Глава 9 (Часть 1)

◎Радость и печаль человека написаны на его лице, но душевные раны мало кто видит. Он сказал: «Линь И, будь счастливее».◎

За месяц до итоговых экзаменов учителя всех предметов очень сильно подгоняли нас, не давая передышки.

За этот месяц мы с Чжоу Цзя Е почти не разговаривали. Когда я видела его, он обычно был погружен в учебу, ловко вращая ручку в руках. Вид сосредоточенного Чжоу Цзя Е не располагал к разговорам.

Успеваемость Чжоу Цзя Е становилась все лучше. Если раньше, когда он только забросил баскетбол и начал учиться, он не мог справиться даже с домашними заданиями и постоянно обращался ко мне за помощью, то теперь уже я обращалась к нему.

Несмотря на свой дерзкий и свободолюбивый характер, из-за которого он казался не очень дружелюбным, он терпеливо отвечал на мои вопросы.

Даже если он был занят своим домашним заданием, стоило мне обратиться к нему, он откладывал все дела и помогал мне, причем делал это с гораздо большим терпением, чем я когда-то.

Раньше я никогда не просила других о помощи с учебой, но, хотя между мной и Чжоу Цзя Е была огромная пропасть, я без всяких колебаний обращалась к нему. Возможно, потому, что он никогда не смотрел на меня свысока, как будто говоря: «И как ты можешь не понимать такую простую задачу?». Он сиял, как солнце, и где бы ни появился, всегда был окружен всеобщим вниманием. Но он был добр ко всем, и даже такая посредственность, как я, не чувствовала с его стороны ни капли высокомерия или нетерпения.

Я уже давно ничего не писала в своем дневнике. Между нами и так была огромная разница, и казалось, что учеба — единственное, что нас связывало. Но теперь и в этом он ушел далеко вперед.

Хотя хорошие оценки ничего не гарантировали, меня пугала мысль о том, что он становится все дальше от меня.

Я знала, что он недосягаем, как солнце, но даже если его лучи касались меня лишь на мгновение, это мгновение было бесценным.

Чтобы не отставать от Чжоу Цзя Е, последний месяц перед экзаменами я усердно занималась, боясь, что результаты окажутся слишком разными.

Чжоу Цзя Е не знал о моих чувствах и думал, что я просто стараюсь ради хороших оценок. Иногда, когда раздавали результаты пробных экзаменов, он, заглянув в мою работу, одобрительно поднимал большой палец.

За день до экзаменов мы готовили класс к экзаменам, вынося лишние парты.

Сами парты были не тяжелые, но на них было много книг и учебных материалов, которые тоже нужно было вынести. Популярные и общительные девочки легко находили помощников, а мне приходилось справляться самой.

Я не любила спорт и не любила выходить из дома. Даже 800 метров были для меня настоящим испытанием, не говоря уже о том, чтобы таскать книги. К тому же, чтобы хорошо сдать экзамены, я купила много дополнительных материалов, и вынести все это за один раз было просто невозможно. Мне приходилось носить все понемногу, делая несколько заходов.

Когда я только вынесла пустую парту и собиралась вернуться за книгами, Чжоу Цзя Е уже в который раз возвращался в класс, освободившись от очередной ноши.

Я, согнувшись под тяжестью книг, не обращала внимания на окружающих.

Чжоу Цзя Е просто взял у меня из рук коробку с книгами. Я опешила и подняла голову. Он, прикинув вес коробки, сказал: — Такая легкая? Это все твои книги?

Он был очень популярен, ко всем относился доброжелательно и искренне, поэтому многие просили его о помощи. Как только учитель дал распоряжения по подготовке класса, к нему тут же обратились несколько девочек с просьбой помочь вынести парты.

Я не хотела утруждать его и думала, что моя очередь не скоро подойдет.

Но я не ожидала, что он сам предложит мне помощь.

— Их слишком много, я не могу все сразу унести, — объяснила я, шмыгнув носом. — Поэтому ношу понемногу.

Он держал мою коробку, словно она ничего не весила, и, услышав мой ответ, рассмеялся: — Если не можешь унести, нужно просить о помощи. У тебя столько книг, а ты такая худенькая. Сколько же раз тебе придется ходить?

— Давай сюда остальные.

Я поспешила собрать оставшиеся книги, боясь, что теперь коробка будет слишком тяжелой.

Чжоу Цзя Е заметил мои колебания. — Ничего, давай сюда.

Он взял коробку и вышел из класса.

В классе было шумно: все сновали туда-сюда, переставляя парты и нося книги.

Входящие в класс ученики здоровались с Чжоу Цзя Е, и он весело отвечал им. Он сиял, как солнце, всегда был беззаботен и уверен в себе. Казалось, что рядом с ним и ты сам начинаешь светиться.

А кого могла попросить о помощи я?

Мне было трудно говорить о своих проблемах.

Он вряд ли понял бы мою застенчивость, мои тайные страхи.

Мама с детства таскала меня по гостям, заставляя общаться с незнакомыми людьми. Если, здороваясь с «дядями» и «тетями», я не излучала достаточно милой и радостной улыбки, если я была недостаточно очаровательной, дома меня ждал выговор. Иногда, в порыве гнева, она могла ущипнуть меня или ударить чем-нибудь, что попадалось под руку. Ее красивое, утонченное лицо искажалось гримасой ярости, словно она хотела разорвать меня на части.

Моя замкнутость и сдержанность были для нее словно преступление. «Что, язык отвалится, если скажешь пару слов? Что, умрешь, если споешь тете песенку? Что за капризы, когда тебя просят показать, чему ты научилась в детском саду? Все дети такие милые и общительные, а ты вечно ходишь с мрачным лицом. Кому ты его показываешь?»

Неужели это преступление?

Неужели замкнутые люди хуже других? Неужели нужно быть веселой и жизнерадостной, чтобы тебя любили?

Меня обижали, потому что я была недостаточно милой? Все эти оскорбления, насмешки, издевательства — все это из-за того, что я была недостаточно общительной и веселой?

Если это мой первородный грех, то как мне искупить его, чтобы обрести покой?

Я стояла у входа в шумный класс и смотрела, как Чжоу Цзя Е за два захода легко вынес все мои книги. Он отряхнул руки и, подняв голову, лучезарно улыбнулся мне.

— Все, можешь быть свободна. Собирай вещи и иди домой. И удачи завтра на экзамене!

По коридору проходили ученики из других классов. Увидев Чжоу Цзя Е, они спросили, закончил ли он.

— Скоро, — ответил он.

Он снова посмотрел на меня, и я с благодарностью сказала: — Чжоу Цзя Е, спасибо тебе.

Он на секунду замер, потом посмотрел на меня и воскликнул: — Что это ты вдруг такая серьезная… Боже, ты… ты… ты…

Понизив голос, словно боясь, что его услышат, он быстро сказал: — Ты чего плачешь?

— Я не плачу.

Я не понимала, почему он постоянно думает, что я плачу. На самом деле, я очень редко плакала. У меня часто менялось настроение, и я так много времени проводила в подавленном состоянии, что мои слезы словно высохли.

Он внимательно посмотрел на мое лицо, убедившись, что я действительно не плачу, и вздохнул. — Ладно. Тебе нужно срочно домой?

Я покачала головой.

— Тогда подожди меня немного.

Он прошел мимо меня, направляясь в класс.

Я хотела спросить, зачем ждать, но он вдруг остановился и, обернувшись, сказал: — Стой здесь, никуда не уходи.

— Хорошо…

Я стояла в коридоре, рассматривая узор на плитке. Дул легкий ветер. В классе стало меньше людей.

Сегодня вечером занятий не было, завтра утром сразу экзамен. Чжан Наньнань и Цзян Нин, выйдя из класса, увидели меня и спросили, не иду ли я домой. Я сказала, что задержусь ненадолго и чтобы они шли без меня.

В классе почти никого не осталось. Большинство, вынеся свои парты и стулья, сразу ушли. Но Чжоу Цзя Е нужно было еще расставить все по местам в соответствии с требованиями к экзаменационному классу. Наконец, он неторопливо вышел и попрощался с другими ребятами, которые помогали ему.

Потом он легонько похлопал меня по голове. — Линь И, пошли.

В учебном корпусе почти никого не осталось. На лестнице было тихо. Не то что обычно, когда рядом с ним всегда была толпа, и я даже подойти к нему не могла, только смотрела издалека.

— Куда мы идем? — спросила я.

— Ты так долго меня ждала, я должен угостить тебя ужином, — ответил он.

Эта логика озадачила меня. — Это я должна тебя угостить. Ты же помог мне с партой.

Он щелкнул пальцами и, широко улыбнувшись, сказал: — Тоже вариант.

…

Он усмехнулся, и его улыбка стала еще шире. — Какая ты правильная.

Мы зашли в кафе недалеко от школы. Я никогда раньше здесь не ела, потому что обычно здесь было много людей, и шумная толпа заставляла меня чувствовать себя неловко.

Так как сегодня вечером не было занятий, большинство учеников сразу пошли домой, и в кафе было немноголюдно.