Глава 12. Улучшения

Хотя в прошлой жизни Ин Хан не везло в любви, материально она жила безбедно. Даже в детстве ей не приходилось так трудно, как сейчас.

Конечно, пусть здесь и тяжеловато, зато на душе у нее было легко и радостно. Физическая усталость ее не пугала. Ин Хан никогда не была избалованной, и такая работа была ей по плечу.

Пробегав все утро, она не могла вернуться с пустыми руками, поэтому Ин Хан набрала в пространстве травы и отправилась домой.

Как только она подошла к дому, тетушка Пэй, схватив ее за руку, указала на загон для овец.

— Хан Хан, посмотри!

В загоне дедушка Лян доил овец-матерей. Учитель Янь стоял у входа и делал вид, что подметает, — охранял.

— Что случилось, тетушка Пэй?

— У этих овец вдруг появилось так много молока… Я подумала, что оно пропадает зря, и попросила дядю Ляна подоить их. Хан Хан, что ты им давала?

Ин Хан слегка опешила, глядя на миску с молоком в руках дедушки Ляна, а потом рассмеялась.

— Я просто дала им больше травы, чем обычно, и подольше подержала на солнце.

— Видимо, ты хорошо их кормишь. Есть прогресс, — с улыбкой похвалил учитель Янь.

«Похоже, трава, пролежавшая ночь в пространстве, действительно становится очень питательной. Это пространство необычное», — подумала Ин Хан.

Из двух овец надоили две небольшие миски молока. Тетушка Пэй вскипятила его, и все четверо выпили понемногу.

— Какая гадость! — скривилась Ин Хан после первого глотка.

— Пей, даже если невкусно. Это очень полезно, — сказал дедушка Лян, не позволяя ей капризничать. И действительно, овечье молоко было питательным, а после нескольких дней на одних диких травах им всем это было просто необходимо.

Ин Хан это понимала, поэтому, зажмурившись, выпила все до дна.

— Лишь бы было что пить и не умереть с голоду. Пережить эти времена — вот мое самое большое желание, — вздохнул учитель Янь.

— Все будет хорошо, все закончится, — успокоил его дедушка Лян.

— Да, закончится, — уверенно кивнула Ин Хан. В ее случае это должно было случиться довольно скоро.

…

Узнав, что трава из пространства становится более питательной, Ин Хан решила действовать. Она собиралась пасти овец и накосить побольше травы. Часть оставить в пространстве, часть — снаружи. И кормить овец, смешивая обычную траву с травой из пространства.

Вечером, вернувшись с покоса, Ин Хан заглянула в пространство. Она с тоской смотрела на кучу риса. Так обидно, что он прямо перед глазами, а съесть его нельзя.

Сегодня она внимательно осмотрела окрестности, но других сельскохозяйственных культур, кроме риса, не нашла. Ин Хан вздохнула и перевела взгляд на яблони. Она заметила, что одна из них странно искривилась.

— Что это такое? Почему она такая кривая? — удивилась Ин Хан. Она не понимала, что происходит. Кроме того, с дерева опадали листья и ветки. Остальные яблони, наоборот, росли все лучше и лучше. На них появились бутоны — скоро должны были распуститься цветы.

Ин Хан обрадовалась. Если яблони зацветут, значит, будут и плоды. Сейчас еще не сезон для яблок, но, похоже, пространство ускоряло рост растений, независимо от времени года.

«Если уж риса поесть не удастся, то фрукты тоже неплохо», — подумала Ин Хан.

Всю ночь она провела в радостном возбуждении, а утром, встав пораньше, не спешила косить траву — вчерашней было достаточно для овец.

Дедушка Лян, проснувшись, первым делом отправился в загон и надоил целую миску овечьего молока.

— Дедушка Лян, давайте я теперь буду кормить и корову. Я накошу побольше травы и для нее тоже. Может быть, и корова станет давать больше молока, и мы сможем пить и коровье, — предложила Ин Хан.

— Хорошо, будем вместе стараться, кормить их как следует, — согласился дедушка Лян. Он тоже подумал, что если корову хорошо кормить, то, возможно, и у них появится коровье молоко.

Дедушка Лян отнес молоко в дом. Тетушка Пэй вскипятила его и пожарила дикие травы. Все четверо осторожно поели и отправились на работу.

Ин Хан, надев соломенную шляпу и взяв серп, тайком обошла гору в поисках грибов, которые нашла в прошлый раз. Она хотела посадить один гриб в пространстве.

Грибов она не нашла, зато наткнулась на дикое финиковое дерево. Ин Хан очень обрадовалась — дерево было небольшим, и она могла его выкопать.

Через час, посадив финиковую пальму в пространстве, Ин Хан нашла батат. Это была отличная находка — сегодня вечером они смогут разнообразить свой рацион.

Ин Хан долго копала, пока не нашла корень, а затем выдернула растение. Батат был совсем крошечный, чуть толще ее пальца, и есть его было невозможно. Ин Хан посадила его в пространстве, чтобы он подрос.

По дороге домой Ин Хан увидела много прыгающей саранчи. Ее осенило. Она поймала одну, нашла безлюдное место и вошла в пространство.

— Еще одну такую же! — скомандовала она, держа саранчу в руке.

Ничего не произошло. Ин Хан закопала саранчу в землю.

— Еще одну такую же!

Снова ничего. Ин Хан с сомнением посмотрела на саранчу.

— Может, копируются только растения?

Потерпев неудачу, Ин Хан, набрав травы, вернулась домой. Сегодня она специально взяла немного травы из пространства для коров, надеясь, что завтра у них будет коровье молоко.

Вечером, вернувшись домой, Ин Хан зашла в пространство, чтобы осмотреть свои растения. Только войдя, она вздрогнула от удивления. Искривленная яблоня на ее глазах превратилась в нечто, напоминающее старинную ступку для обдирки риса, похожую на большую ступку для лекарств. У нее был пестик и деревянная чаша диаметром семьдесят-восемьдесят сантиметров, похожая на огромный бокал.

Ин Хан остолбенела. Она никак не могла понять, почему яблоня приняла такую форму. Все части были соединены между собой, но стоило ей слегка потянуть, как деревянные соединения распались, и получился именно тот инструмент, который ей был нужен.

— Неужели это потому, что я вчера сказала, что мне нужна ступка? Это какое-то волшебство!

Ин Хан взволнованно говорила сама с собой, не веря, что такое возможно. Впрочем, само ее попадание в книгу уже было чудом. Успокоившись, Ин Хан решила проверить свою догадку.

Подойдя к другой яблоне, она произнесла:

— Хочу кресло-качалку.

При этом она живо представила себе, как оно должно выглядеть. Затем, полная надежды, уставилась на яблоню, долго не моргая.

— Точно! Совсем забыла! — вспомнила она вдруг и, установив ступку, начала обмолачивать рис.

Ин Хан делала это впервые, и работа оказалась очень тяжелой. Она не знала, сколько времени ей понадобилось, чтобы намолотить двадцать цзиней (примерно 10 кг) риса. Выйдя из пространства, Ин Хан почувствовала, что вся взмокла от пота, но было уже слишком поздно идти умываться. Пришлось потерпеть. Однако она так устала, что вскоре уснула.

В следующие несколько дней Ин Хан вставала рано утром, находила безлюдное место, копировала рис и обмолачивала его. Каждый день она намолачивала двадцать цзиней риса, а остальное время без устали косила траву и иногда подкармливала корову. В результате удои увеличились, и теперь они пили то коровье, то овечье молоко, а излишки использовали вместо чая.

Дедушка Лян сказал, что в последние дни чувствует себя гораздо лучше, а у учителя Яня появились силы для работы.

Ин Хан удивилась. Похоже, продукты из пространства действительно были особенными.