Глава 12 (Часть 1)

В июне во дворце Королевы Котов выпал снег. Всё кошачье племя было поражено и гадало, что бы это могло значить, не предвещает ли это какой-то большой беды.

Позже выяснилось, что это произошло из-за визита нового Короля Драконов. Уходя, он почему-то разгневался на Но Цин, и в порыве гнева вызвал снегопад.

О причине гнева Короля Драконов ходило множество слухов. Одни говорили, что предыдущий Король Драконов, Вэй Чэнь, был сурово наказан за злоупотребление властью, вызвав наводнение. Новый Король Драконов пришёл к Но Цин, чтобы вместе просить Нефритового Императора о снисхождении, но она отказала, чем и вызвала его гнев.

Другие утверждали, что Вэй Чэнь вызвал дождь, чтобы помочь Но Цин, а теперь, когда он был наказан, она предала его, оставив страдать в одиночестве. Новый Король Драконов, возмущённый таким вероломством, пришёл к Но Цин, чтобы призвать её к ответу.

Третьи поговаривали, что Но Цин и новый Король Драконов — соперники в любви, и он, питая к ней неприязнь, намеренно наслал на кошачий народ бедствие.

Как бы то ни было, правду знали только Но Цин и Король Драконов.

Но Цин по-прежнему была занята бесконечными документами и государственными делами. Но присутствие Хуа Чжоу и маленького Юнь Чжоу делало дворец уютным и тёплым.

Разве не счастье иметь любящего мужа и любимого ребёнка? Но Цин была довольна своей жизнью.

Каждый день, закончив с делами, она шла к Хуа Чжоу, ухаживала за ним и рассказывала обо всём, что случилось за день. — Расцвёл жасмин, но без твоей заботы он не такой пышный, как раньше. Юнь Чжоу сегодня такой непоседа был! Залез на дерево за птичьими яйцами и упал. Сам не плакал, а вот служанки перепугались до слёз. На днях приходила внучка старейшины из Персии. Она позавидовала красоте Юнь Чжоу и, пока он спал, нарисовала ему на лице усы. Юнь Чжоу, проснувшись и увидев это, так разозлился, что отрезал ей косички. Ха-ха… Смешно, правда? Мы же с тобой в детстве так не шалили. Я тебе лицо не разрисовывала, а ты мне косы не отрезал. Хуа Чжоу… Хуа Чжоу…

Раньше Хуа Чжоу всегда болтал без умолку, рассказывая Но Цин обо всех дворцовых сплетнях, а теперь она говорила, а он молча слушал.

Так устроен мир. За всё приходится платить. Рано или поздно долги возвращаются.

Прошло пятьсот лет. В Мире Духов цвели и увядали цветы, менялись лица, но желания оставались прежними. Новое поколение наследников готовилось пройти Небесное Испытание.

Но Цин стояла у подножия алтаря и смотрела на Юнь Чжоу в белых одеждах. Ей показалось, что она перенеслась на тысячу лет назад. Когда-то давно юноша в белых одеждах тоже стоял на этом алтаре. Тогда она ещё не знала, что этот юноша — её судьба, что вместе они смогут преодолеть Небесную Скорбь, но не смогут справиться со своими чувствами…

Небесное Испытание началось. Король Драконов вместе с Лэйгуном и Дяньму призвали тучи и дождь. Но Цин не видела Синь Я уже сто лет. Король Драконов ничуть не изменилась: её льняные, цвета морских водорослей, волосы развевались на ветру, жемчужно-белая кожа сияла, но в её голубых глазах застыл лёд. Она холодно смотрела на Но Цин. Та почему-то не могла выдержать её взгляд и, отведя глаза, снова посмотрела на Юнь Чжоу.

Небо затянули тучи, сверкнули молнии, загремел гром, словно пронеслась тысяча воинов. Когда дождь закончился, молодые наследники, прежде стоявшие на алтаре, теперь лежали на нём, израненные.

На этот раз никому не повезло так, как когда-то Вэй Чэню и Но Цин. Все получили ранения.

Юнь Чжоу был ранен, но не тяжело. Ему требовалось лишь несколько лет на восстановление.

После церемонии, по традиции, состоялся праздник духов. Как и прежде, он был шумным и многолюдным, полным тостов и поздравлений.

Никто уже не помнил прежнего Короля Драконов, Вэй Чэня, и то, каким он был беззаботным и весёлым.

Но Цин тихонько пила вино в углу, когда к ней подошёл Король Лисов с кубком в руке. Она поспешно встала и поклонилась. Король Лисов улыбнулся и жестом попросил её не утруждаться. — Недавно я ходил в лес посмотреть на персиковые деревья, — сказал он, чокаясь с ней. — Они великолепно цветут. Благодарю вас, Королева Котов.

— Не стоит благодарности, Ваше Величество, — ответила Но Цин. — Это мелочи.

— О? — Король Лисов многозначительно протянул. — Тогда, может быть, вы пришлёте мне несколько кувшинов Персикового Румянца? Мои запасы давно опустошены… неким драконом.

Несмотря на прошедшие столетия, Но Цин покраснела от слов Короля Лисов. — Через несколько дней я пришлю вам вино, — смущённо ответила она.

Король Лисов рассмеялся и ушёл. Несмотря на добродушный вид, он оставался лисом, хитрым и проницательным. Он видел всё, что делала Но Цин все эти годы.

Но Цин столетиями ухаживала за персиковой рощей, даже когда ею больше никто не любовался. Потом она научилась делать персиковое вино. В её дворце никто не пил, но в погребах хранилось множество кувшинов отборного Персикового Румянца. Возможно, это был единственный способ отблагодарить Вэй Чэня.

Наступила весна. Жасмин распустил свои прекрасные цветы, несмотря на холодный ветер. Но Цин больше не была Королевой. Юнь Чжоу уже мог сам управлять кланом, и она осталась дома, чтобы заботиться о Хуа Чжоу. Юнь Чжоу, глядя на мать, грустил. Он знал, что дни отца сочтены. Поддерживать жизнь Хуа Чжоу все эти годы стоило немалых усилий.

Весна в тот год выдалась необычайно холодной. После начала весны ещё несколько раз выпадал снег, и многие бутоны жасмина во дворе погибли.

Но Цин, как всегда, заботливо ухаживала за Хуа Чжоу, рассказывая ему обо всех новостях.

Порыв ледяного ветра распахнул окно. Но Цин, боясь, что Хуа Чжоу простудится, поспешила закрыть его. В этот момент она услышала шорох позади. Обернувшись, она увидела Хуа Чжоу в светло-жёлтых одеждах. Он смотрел на неё с ласковой улыбкой. Внезапно перед глазами Но Цин всё затуманилось.

— Хуа Чжоу?! — дрожащим голосом спросила она.

Хуа Чжоу улыбнулся и обнял её, нежно поглаживая по спине, как в юности.

— Цин… — Его голос был таким же сладким и чистым, как прежде. Знакомые жесты и интонации заставили Но Цин расплакаться.

— Глупышка, зачем плакать? — Хуа Чжоу вытер слёзы с её лица. — Ты стала такой плаксой! Слёзы тебе не идут.

В детстве плаксой был Хуа Чжоу, а утешала его Но Цин. Но в последние минуты жизни утешать пришлось ей.

— Успокойся… не плачь. В детстве ты всегда меня утешала, теперь позволь мне сделать это хоть раз… Считай, что я исполняю своё желание, — Хуа Чжоу взял её лицо в ладони и посмотрел в её золотистые глаза. — Цин, теперь я действительно должен уйти… Мы прожили вместе тысячу лет, душа в душу. Я счастлив. Только ты, Цин, так много выстрадала…

— Я не страдала… Хуа Чжоу… Хуа Чжоу… — Но Цин всхлипывала, пытаясь перебить его. Хуа Чжоу нежно поцеловал её дрожащие губы.

Поцелуй был горьким от слёз, но в то же время тёплым от переполнявшей их любви.