Глава 9 (Часть 2)

Чжун Ханьмэн стиснула зубы, глубоко вздохнула и только тогда смогла продолжить:

— Я знаю, это я настаивала на нашей связи. Я признаю это несчастье. В конце концов, теперь кажется, что ты всего лишь самый обычный мужчина в этом бренном мире. Возлагать на тебя надежды было моей ошибкой.

— Он… — Вэй Ешань хотел что-то сказать, но запнулся. Любые слова утешения сейчас казались бы бледными и бессильными.

— Плоть — всего лишь оболочка. Если бы дело было только в этом, я бы не ненавидела. Но, — Чжун Ханьмэн вспыхнула от гнева, — когда твои родичи узнали об этом, они стали покрывать его и замыслили убить меня.

— Невозможно! Мои родители и другие родичи не такие люди!

Чжун Ханьмэн усмехнулась:

— Ради защиты интересов клана, что значит пожертвовать какой-то девчонкой? Они боялись, что я подам жалобу в ямынь, и боялись, что я действительно найду тебя и захочу стать госпожой Вэй.

— Этого не может быть! Не может быть! — Вэй Ешань замотал головой. — Мои родители говорили, что мой брак — это моё дело, они бы не стали…

— Так значит, это я солгала? — Чжун Ханьмэн не могла сдержать ярости, её лицо уже было залито слезами. — Они, каждый из них, каждый лицемерный «благородный муж», толкали меня на смерть, предлагая выбрать: белый шёлк или яд!

Вэй Ешань наконец вспомнил: хотя родители на словах были современными, тайно к ним всё же приходили свахи.

— Я ненавижу. Больше всего я ненавижу обман, — Чжун Ханьмэн выдохнула, пытаясь успокоиться, и вытерла слёзы. — Зачем обещать то, чего не можешь сделать? Знаешь ли ты, как сильно ты похож на своего двоюродного брата? Каждый раз, когда я вижу тебя, каждый раз, когда иду тебе навстречу, мне становится невыносимо противно! Я вспоминаю тот день…

Она больше не могла говорить. Напоследок она смерила Вэй Ешаня взглядом с ног до головы, словно прощаясь с ним навсегда.

Благовонная палочка догорела.

Боль снова нахлынула, как прилив.

Чжун Ханьмэн пошла к выходу. Впереди был свет, позади — тьма. Она собиралась окончательно порвать с прошлым.

— Подожди, — внезапно окликнул её Вэй Ешань.

Чжун Ханьмэн, опираясь на стену, повернула голову:

— Если хочешь просить пощады, можешь не утруждаться.

— Нет, — Вэй Ешань покачал головой. — Я не знал о том, что с тобой случилось. Мне очень жаль.

— Сожаления ничего не изменят. Если ты остановил меня только для того, чтобы я узнала о твоих извинениях, то мог бы и не говорить.

Вэй Ешань сказал:

— Я хотел спросить, у тебя есть деньги?

Чжун Ханьмэн подумала, что ослышалась. Она остановилась и обернулась, чтобы посмотреть на него.

— Когда выйдешь отсюда, тебе понадобятся деньги. Жизнь снаружи отличается от дворцовой. Я не хочу, чтобы тебе было трудно, — сказал Вэй Ешань. — Ты знаешь, где находится дом, который я купил. Там есть кое-какие ценности. Если не захочешь там жить, то…

— Замолчи! — дыхание Чжун Ханьмэн стало прерывистым, она зажала уши. — Ты на пороге смерти и всё ещё пытаешься меня обмануть? Хочешь вымолить прощение своими дешёвыми чувствами и любовью? Смыть всё может только кровь!

Увидев, что Чжун Ханьмэн ушла, не оборачиваясь, Цзинь Шоутан окончательно рассвирепел. Он был в ярости:

— Вот кого ты выбрал! Вот что бывает, когда веришь женщинам! Ты ей сердце вынимаешь, а она его ломает, крошит и топчет! Ты на краю гибели, а думаешь только о том, как позаботиться о ней, а ей совершенно наплевать! Столько шума, столько убитых людей, а всё потому, что твой двоюродный брат переспал с ней…

— Замолчи!

Но Цзинь Шоутан, видя, что смерть близка, больше не собирался молчать и не поддавался контролю:

— Все женщины поглощены чувствами. Если бы ты ей действительно нравился, стала бы она так решительно пытаться тебя убить? Я думаю, может, в ту ночь на горе Туншань ты был её добычей! Может, до этого она уже была с другими!

Вэй Ешань не смог подавить Цзинь Шоутана. Кровь и ци хлынули вверх, и он сплюнул кровь с привкусом сладости.

У него потемнело в глазах, и он снова погрузился в бездонную пропасть.

————————

Бао Сянь долго ждала у ворот Небесной темницы, прежде чем увидела, как Чжун Ханьмэн вышла целой и невредимой.

Солнечный свет резал глаза. Выйдя из подземной темницы, Чжун Ханьмэн прикрыла лоб рукой и жадно вдохнула воздух.

— Госпожа, как вы?

Чжун Ханьмэн посмотрела в обеспокоенные глаза Бао Сянь и слабо улыбнулась:

— Ничего. Я проголодалась. Вернёмся, поедим чего-нибудь.

Был уже полдень, солнце палило нещадно.

Чжун Ханьмэн отомстила за великую обиду, ей следовало бы радоваться.

Но Бао Сянь не увидела радости на лице Чжун Ханьмэн.

И Чжун Ханьмэн никогда прежде не казалось, что дорога во дворце такая длинная.

Вернувшись в Ханьмэнсюань и отослав посторонних, госпожа и служанка прошли на маленькую кухню и почувствовали аромат.

Подняв крышку котла, они увидели ароматную, свежесваренную кашу.

Бао Сянь налила миску и подала Чжун Ханьмэн, но, увидев выражение её лица, вспомнила, кто сварил эту кашу.

— Госпожа, эта служанка сейчас же всё уберёт, — опомнившись, Бао Сянь тут же собралась вынести и выбросить всё вместе с котлом.

— Не нужно. Злаки — дар Неба и Земли, к нему это не имеет отношения.

Под прикрытием пара слеза упала в миску.

Чжун Ханьмэн вскинула голову и заставила себя глотать кашу, ложку за ложкой.

Сердце не должно было болеть, но боль была неудержимой.

Ничего страшного, ничего страшного. Пусть слёзы текут, если хотят. Когда они высохнут, она сможет окончательно забыть этого человека.

Через несколько дней он умрёт по дороге в ссылку.

К тому времени она уже встретится со своим старшим братом-учеником!