проснувшись рано, как обычно, Цин Еюэ с удивлением обнаружила, что деревня Линьхэ сегодня совсем другая.

Она помнила, как прошлой ночью тихо падал снег.

Сейчас же, глядя в окно, обрамленное ветками цветущей сливы, она невольно распахнула глаза.

Белоснежная земля была покрыта ярко-красным ковром из обрывков петард, словно зимними цветами.

Деревня гудела от голосов.

Некоторые жители не спали всю ночь, дожидаясь появления утренней звезды, возвещающей наступление нового года.

Остальные проснулись в три-четыре часа утра, распахнули двери своих домов, выставили угощения — сладости и семечки, будили детей и ставили варить приготовленные накануне пельмени и клецки из клейкого риса.

Позавтракав, Пань Сюань вместе с Ши Ши и другими детьми отправилась по домам просить сладости.

Вскоре после того, как они ушли, Цин Еюэ тоже вышла на прогулку по деревне, чтобы собрать информацию.

На её родной планете не было Праздника Весны, и она не понимала его значения. Но, видя, как в каждом доме жители приготовили угощения для гостей, как на дверях висят новогодние пожелания счастья, как все вокруг улыбаются, и даже чувствуя особое тепло в воздухе, она догадалась, что для местных жителей это особенный день.

Сегодня, заботясь о тепле, она надела свою лучшую зимнюю одежду: куртку с цветочным узором до талии, под которой был простой свитер медового цвета с высоким воротником, и начищенные до блеска ботинки на шнуровке.

Куртка казалась очень объемной, словно большой ватный шар. На любой другой женщине в деревне она смотрелась бы мешковато, но на Цин Еюэ, наоборот, подчеркивала высокий рост и стройную фигуру.

По армейской привычке она всегда держала спину прямо, что делало её талию еще тоньше, а ноги — длиннее.

Однако такая походка казалась местным женщинам странной, и они часто говорили, что она ходит как мужчина.

Но Цин Еюэ никогда не меняла своей привычки. Эта походка осталась с ней на долгие годы, вплоть до того дня, когда она отправилась в огород, готовясь к возвращению к звездам.

С наступлением Праздника Весны деревня Линьхэ словно преображалась, становясь необычайно оживленной.

Цин Еюэ невольно прислушивалась к смеху и разговорам, доносившимся со всех сторон.

Даже те дома, которые обычно выглядели мрачными и пугали детей, словно дома с привидениями, теперь украшали красные новогодние надписи, и в них чувствовалась жизнь.

Около восьми утра, когда дети вернулись с полными пакетами сладостей, родители брали их с собой, и несколько семей вместе отправлялись в гости к родственникам и друзьям.

Молодожены шли поздравлять с Новым годом родителей жены и близких родственников.

Цин Еюэ, очевидно, не понимала, насколько странно в такой день гулять одной. Только встретив знакомых женщин и молодую мать, она по их удивленным лицам догадалась об этом.

— Сестрица, а где твой муж?

— Не знаю. С утра не видела, — равнодушно ответила Цин Еюэ, но её слова заставили женщин ахнуть.

Они переглянулись, и одна из старших подошла к Цин Еюэ и многозначительно взяла её под руку: — Сестрица, пойдем с нами.

— Хорошо, — безразлично согласилась Цин Еюэ.

Но по дороге женщины постоянно давали ей советы, как вести себя с мужем.

— Сестрица, иногда нужно самой идти на сближение. Понимаешь? — О, с Новым годом! Как дела?

Встречая знакомых, они тут же прерывали разговор и, словно произнося пароль, неизменно поздравляли их с Новым годом.

Говорили, что если в первый день нового года злиться, то весь год пройдет в ссорах.

Поэтому в этот день даже постоянно ссорящиеся супруги прекращали споры, а детей не ругали, даже если они разбивали чашки.

Но хитрые матери запоминали все проступки, чтобы после праздников как следует наказать виновных.

В этот священный день все старались улыбаться.

Даже встретив заклятого врага, они выдавливали из себя улыбку и поздравляли его с Новым годом.

Цин Еюэ казалось, что они подсознательно боятся какой-то неведомой силы, которая заставляет всех, от мала до велика, соблюдать эти правила, хотя сами они утверждали, что просто следуют традициям, желая друг другу счастья и благополучия.

Чего же они боятся?

Цин Еюэ так и не смогла этого понять, но всё же записала собранную информацию в небольшой кристалл, похожий на медную монету.

Каждую субботу в пять утра она отправлялась в огород перед деревней, чтобы передать информацию в штаб — туда же, куда сегодня утром пошел Ли Цин.

Цин Еюэ не знала, что Ли Цин передавал информацию в штаб по пятницам.

Словно судьба играла с ними злую шутку, не только соединив двух врагов узами брака, но и назначив им разные дни для передачи информации, при этом выбрав одно и то же место.

Каждый скрывал свою деятельность от другого. Поэтому, когда Ли Цин, пройдя через поле с фасолью, вышел к берегу реки, он не обратил внимания на едва заметные следы на снегу.

Он быстро передал информацию в штаб.

В этот момент, и только в этот момент, он переставал быть добродушным и приветливым. Он стоял, подставляя лицо холодному ветру, с печалью в глазах, словно утопающий в речном иле, который уже не борется за жизнь.

Внезапно Ли Цин обернулся.

Его обостренные чувства уловили тихий хруст инея и листьев под чьими-то ногами.

Еще не видя, кто идет, он понял по звуку, что это новые валенки.

Он замер.

За его спиной стояла Пань Сюань в новой ярко-розовой куртке. Её щеки, разрумянившиеся от мороза, были покрыты тонким слоем инея от её дыхания.

В руке она держала полиэтиленовый пакет, полный сладостей, в основном кукурузных конфет, которые она так любила.

Особенно ей нравилась съедобная рисовая бумага, в которую были завернуты конфеты.

Когда Ли Цин посмотрел на неё, Пань Сюань, которая с детства научилась внимательно следить за выражением лиц окружающих, сразу заметила скрытую печаль в его глазах.

Испугавшись, что помешала ему, она отступила на несколько шагов, чувствуя себя виноватой за свое внезапное появление.

Но Ли Цин, словно способный менять выражение лица со скоростью света, тут же вернул свою привычную улыбку, так быстро, что Пань Сюань показалось, будто ей всё это привиделось.