Глава 4 (Часть 1)

Ли Юань все же ушел. Он ушел, храня в сердце бесконечную нежность к Цин Хэ и большие надежды на будущее. Когда он уходил, дверь в комнату Цин Хэ была плотно закрыта. Она даже не захотела увидеть его напоследок. Вернувшись в Цзян Го, Ли Юань собрал своих сторонников и за три года разгромил всех, кто когда-то расставил ему ловушку. Бывший наивный юноша превратился в рассудительного, решительного и непредсказуемого принца.

Ли Юань поручил людям собрать множество медных колокольчиков, пока, наконец, не нашел один, звук которого был похож на звон колокольчика Цин Хэ. Он повесил его на запястье, и каждый раз, слыша его звон, ему казалось, что перед глазами возникает образ той холодной женщины.

Он думал, что, возможно, больше никогда не увидит Цин Хэ. Но потом решил, что, может быть, так и лучше. Если он ее не видит, у него есть все основания думать о ней.

Однако Ли Юань не знал, что в этом мире всегда найдутся вещи, которые случаются неожиданно.

Отец Ли Юаня устроил ему свадьбу. Невестой должна была стать дочь левого советника Цзян Го. День свадьбы был назначен днем провозглашения Ли Юаня наследным принцем. Левый советник был сторонником Ли Юаня, и брак с его дочерью был бы ему только на руку. Но Ли Юань не знал, что эта женщина станет причиной больших перемен.

Дочь левого советника звали Чжун Су Ли. Она была единственной дочерью в семье и славилась своей образованностью. Говорили, что ее таланты и знания ничуть не уступают мужским. Через месяц после получения императорского указа Чжун Су Ли переехала в резиденцию Ли Юаня. Хотя это и было несколько преждевременно, но так как это был указ правителя, никто не осмелился возразить. В день переезда Чжун Су Ли, Ли Юань, несмотря на свою занятость, нашел время лично встретить ее. Чжун Су Ли была довольно привлекательной: с алыми губами и белыми зубами, с ясными глазами, скромно опущенными вниз, она выглядела как истинная девушка из благородной семьи. Глядя на Чжун Су Ли, Ли Юань невольно вспомнил Цин Хэ. У той женщины никогда не было такого взгляда. Ее взгляд всегда был холодным и отстраненным, но в то же время обладал какой-то непреодолимой силой.

Вспомнив о Цин Хэ, Ли Юань почувствовал легкую грусть. Он приказал слугам разместить Чжун Су Ли в Западном саду, обеспечив ей все необходимое, как подобает будущей главной жене. Ведь после восшествия на престол ему понадобится поддержка левого советника, и демонстрация благосклонности к Чжун Су Ли будет ему только на руку. К тому же, эта женщина действительно была приятной внешности и не вызывала раздражения. С первого взгляда было понятно, что она не из тех, кто создает проблемы. Брак с такой женщиной казался неплохим выбором.

Или, вернее, раз уж он не мог жениться на Цин Хэ, то было все равно, на ком жениться.

С такими мыслями Ли Юань спокойно прожил полгода, изредка посещая Западный сад и одаривая Чжун Су Ли подарками, умело демонстрируя свою благосклонность. Пока однажды он случайно не порезал руку осколком разбитой вазы и не обнаружил, что что-то не так.

Вместо алой крови из раны текла черная — явный признак отравления.

Первой моей мыслью была Чжун Су Ли, и, как оказалось, я была права. Думаю, когда Ли Юань узнал, кто его отравил, ему захотелось отвесить себе пару пощечин. Он считал эту девушку безобидной, а она его отравила. Впрочем, если бы Ли Юань послушал городских рассказчиков, он бы не совершил этой ошибки.

Ли Юань тайно обратился к врачу, но виду не подал. Он продолжал вести себя как ни в чем не бывало. Всех, кто знал о его отравлении, кроме доверенного лица Мэн Сина, он под разными предлогами уволил. Опасаясь огласки, он не обращался к придворным лекарям, но ни один врач в Фу Чэн не смог найти противоядия.

Ли Юань делал вид, что ему все равно, но в душе царила пустота. Если бы он знал, что, вернувшись, все равно не получит желаемого, то лучше бы остался в той горной хижине с Цин Хэ, пусть даже только в качестве ее ученика. Это было бы лучше, чем умереть.

Ли Юань провел несколько бессонных ночей, устраивая свои дела. Он решил, что если умрет, то те, кто причинил ему зло, тоже не должны уйти безнаказанными. С этой мыслью он считал дни до того момента, когда яд подействует, и он умрет.

Но судьба распорядилась иначе. На третий день после того, как Ли Юань закончил все приготовления, Мэн Син привел кого-то с собой. Незнакомец был одет в белое, волосы небрежно собраны в пучок, лицо холодное, а на запястье — маленький колокольчик. Его мелодичный звон раздавался при каждом шаге. Ли Юань застыл. Несмотря на мужскую одежду, знакомые черты лица заставили его руку невольно дрогнуть.

— А Юань.

— Цин… Цин Хэ… — прошептал он, словно вздохнув, словно с тоской. Все три года ожидания воплотились в этой белой фигуре.

Как только Цин Хэ вошла, я поняла, что Ли Юань не умрет. Цин Хэ была словно ангел-хранитель Ли Юаня, появляющийся в самые опасные моменты и спасающий его от беды. А Ли Юань, снова увидев Цин Хэ, успокоился. Не потому, что она обещала исцелить его от яда, а потому, что маленькая заноза в его сердце наконец-то исчезла. Даже если ему суждено умереть, это уже не имело значения.

Цин Хэ прожила в резиденции Ли Юаня три месяца. За это время она испробовала множество способов и наконец вывела весь яд из организма Ли Юаня. Мэн Син подал Ли Юаню последнюю чашу лекарства и, наблюдая, как тот, нахмурившись, выпивает ее залпом, наконец, вздохнул с облегчением.

Когда лекарство было выпито, Мэн Син с пустой чашей вышел из кабинета. После тихого щелчка закрывающейся двери в кабинете снова воцарилась тишина. Ли Юань, нахмурившись, сидел в кресле из красного дерева, глядя на документы в руках. Он держал кисть из волчьей шерсти, но никак не мог начать писать. Дело было не в содержании документов, а в докладе, который только что принес подчиненный.

Узнав, что Чжун Су Ли отравила его, Ли Юань, не подавая виду, приказал тайно следить за ней. Только что вернувшийся лазутчик доложил, что прошлой ночью, после того как Ли Юань, по обыкновению, навестил Чжун Су Ли и ушел, Цин Хэ отправилась в Западный сад.

Ли Юань предположил, что за эти три месяца Цин Хэ заметила странности в поведении Чжун Су Ли и решила разузнать, в чем дело. Услышав эту новость, он почувствовал прилив радости. Значит, Цин Хэ все же не удержалась и пошла в Западный сад. В ее сердце все-таки есть место для него. Но за радостью последовало смущение. В сердце Цин Хэ есть место для него, но какое именно?

Ученика или возлюбленного?

Ли Юань, сжимая кисть, время от времени бросал взгляд на Цин Хэ, которая спокойно сидела в кресле и читала сборник стихов.

Я нашла себе место и села, взяв из фруктовой вазы мандарин. Атмосфера в кабинете была напряженной. Почистив мандарин, я наблюдала за ними обоими. Наконец, когда я съела последнюю дольку, Цин Хэ, долго молчавшая, заговорила.

— Яд из твоего тела полностью выведен, но если хочешь прожить подольше, держись подальше от женщины из Западного сада.

Тон ее голоса был по-прежнему холодным, но мне показалось, что в нем промелькнуло что-то похожее на раздражение. Точно так же А Хэй говорил с нами, когда мы с Сяо Баем проказничали, а он приходил разгребать последствия — холодно, с нотками предупреждения и раздражения. Но Ли Юань, казалось, не заметил ничего необычного в тоне Цин Хэ.

Я видела, как его рука с кистью дрогнула, и капля черных чернил упала на белоснежную бумагу, оставив большое пятно. Мне стало немного жаль — это была бумага из магазина Цао И, говорят, один лист стоит целое состояние. Какая расточительность.

Пока я прикидывала стоимость бумаги, Ли Юань заговорил, и в его голосе неожиданно прозвучала отстраненность:

— Это невозможно. Там живет моя будущая жена, учитель.

Впервые я услышала, как Ли Юань назвал Цин Хэ «учитель».

Вздрогнув, я быстро посмотрела на Цин Хэ. Ее лицо оставалось бесстрастным. Она лишь слегка замедлила движение руки, перелистывающей страницу, но даже не подняла головы.

— Свадьба через пять дней. Прошу учителя прийти и выпить чашу вина на нашем торжестве.