Глава 2 (Часть 2)

В то время в деревне Линьхэ только и строились такие дома. Новые и старые дома стояли бок о бок, построенные кто из глины, кто из кирпича, поэтому ни одна улочка не была похожа на другую.

Когда Ли Цин строил дом, Цин Еюэ помогала ему, таская мешки и кирпичи, пока не заметила странные взгляды местных мужчин. Тогда она прекратила.

Цин Еюэ не сиделось на месте, и она продолжила сбор информации, часто навещая нескольких знакомых женщин и молодую мать, недавно родившую ребенка.

Чтобы не вызвать подозрений неуместными высказываниями, она больше слушала, чем говорила.

В последнее время Цин Еюэ стала замечать одну странность: каждый раз, когда она приходила к кому-нибудь в гости, её спрашивали одно и то же: «А когда вы с мужем планируете завести ребенка?»

Сначала Цин Еюэ не понимала, на что они намекают, но когда молодая мать указала на ребенка у себя на руках, ей всё стало ясно.

Во время специальной подготовки её не учили обращаться с детьми. Цин Еюэ с опаской смотрела на это странное существо на руках у женщины.

У него были такие тоненькие ручки и ножки, а головка казалась хрупкой, как кусочек тофу. Цин Еюэ боялась даже прикоснуться к нему, не то что самой заводить ребенка.

Молодая мать, заметив взгляд Цин Еюэ, предложила ей подержать малыша.

Цин Еюэ решила, что та сошла с ума. Испугавшись, что может случайно сломать ребенку косточки, она тут же убежала.

Она прекрасно знала, что их с Ли Цином брак платонический, и рождение ребенка невозможно. Возможно, когда-нибудь в будущем ей и захочется ребенка, но точно не сейчас.

Однако в последующие дни расспросы не прекратились, приобретая даже назидательный тон. Цин Еюэ пришлось обсудить это с Ли Цином.

Еще до разговора с ним она уже придумала решение. Она нашла Ли Цина во дворе — он обмазывал глиной стену дома. Цемент еще не получил широкого распространения в Линьхэ, и, следуя местным обычаям, Ли Цин не стал использовать технологии своей планеты.

Цин Еюэ рассказала ему об идее усыновления.

Ли Цин понял по её тону, что она не спрашивает его разрешения, а просто ставит его в известность.

— Я рад, что ты об этом подумала. Если ты хочешь ребенка, я полностью тебя поддерживаю, — сказал Ли Цин, отступив на несколько шагов, чтобы не забрызгать её платье глиной. Он пошел вымыть руки.

И только моя руки, он задумался над её словами. Он не совсем понимал, как она собирается завести ребенка, если у них платонический брак.

Получив его согласие, Цин Еюэ за ужином сообщила, что уже связалась с детским домом и хотела бы, чтобы он поехал с ней завтра.

Ли Цин с улыбкой согласился.

Он понял, что уже привык к своей деятельной жене и даже находил её поведение порой очаровательным.

На следующее утро, когда луна еще не скрылась за горизонтом, Ли Цин посадил Цин Еюэ на велосипед и отвез её в детский дом, с которым она договорилась заранее.

Большинство детей в детском доме были подкидышами, отказниками. Если бы у супружеских пар был выбор, они бы не приходили сюда за ребенком.

Но Цин Еюэ это не волновало.

Она уже выбрала нескольких детей.

Как только они с Ли Цином вошли в комнату, за детьми тут же послали.

Много лет спустя, вспоминая тот день, Ли Сюань всегда верила в слова матери о предопределенности судьбы.

Тогда ей было всего четыре года, и её звали Пань Сюань. С годами она сильно изменилась, но одно осталось неизменным: она всё так же была немой.

Супружеские пары, которые приходили в детский дом в поисках ребенка, всегда старались выбрать здорового.

Несмотря на то, что Пань Сюань была умной и милой девочкой с приятной внешностью, её немота отпугивала потенциальных родителей.

Когда Пань Сюань привели в комнату, она уже не надеялась, что её удочерят.

На ней было выцветшее от многочисленных стирок желтое платье до колен, из-под которого виднелись худенькие ножки, искусанные комарами или блохами.

Её глаза, когда-то, возможно, полные света, теперь потухли. Взгляд, словно выцветший парус брошенного корабля, был устремлен на пятна краски на стене. Она боялась смотреть на людей в комнате.

Сначала Ли Цин не заметил в ней ничего особенного, но, увидев в её глазах безысходность, подумал, что, возможно, о ней плохо заботятся. Только когда Цин Еюэ пододвинула к нему её документы, он понял, что девочка не может говорить.

Как оказалось, несколько лет назад, когда Пань Сюань был всего год, она сильно заболела. Её родители, будучи суеверными, предприняли неправильные действия, что привело к повреждению голосовых связок.

Она уже не помнила, как выглядели её родители, потому что после этого случая больше их не видела.

Под взглядами Ли Цина и Цин Еюэ Пань Сюань чувствовала себя неловко. Она теребила подол платья, не позволяя себе надеяться, потому что знала, что надежда всегда приводит к разочарованию.

У Цин Еюэ в руках было еще две папки. Она собиралась тщательно выбрать самого «безопасного» ребенка, который не помешает ей собирать информацию на Земле.

Но Ли Цин не стал смотреть другие документы. Он с улыбкой подошел к четырехлетней девочке и опустился перед ней на одно колено.

Даже спустя много лет Ли Сюань была уверена, что, даже если бы она состарилась и забыла свое имя, она бы никогда не забыла его первые слова, обращенные к ней.

— Пойдешь с нами домой?

Пань Сюань сначала подумала, что ослышалась. Только когда он нежно взял её маленькую, обветренную от стирки ручку, она поняла, что он сказал.

Его рука была такой теплой, как грелка.

Пань Сюань моргнула. Словно долгое время бездействовавший механизм, она начала оживать. Поначалу глаза были сухими, но, увидев в его взгляде безграничную заботу, она не смогла сдержать слез.

Она уже давно не видела такого доброго, трогательного взгляда.