Глава 6. Обычный строительный рабочий

Новое здание учительской построили только этим летом, и запах формальдегида ещё не до конца выветрился, поэтому в нём было немноголюдно.

Учитель Ши Цинсун, держа в руках стопку документов, стоял перед лифтом и нажимал кнопку вызова.

Он носил очки в круглой оправе и тёмную рубашку, его волосы были аккуратно зачёсаны. Лицо его выражало спокойствие и самообладание, создавая образ утончённого и любезного человека, словно сошедшего с фотографий учёных профессоров времён Китайской Республики.

В общении с людьми он был известен своей добротой, бережливостью и почтительностью. Для учеников Ши Цинсун был хорошим учителем, для руководства — хорошим подчинённым, для жены — хорошим мужем, а для детей — хорошим отцом.

Лифт спускался с верхних этажей. Раздался звонок «ДИНЬ», и двери медленно открылись.

В углу кабины стоял человек в жёлтой строительной каске, синей рабочей робе и брюках, перепачканных большими кляксами чёрной грязи. Его защитные перчатки были изношены до неузнаваемости.

Обычный строительный рабочий, только лицо его было закрыто белой маской, скрывавшей возраст и черты.

«Неужели в здании всё ещё идёт ремонт?» — мысленно удивился Ши Цинсун, входя в лифт, где его тут же ударил в нос едкий запах строительных материалов.

Без сомнения, источником запаха был рабочий, который, казалось, почувствовал на себе взгляд Ши Цинсуна и неловко отступил назад.

Ши Цинсун смущённо кашлянул и, изобразив на лице смущённую, но вежливую улыбку, затаил дыхание и потянулся к кнопке первого этажа.

Лифт продолжил спуск. В замкнутом пространстве едкий запах стал ещё сильнее — казалось, он проникал в ноздри, просачивался в горло и разъедал лёгкие.

Ши Цинсун сделал вид, что небрежно переступает с ноги на ногу, отходя подальше от источника запаха, и прикрыл нос стопкой документов, стараясь дышать медленно.

КАП. КАП.

Звук капающей жидкости.

Ши Цинсун не обернулся; в зеркальных стенах лифта он видел, как из штанин рабочего медленно стекает тёмная жидкость.

«Грязь?»

Учитель поджал губы и крепче сжал в руках документы, мысленно умоляя лифт доехать до первого этажа как можно скорее.

КАП. КАП.

Чёрная, мутная вода капала всё обильнее, быстро собираясь в большую лужу у ног рабочего. Вскоре она затопила почти весь пол лифта. Одновременно с этим едкий запах становился всё интенсивнее, почти обжигая кожу и проникая, казалось, в самое сердце.

«Что происходит?!»

Ши Цинсун отшатнулся на два шага, уворачиваясь от подступающей жижи и не сводя глаз с молчаливого рабочего.

От этого взгляда у Ши Цинсуна чуть душа не ушла в пятки.

Глаза строителя были безжизненны, зрачки — мутными и расширенными, а угольно-чёрные радужки были окружены кроваво-красным ореолом.

Это были глаза мертвеца!

Ши Цинсун почувствовал, как по коже побежали мурашки, и внезапно вспомнил новость, связанную с этим зданием.

Всего два месяца назад дорогу перед учительской перекладывали. Один из дорожных рабочих стоял рядом с асфальтоукладчиком, когда у грузовика внезапно сломалась ось. Кузов накренился, и раскалённый гудрон вместе с мелким гравием обрушился на рабочего, накрыв половину его тела.

Бригада бросилась на помощь, но из-за высокой вязкости и давления гудрона, смешанного с множеством мелких камней, они не смогли вытащить рабочего.

Более того, горячий асфальт был плотным и обжигающим. Его нельзя было разрезать техникой, приходилось откалывать мотыгами и лопатами.

Спустя десять с лишним минут рабочего наконец извлекли, но его нижняя часть тела сварилась заживо в раскалённом асфальте. Шансов на спасение не было.

К счастью или к несчастью, рабочий впал в шок и потерял сознание в первые же минуты после инцидента, так что не испытал слишком сильных мучений. Строительная компания выплатила его семье солидную компенсацию.

Чтобы избежать негативной огласки, школа строго-настрого запретила всем, кто знал об этом, разглашать информацию. Сотрудникам школы также было запрещено обсуждать это между собой. Ши Цинсун, один из немногих посвящённых, всегда ускорял шаг, проходя по дороге перед зданием учительской.

КАП. КАП.

Его мысли резко вернулись в настоящее. Чёрные, мутные капли лились из штанин рабочего крошечным водопадом — смесь горячего асфальта и крови.

Обжигающе-горячая, вязкая, она источала едкий запах, в котором слабо угадывался смрадный дух палёного мяса.

Рабочий сделал шаг вперёд. Асфальт под его ногами был липким, как клей, и с треском разрывал резиновую подошву ботинок и плотную ткань рабочей одежды.

Словно не замечая обжигающего жара, он сделал ещё один шаг. Клейкий асфальт прилип к его обнажённой коже, будто бесчисленные большие руки крепко схватили его.

Двигая бёдрами, с которых асфальт содрал кожу до самого мяса, рабочий неторопливо пошёл к Ши Цинсуну.

— А-а-а-а-а!!

Ши Цинсун закричал в диком ужасе, в котором не было и следа былой интеллигентной элегантности и любезности.

Он отчаянно попятился, вжимаясь спиной в двери лифта, а его дрожащие пальцы лихорадочно били по кнопке аварийной остановки.

Его ноги стояли на единственном, не залитом асфальтом пятачке, на одиноком островке.

ДИНЬ-ДОН.

Прозвенел звонок лифта — первый этаж.

Как только двери открылись, Ши Цинсун, с перекошенными очками на лице, выронив документы, бросился раздвигать створки и выскочил наружу.

Он забыл об одном.

В детстве бабушка говорила ему никогда не убегать при встрече со злыми духами, потому что когда человек бежит, его пятка отрывается от земли, и духи пользуются этим мгновением, чтобы подставить под неё свои пальцы и завладеть телом.

В его слепой зоне за спиной тело рабочего в лифте застыло, встав на цыпочки, как неподвижный артист балета, и легко выплыло из кабины.

Вестибюль первого этажа был пуст и до жути тих. Тишину нарушал лишь отчаянный топот ног Ши Цинсуна.

Ещё немного, совсем немного, и он вырвется за двери и окажется в лучах солнца.

Наконец, в тот самый миг, когда его пальцы коснулись дверной ручки, палец призрака ловко скользнул под поднятую пятку Ши Цинсуна.

ЩЁЛК!!

Ши Цинсун, бешено бежавший, резко остановился. С непроницаемым лицом он выпрямился и подошёл к стене в вестибюле учительской. Глядя на своё отражение в настенной плитке, он неторопливо поправил очки, вытер пот со лба и тщательно пригладил волосы.

ТУК. ТУК. ТУК.

«Ши Цинсун», теперь пугающе спокойный, развернулся и пошёл обратно к лифту. Внутри всё выглядело как обычно: ни капли асфальта или крови.

Он присел на корточки, чтобы подобрать разлетевшиеся по полу бумаги, и собрал их в охапку.

С ракурса, невидимого из лифта, «Ши Цинсун» маниакально рассмеялся, и его жуткая улыбка растянулась чуть ли не до ушей.