Глава 2

Глава 2

— Я невиновна!

Син Ижэнь, видя, что её окружили, поспешно протянула руку в отчаянном жесте и схватила Шэнь Цюэ, натянув его рукав.

— Господин Шэнь, Шэнь Шаоцин, подождите... я тоже видела преступника!

Шэнь Цюэ равнодушно взглянул на Син Ижэнь и показал ножны. Увидев это, Син Ижэнь мгновенно отпустила его руку.

Чжун Ху встал перед Шэнь Цюэ и без церемоний выставил длинный меч, отгораживая Син Ижэнь.

— Дерзость! Какая наглость, девица! Как ты смеешь оскорблять моего господина!

Шэнь Цюэ позади них принялся отряхивать рукав, но увидел, что тот становится только грязнее. Он с силой зажмурился, выражение его лица было не слишком приятным.

— Что ты видела?

— Я видела, как обезьяний демон поджигал...

— Обезьяний демон?! — Чжун Ху был потрясён, но тут же засомневался. — Девица, уж не выдумала ли ты эту ложь, чтобы снять с себя вину?

Син Ижэнь догадалась, что присутствующие отреагируют именно так, и пояснила:

— Я имею в виду, что тот, кого я видела, скорее всего, был человеком, переодетым в обезьяньего демона. На лице у него было что-то налеплено, чёрное, тоньше маски, но не похожее на кожу. Он был покрыт длинной красной шерстью, ростом один метр семьдесят три сантиметра, двигался проворно, забежал за искусственную горку и исчез.

Взгляд Шэнь Цюэ помрачнел. Он увидел, что Син Ижэнь смотрела ему прямо в глаза, и её вид не казался притворным.

У искусственной горки не было другого выхода, только одна тропинка, ведущая в передний двор. Если эта девушка говорила правду, преступник должен был всё ещё находиться во дворе. Но они обыскали всё внутри и снаружи несколько раз и не обнаружили ни подозрительных личностей, ни тем более какого-то обезьяньего демона.

— Несёшь чушь, что ещё за «один метр семьдесят три сантиметра», — выслушав, Чжун Ху тут же обратился к Шэнь Цюэ. — Господин, эта госпожа Син ведёт себя крайне странно, ей нельзя доверять.

Шэнь Цюэ обвёл взглядом толпу. Задумавшись на мгновение, он встретился с искренним и ясным взглядом Син Ижэнь. Он отвернулся.

— Чжун Ху...

Чжун Ху немедленно склонил голову и сложил руки в знак приветствия.

— Слушаю, господин.

— Отвести её в окружную тюрьму, содержать под строгим надзором. Без моего разрешения никому не позволять видеться с ней, — Шэнь Цюэ посмотрел на Чжан Шо. Тот мгновенно всё понял и тут же заверил: — Нижестоящий чиновник не пропустит туда и мухи.

Глаза Син Ижэнь наполнились изумлением.

— Господин Шэнь, вы когда-нибудь слышали о «презумпции невиновности»?

Красивые губы Шэнь Цюэ слегка изогнулись в едва заметной усмешке.

— Я не слышал о «презумпции невиновности». Однако, госпожа, слышали ли вы о принципе «лучше ошибиться в обвинении, чем упустить виновного»? — Видя, что Син Ижэнь хочет сказать что-то ещё, Шэнь Цюэ прямо отказал ей. — Чжун Ху, быстро уведи её.

Вскоре Син Ижэнь доставили в одиночную камеру с небольшой кроватью.

В тюрьме было темно и сыро. Хотя пол был устлан толстым слоем сухой соломы, её не меняли много лет, и она издавала затхлый запах плесени.

— Господин, — Син Ижэнь зажала нос, пытаясь защититься от запаха из параши, и взглянула на Чжун Ху, — дайте мне хотя бы обувь.

Под соломой наверняка мог быть мышиный помёт. Её носки хоть и были грязными, но ей не хотелось ступать в них по тюремному полу.

Чжун Ху нахмурился. Пара соломенных сандалий стоила всего три вэня, но они никогда не тратили свои деньги на заключённых, да и таких привилегий никогда не было. Он холодно запер дверь и ушёл.

Син Ижэнь тихо цыкнула и на цыпочках осторожно подошла к каменной лежанке. Одеяло было холодным и жёстким. Она взяла его двумя пальцами за уголок, выбрала более чистую половину, расстелила на лежанке и приготовилась кое-как провести ночь.

Возможно, из-за усталости перед перемещением, возможно, из-за череды сегодняшних происшествий, Син Ижэнь была измотана и физически, и морально. Вскоре она уснула, даже не успев обдумать свой первоначальный план побега.

Тем временем Шэнь Цюэ не проигнорировал слова Син Ижэнь. Он отправился на поиски хозяина поместья, Сюй Цзяньли. После краткого обмена приветствиями Шэнь Цюэ предложил провести повторный обыск.

Рука Сюй Цзяньли была обожжена, и он испытывал сильную боль. Услышав, что преступник направился к искусственной горке, его веки слегка дрогнули, и он посмотрел в ту сторону.

— Так этот негодяй всё ещё в поместье? Семнадцатый молодой господин, пойдёмте со мной, мы непременно должны схватить этого человека, — сказав это, он, невзирая на боль в руке, первым поспешил к искусственной горке. Шэнь Цюэ ничего не оставалось, как позвать Чжан Шо и остальных, а затем последовать за Сюй Цзяньли.

— Дядюшка, осторожнее, — Шэнь Цюэ ускорил шаг и встал перед Сюй Цзяньли. — Держитесь позади меня. Если будет опасно, уходите первым.

Сюй Цзяньли только собрался что-то сказать, как сзади раздался мужской голос, окликнувший их обоих.

— Шэнь Шаоцин.

Шэнь Цюэ обернулся и увидел того самого луши. Луши подбежал с двумя фонарями.

— Нижестоящий чиновник посветит вам, — он протянул один фонарь Шэнь Цюэ, а сам с другим встал рядом с Сюй Цзяньли.

Шэнь Цюэ взял фонарь и внимательно осмотрелся вокруг. Обойдя горку, он действительно обнаружил в расщелине камня красную нить длиной в полпальца.

Шэнь Цюэ осторожно извлёк красную нить и завернул в платок.

Голос Сюй Цзяньли слегка напрягся.

— Семнадцатый молодой господин, вы что-то нашли?

Шэнь Цюэ умолчал о красной нити, упомянув лишь обезьяньего демона, но увидел, что лицо Сюй Цзяньли после его слов стало странным.

— Дядюшка?

Сюй Цзяньли на мгновение замер, его взгляд несколько секунд блуждал, и только потом он начал объяснять:

— Ничего, просто услышав о призраках и чудищах, немного испугался.

— Дядюшка, не беспокойтесь. Так называемые духи, призраки и демоны — это лишь способ использовать человеческие слабости, чтобы внушить страх и трепет.

Сюй Цзяньли согласно кивнул несколько раз, но что он думал на самом деле, знал только он сам.

Они втроём вышли из поместья Сюй. Шэнь Цюэ попрощался с Сюй Цзяньли, сообщив, что завтра вернётся для повторного осмотра. Сказав это, он направился в окружную управу, но сзади снова раздался голос луши.

— Шэнь Шаоцин, Шэнь Семнадцатый молодой господин!

Он обернулся и увидел, что луши поднёс фонарь к лицу, осветив его почерневшее от дыма лицо.

— Семнадцатый молодой господин, неужели вы забыли, кто я?

Шэнь Цюэ долго смотрел на лицо луши.

— Юй Чухуэй?

Юй Чухуэй сверкнул ровными белыми зубами.

— А я уж думал, ты не помнишь. В академии Семнадцатый молодой господин был таким дерзким и ярким юношей. Не думал, что за девять лет разлуки ты станешь таким сдержанным и отстранённым.

Шэнь Цюэ не собирался вспоминать былое с однокашником. Он завёл руки за спину.

— Зачем ты искал меня?

Юй Чухуэй сухо кашлянул и поклонился Шэнь Цюэ.

— Я луши при префекте. Если у Семнадцатого молодого господина возникнут какие-либо сомнения по поводу сегодняшнего дела, вы в любое время можете обратиться ко мне.

*

На рассвете Син Ижэнь проснулась от холода. Краткий отдых немного восстановил её силы, но живот начал урчать.

Она подняла голову к окну размером с ладонь. В слабом свете чувствовался холод, и было непонятно, раннее ли это утро или уже следующая ночь.

Мужской храп разносился по тёмному коридору. Соседей у неё не было, к счастью, и других существ тоже.

Она теребила хвост динозавра, размышляя о способах побега и возвращения обратно.

Рука случайно нащупала карман — он был пуст. Карандаш, который был там, исчез.

Одиночество и растерянность после перемещения запоздало нахлынули на неё в этот момент.

Тук, тук, тук...

Звук шагов разрушил подавленное настроение Син Ижэнь. Тусклая масляная лампа пробила темноту, её свет упал на обувь, покачиваясь, словно вот-вот погаснет.

Пришедший был обут в чёрные чиновничьи сапоги, в руке он нёс красную коробку для еды. Не дойдя до двери камеры Син Ижэнь, он поставил лампу на пол. Затем шагнул вперёд, его силуэт заслонил мерцающий свет.

Син Ижэнь присмотрелась. На нём была одежда тюремщика, но лицо было вымазано чёрной сажей, так что в тусклом свете трудно было различить даже черты лица.

— Шэнь Шаоцин нашёл улики против обезьяньего демона. Съешь эту тюремную еду, и сможешь выйти, — коробка для еды была открыта, внутри оказалась дымящаяся еда.

Голос у него был слегка хриплый, принадлежал молодому крепкому мужчине.

Син Ижэнь посмотрела на аппетитный рис с тушёной свининой, и в душе зародились сомнения.

— Почему я должна съесть это, чтобы выйти? А если не съем?

Мужчина кашлянул несколько раз, его голос стал ещё более хриплым.

— Хочешь ешь, хочешь нет. Шэнь Шаоцин сказал, что ты почётная гостья из другой страны. Эта еда — извинение за то, что тебя так поспешно заключили под стражу, — сказав это, он встал, достал ключ, открыл дверь камеры и ушёл, не задерживаясь.

Син Ижэнь услышала, как шаги удалились, и только тогда на цыпочках подошла к еде.

Тусклый свет лампы делал еду ещё ароматнее. Вот только неизвестно, была ли она отравлена.

Она толкнула дверь камеры и обнаружила, что та действительно открыта.

Как раз когда Син Ижэнь собиралась выйти из камеры, её живот снова заурчал, на этот раз громче и настойчивее, чем прежде.

Она потёрла живот, чувствуя некоторый дискомфорт, и посмотрела на миску с тушёной свининой.