Глава 6. Испытание ядом (Часть 1)

Иногда небеса посылают нам надежду в моменты отчаяния. Эта надежда может быть призрачной, но она позволяет увидеть проблеск света. Однако, стремясь к этому свету, мы можем не чувствовать никакого продвижения.

Именно поэтому спасение в безвыходной ситуации — редкость.

Узнав правду, я вспомнила, как в детстве взяла у наставника Хая медицинский трактат. Наставник, по своей рассеянности, не заметил моей шалости. Я часто перечитывала эту книгу, и мои знания о лекарственных травах значительно расширились. Если я не ошибаюсь, в этой книге наставник описывал яд «Тянься Гуйсинь».

Я вернулась в свою комнату и перелистала трактат десятки раз, но ничего не нашла. Наконец, меня осенило, и я отправилась к Гунсунь Ао. Казалось, он уже знал, зачем я пришла.

— Гунсунь Ао, прошу тебя, верни мне, — взмолилась я, чувствуя себя совершенно потерянной. В его глазах читалась жалость.

— Му Цин… ты можешь пожертвовать своей жизнью.

— Ты знаешь меня. Мы с тобой выросли вместе. Ты знаешь о моих чувствах к Цзин Яню. Ты должен понимать, что я готова на все, чтобы его спасти.

— Му Цин, как я объясню это наставнику?

— Возможно, все предопределено свыше. Цзин Янь спас мне жизнь, и я в долгу перед ним.

Гунсунь Ао больше ничего не сказал и вернул мне вырванный лист. Я не стала спрашивать, когда он узнал о личности Цзин Яня. Это лишь подтверждало, что между нами нет той связи, которая должна быть. Я должна была узнать своего возлюбленного с первого взгляда, как это описывают в историях.

Очевидно, я проиграла в этом. И еще я должна была признать, что за эти годы я потеряла сердце Цзин Яня.

Записи наставника Хая о «Тянься Гуйсинь» были краткими. Я потратила много времени, чтобы понять его мысли и возможные методы лечения, а также продумать все последствия.

На самом деле, я никогда не сталкивалась с таким легендарным ядом, как «Тянься Гуйсинь». Даже «Цзю Син Сань» я не умела лечить, мои знания были чисто теоретическими. В этот раз, чтобы спасти Цзин Яня, нам обоим нужно было быть готовыми ко всему.

Я подробно рассказала Цзин Яню о своем плане и методе. Выслушав меня, он нахмурился.

— Мы с вами едва знакомы. Вам не нужно рисковать собой. Я не могу подвергать вас опасности.

Его официальный тон создавал между нами огромную дистанцию. Мне было больно, словно он резал мое сердце ржавым топором.

— Не стоит благодарности, господин. Я всего лишь выполняю свой долг лекаря, — ответила я. Благодаря моей настойчивости, лечение было назначено на пятый день. Вдовствующая императрица навестила меня и выразила благодарность от имени всего Царства Цзян. Когда она взяла меня за руку, я почувствовала неровный пульс. Вспомнив слова Мужун Сюэ, я поняла, что вдовствующая императрица тоже больна.

— Ваше здоровье… — начала я, но императрица меня перебила.

— Му Цин, сейчас Янь отравлен, а мои недомогания — мелочь. Пожалуйста, сохраните это в тайне. Я не хочу, чтобы Янь беспокоился.

Сердце матери всегда болит за своего ребенка. Видя, как она переживает, я решила промолчать.

— Ваше Величество, я выпишу вам лекарство. Попросите придворного лекаря приготовить его, — сказала я. По сравнению с состоянием Цзин Яня, болезнь императрицы действительно не казалась серьезной.

В течение следующих пяти дней, готовясь к лечению, мы с Цзин Янем не выходили на улицу и старались не попадать под солнечные лучи. Гунсунь Ао не понимал, зачем это нужно, но он был нашим главным помощником.

— Му Цин, если с тобой что-то случится, как я объясню это наставнику? — спросил он.

Я видела его беспокойство. Мы привыкли подшучивать друг над другом и высмеивать недостатки, но в серьезных делах мы всегда были едины.

Как, например, в этом путешествии.

— Тогда ты должен сделать все, чтобы я выжила.

— Тьфу-тьфу-тьфу, не говори так! Хочешь, чтобы я тебя отлупил?

Я не хотела говорить об этом, но, Гунсунь Ао, я никогда не делаю того, в чем не уверена. Но в этот раз у меня не было никакой уверенности. Кто хочет умирать? Я шесть лет искала Цзин Яня, а когда наконец нашла, оказалось, что он не только любит другую, но и находится на грани смерти. Я не совершала никаких злодеяний, почему же небеса так жестоки ко мне?

Я даже написала предсмертную записку. Я не успела сказать ему «давно не виделись» и не хотела уходить, не попрощавшись. Поэтому я написала очень много. Я писала и плакала, а потом подумала, что если выживу, то переделаю это в роман и буду продавать на рынке. Я была до слез тронута собственной историей.