Глава 7 (Часть 2)

Очередь двигалась медленно. Чжан Наньнань, указав на другой конец улицы, сказала, что там продают очень вкусный тофу, и предложила вместе с Цзян Нин сходить за ним, пока я жду свой номер.

Я сидела на скамейке с номерком в руках и тихо ждала.

Вокруг витали клубы пара, сновали люди. После ухода Чжан Наньнань и Цзян Нин я снова погрузилась в молчание. Сидя в одиночестве посреди шумной толпы, я смотрела на яркие огни и чувствовала себя затерянным островом.

В то время у меня еще не было мобильного телефона, поэтому я играла с браслетом из бусин, который мы купили по дороге. У каждой из нас был такой.

Я надевала его на запястье, потом снимала, снова надевала и снова снимала.

Этими монотонными движениями я пыталась убить время и хоть как-то развеять охватывающее меня одиночество.

Внезапно рядом со мной кто-то сел, заслонив часть света. Передо мной стало немного темнее.

В ресторане было многолюдно, и я решила, что это просто кто-то другой ждет своей очереди. Не обращая внимания, я продолжала перебирать бусины браслета.

— Линь И,

— тихо рассмеялся человек рядом. — Так увлекательно?

Я резко обернулась и чуть не столкнулась с Чжоу Цзя Е. Он как раз смотрел на мой браслет.

В испуге я инстинктивно отшатнулась, но он схватил меня за руку. Моя реакция, похоже, позабавила его. — Мало того, что чуть не врезалась в меня, так еще и в тех, кто сзади, — усмехнулся он.

— …

— Прости, — извинилась я.

— Почему ты так любишь извиняться? — спросил он, отпуская мою руку.

— …

Он не был из тех, кто докапывается до всего, разве что когда нарочно дразнил меня.

Но сегодня он казался каким-то без энтузиазма. Говорил тише обычного, и даже смех его звучал как-то устало.

Он небрежно облокотился на стойку кассы и с легкой улыбкой спросил: — Пришла поужинать?

— Ага.

— С кем?

— Разве я не могу прийти одна?

Он засмеялся. Но это был не его обычный звонкий смех, а какой-то приглушенный, словно выдавленный из горла. Все его движения сегодня казались замедленными, будто он экономил силы.

Но у него был такой приятный низкий голос, что даже посреди этого шумного гама его тихий смех словно мягким шелком ложился мне на сердце.

Перестав смеяться, он ответил без тени искренности: — Можешь, конечно, можешь.

— С Чжан Наньнань? Или с Цзян Нин? Или с обеими сразу? — тут же спросил он.

Он угадал с первой попытки, и мне почему-то не хотелось этого признавать. — Как ты догадался? — слегка раздраженно спросила я.

— А что тут гадать? Ты же всегда с ними.

— …

Он был прав.

Моя замкнутость и необщительность были слишком очевидны, чтобы об этом нужно было гадать. Я снова замолчала, опустив голову и продолжая перебирать бусины.

Он тоже молчал. Нас окружал шум ресторана, к которому я уже привыкла, но его молчание меня смущало.

Он весь день был каким-то вялым.

Я подумала, что не должна всегда ждать, пока он заговорит со мной первым. Мне нужно быть более активной. В конце концов, это у Чжоу Цзя Е всегда было полно друзей, а я лишь пыталась стать к нему чуточку ближе.

Но, подняв голову, я увидела, что он что-то складывает из красного листка бумаги. Он расслабленно облокотился на кассу и сосредоточенно занимался своим делом.

Это был рекламный листок ресторана. Он складывал его аккуратно, не абы как.

— Что ты делаешь? — не удержалась я от вопроса.

— А?

В ресторане было слишком шумно, и он не расслышал.

Я наклонилась ближе и повторила громче: — Что ты делаешь?

— Не скажу, — ответил он с легкой улыбкой.

— …

Раз он не говорит, я попробую угадать. Наблюдая за его движениями, я предположила: — Ты складываешь коробочку?

Он слегка приподнял бровь, не отрываясь от своего занятия. — Если уж гадаешь, то гадай получше.

— …

— Лягушку? — попыталась я еще раз.

На этот раз он наконец поднял на меня глаза. Его взгляд был спокойным, бесстрастным.

Понимая, насколько нелепа моя догадка, я поспешила объясниться: — Просто я умею складывать только коробочки и лягушек. Лягушка, когда ее складываешь, может прыгать. Мне кажется, это забавно.

Он снова опустил глаза и продолжил складывать.

По всей видимости, это было что-то несложное. Сделав еще пару движений, он закончил. И только сейчас я поняла, что это такое.

— Так это же журавлик… — смущенно пробормотала я.

А я лягушку предположила.

Он лишь хмыкнул, но ничего не сказал, и, закончив, положил журавлика на кассу.

Затем он взял еще один листок, сложил его пополам, оторвал длинную полоску и снова начал складывать. На этот раз он действовал гораздо быстрее, и я не успела ничего понять, как он уже закончил, выправил уголки и сделал звездочку.

Он молчал, и я тоже решила больше ничего не говорить.

Вдруг он встал, подошел к кассе и зашел за стойку. Я удивленно распахнула глаза. — Чжоу Цзя Е, это же касса! Нельзя туда заходить!

Не обращая внимания на мои слова, он присел и открыл ящик.

Я ужасно разнервничалась и начала оглядываться по сторонам, высматривая хозяйку или других сотрудников, боясь, что его вот-вот поймают.

Видя его невозмутимость, я не выдержала. — Чжоу Цзя Е, быстрее! Сейчас тебя заметят!

Он достал из ящика длинную нитку, медленно встал и с улыбкой произнес: — Ты должна была уговаривать меня остановиться, а твои слова звучат так, будто ты стоишь на шухере.

Он начал продевать нитку, так и не взглянув на меня. — Линь И, — сказал он небрежно, но от его слов у меня мурашки побежали по коже, — получается, ты теперь моя сообщница?

В этот момент я потеряла дар речи.

В ресторане было жарко и душно, а на улице, освещенной разноцветными огнями, то тут, то там играли рождественские песни. Сновали люди, мчались машины — казалось, этот вечер только сейчас по-настоящему начался.

А я, стоя посреди этой шумной толпы, смотрела только на Чжоу Цзя Е.

Я видела его длинные ресницы и тонкие пальцы с выступающими костяшками.

Я редко видела его таким спокойным.

И в этот момент, посреди всеобщей суеты, он казался таким нереальным, таким мягким… А мое сердце, подобно этому шумному, праздничному вечеру, трепетало от волнения.

Закончив, он протянул мне то, что держал в руке. — Линь И.

Я все еще смотрела на него, не в силах отвести взгляд. — Что?

Он улыбнулся — сияющей, озорной улыбкой. Это снова был тот самый яркий, беззаботный Чжоу Цзя Е. — С Рождеством! — воскликнул он.

И разжал ладонь. Длинная нить упала вниз.

Журавлик и звездочка, нанизанные на нитку, покачивались в воздухе, словно маленький ветряной колокольчик, вторя нарастающему жару этого вечера.

Журавлик и звездочка, выпавшие из его ладони… Мне так хотелось их поймать.