Глава 3. У нищего есть секрет (Часть 1)

Незаметно наступила середина третьего месяца. Трава росла, иволги летали — весна была в самом разгаре.

— Черт побери, я здесь уже девятнадцать дней! Где мне искать этих Цин Луна и Бай Ху? Ни малейшей зацепки! — В последние дни я исподволь расспрашивала У Чуаня и Шэнь Нань Син про Гуань Чэна, ключ, локатор... Да кто вообще знает, что это за штуки!

Ступни нищего уже сморщились от долгого пребывания в воде, которая давно остыла, но он и не думал вынимать ноги из деревянной лохани.

Я покорно вытерла ему ноги. Эх, кто просил меня его сюда приводить? Сама себе проблем нажила. — Ты знаешь, где находится Мир Белого Зеркала?

Нищий даже глазом не моргнул.

С моих рук еще капала вода. Глядя в его невозмутимые персиковые глаза, я щелкнула пальцами перед его лицом.

Нищий рефлекторно моргнул несколько раз, но по-прежнему оставался в прострации, глядя в пустоту.

За эти дни лечения его вид значительно улучшился. — «Вот изысканный муж, словно резной нефрит, отточенный и отшлифованный». Ты что, бессмертия ищешь?

Нищий не ответил.

Я подняла остывшую кашу. — Я не покормлю — ты не поешь? Ну ты даешь.

Волосы нищего были слегка взъерошены, на макушке торчали три непослушных вихора, едва заметно подрагивая.

Во мне проснулось озорство. Я ткнула двумя пальцами ему в живот и лукаво усмехнулась: — Сегодня ты ничего не ел, но вчера и позавчера У Чуань влил в тебя немало жидкой каши. Почему я не видела, чтобы ты ходил по нужде? Смотри, не обмочи постель...

Длинные ресницы нищего слегка дрогнули.

Я невольно ухмыльнулась, мои пальцы скользнули ниже. — Это тонкий кишечник, дальше толстый... Человек ест зерно, как же ему не испражняться? Ты уж не терпи...

В свете свечи лицо нищего слегка покраснело. Его глаза были темны, как лак, кожа — холодной белизны, брови — мечевидные, нос — высокий, губы — розовые. Он был красив не по-человечески, словно лис-оборотень, лишенный души.

Мне стало скучно. Я вздохнула. Похоже, он и правда слабоумный.

Я снова села за стол. От вертикальных древних иероглифов у меня рябило в глазах. Письменность династии Лян была такой сложной для изучения, а медицинские трактаты — для запоминания. Даже если я сейчас потрачу кучу усилий, какой в этом будет толк, когда я вернусь в свой мир?

Я скорчила гримасу и со стуком ударилась лбом о стол.

— Гу Нин, почему ты еще не идешь спать? Неужели позарилась на смазливую мордашку этого дурачка? — зевая, спросил У Чуань.

За несколько дней мы с ним сблизились и теперь разговаривали непринужденно. — Неужели я настолько поверхностна? Внешность — это хорошо, но через десять лет она увянет. Главное — характер человека, его способность зарабатывать и содержать семью. И, конечно, самое важное — чтобы я любила его, а он — меня.

У Чуань скривил губы: — Любовь да любовь, как не стыдно.

Я относилась к нему как к ребенку и не собиралась позволять ему подшучивать надо мной. Я указала на иероглиф в книге: — Как это читается?

У Чуань сделал вид, что знает: — Этот иероглиф читается как «дао» (нож).

Я хлопнула по столу и рассмеялась: — Нож над сердцем читается как «жэнь» (терпеть)! Означает терпение, «лишь перенеся самые горькие страдания, станешь выше других». Это иероглиф из моих краев. Не выпендривайся, а то молнией ударит!

У Чуань покраснел как рак и тихо пробормотал: — Зря мы тебя приютили. Ты просто вторая Шэнь Нань Син.

— Тетушка вырастила тебя, пожертвовав своей молодостью. Ты должен стать самостоятельным, усердно трудиться и помочь ей найти спутника жизни.

У Чуань замахал руками, прося меня замолчать, и украдкой взглянул на задний двор. — Я пытался, но ты бы видела, как она веником выгоняла сваху!

За эти несколько дней я многому научилась у Шэнь Нань Син: погружаться в учебу, ценить уединение, брать на себя ответственность, не обращать внимания на чужое мнение. Всего этого мне не хватало.

У Чуань снова взглянул на неподвижно сидящего нищего и покачал головой: — Ты же не собираешься сидеть с ним до рассвета?

Судя по времени, было около десяти вечера. Для современного человека еще рано. — Почитаю еще немного.

У Чуаня слипались глаза. Он махнул рукой и ушел в свою комнату.

— Есть врачебное искусство и врачебный путь. Искусство может принести временную пользу, путь же останется в веках. Врачевание — это следование ритмам неба и земли, определение отклонений ци, понимание человеческих чувств, постижение законов природы... — Я с трудом читала «Трактат о медицинском труде».

Снаружи ночной страж ударил в колотушку: один медленный удар и три быстрых. «Донг... донг, донг, донг». Был уже час ночи.

Я потерла глаза и обратилась к человеку на лежанке: — Братец, ты еще не выздоровел. Если будешь так отказываться от еды и сна, то просто зачахнешь.

Нищий выглядел так, словно его дух покинул тело.

— Умоляю тебя! — Мне не хотелось, как У Чуаню, связывать его веревками. Это было слишком грубо и бесчеловечно.

К счастью, Шэнь Нань Син приготовила какое-то безвредное снотворное.

— Это не яд, просто порошок, чтобы ты спокойно уснул. — Я высыпала пакетик в чашку с водой, зажала ему нос и уже собиралась влить лекарство в рот.

Губы нищего были холодными, как лунный свет, и удивительно мягкими. Но сегодня он совсем не был таким послушным, как обычно. Он крепко стиснул зубы и ни в какую не открывал рот.

Я рассердилась: — Открой!

Нищий по-прежнему не слушался.

Я разозлилась, желая поскорее разделаться с этой проблемой. Запрокинув голову, я набрала снотворное в рот, затем схватила его за подбородок, выпрямила ему шею и уже собиралась прижаться к его губам, как вдруг заметила его подернутые влагой глаза и слегка дрожащий кадык. Трудно было не поддаться искушению.

Вот же чарующая красота...

Очнувшись, я поняла, что проглотила лекарство! Черт! Я попыталась вызвать рвоту, сунув пальцы в горло, но ничего не вышло.

Нищий передо мной словно превратился в демона, раздвоившись на три или четыре образа. В тумане мне показалось, что он склонил голову и посмотрел на меня. А потом перед глазами потемнело, и я рухнула.

— Ай-яй! Гу Нин, дуреха! Как у тебя совсем нет осторожности? Спать в аптеке! Ты не боишься, что нищий сделает что-нибудь плохое?

У Чуаню следовало бы сменить имя на У Я (Ворон)! Ах! Как шумно! Я села на кровати резко, как покойник, напугав его. Этот хитрец понял, что я злюсь, и расплылся в улыбке.

Одеяло соскользнуло с узкой лежанки на пол. Я удивленно спросила: — Это ты меня укрыл?

У Чуань покачал головой: — Разве не ты сама? Я заглядывал сюда в четвертую стражу, увидел, что ты уже спишь, и утащил дурачка к себе в комнату.