Глава 3 (Часть 3)

Выехав из Шанцзина, Яньсюэ и Хунци оказались посреди бескрайней степи. Вдруг Яньсюэ посмотрела в сторону и, пришпорив коня, подъехала ближе к Хунци.

— Там засада, — сказала она, протягивая ему две пилюли. — Одну примите сами, другую дайте своему коню.

Она тоже дала пилюлю своему коню, затем достала из-за пазухи пакетик с порошком и рассыпала его вокруг себя, Хунци и их коней. Император не понимал, что происходит, но Яньсюэ видела, как люди в засаде, вдохнув распыленный порошок, падали на землю. Она не смогла сдержать усмешки.

Зрение у Хунци тоже было неплохим, и вскоре он заметил засаду.

— Вот это да! Сколько их! Яньсюэ, что это за яд? Он действует на таком расстоянии!

— Это не смертельный яд, но использовать боевые искусства они больше не смогут, — ответила Яньсюэ. — Ваше Величество, вы знаете, кто их послал?

— Елюй Юйфэн. Действует быстро.

— Вчера, когда приходил мой дядя, вокруг было много стражи. Если даже Минвэнь прослышала о болезни моей матери, то уж Третий принц точно знал. Но за такое короткое время собрать столько бойцов… У него, похоже, есть очень способные люди. Ваше Величество, будьте осторожны, не отходите от меня.

— Хорошо, я понял.

По дороге им встречались и другие засады, но все они были обезврежены, прежде чем успевали приблизиться. Вскоре Яньсюэ и Хунци добрались до земель клана Дракона.

Яньсюэ дала себе и Хунци противоядие, после чего они вошли в поселение.

Они быстро добрались до дома Яньсюэ. У входа стоял Лун Цзо.

— Хорошо, что ты пришла, — сказал он, увидев Яньсюэ. — Боюсь, Жуи…

— Ей осталось жить считанные мгновения, — закончила Яньсюэ. — Я знала это еще вчера, когда проверяла ее пульс.

Лун Цзо удивленно посмотрел на нее.

— Насколько я помню, Сяо Ю в медицине разбирался ненамного лучше меня.

— Но я разбираюсь гораздо лучше него, — Яньсюэ открыла дверь и быстро подошла к кровати.

— Клятвы любви — пустой звук, нежные чувства исчезли без следа. Счастье было слишком коротким, проснувшись, плачу в подушку. Как сон, как сон… Куда мне теперь идти, на кого опереться? — Ду Жуи лежала с закрытыми глазами и тихонько пела. Яньсюэ вздрогнула.

Ду Жуи открыла глаза.

— Яньсюэ, я скоро увижу твоего отца. Хочешь что-нибудь ему передать?

Яньсюэ закусила губу и, помолчав, ответила:

— Не волнуйся, я хорошо управляю кланом.

Ду Жуи улыбнулась и перевела взгляд на Хунци. Император сделал шаг вперед.

— Ваше Величество, я доверяю вам Яньсюэ. Она много пережила. Если она сделает что-то, что вас рассердит или огорчит, прошу, простите ее.

Хунци кивнул.

Ду Жуи повернулась к Лун Цзо, достала из-за пазухи два ночных жемчуга и с горькой улыбкой произнесла:

— Возвращаю вам жемчужины.

«Возвращаю вам жемчужины, обливаясь слезами, и жалею, что не встретила вас раньше», — одновременно подумали Яньсюэ и Хунци, вспомнив строки из «Песни верной жены» Чжан Цзи. Ду Жуи знала о чувствах Лун Цзо, но у нее не было выбора. С самого начала.

Закончив со всеми делами, Ду Жуи снова посмотрела на Яньсюэ.

— Яньсюэ, я так за тебя волнуюсь!

— Со мной все будет хорошо.

— Яньсюэ, ты не только глава клана, ты еще и Лун Яньсюэ. Я родила тебя, чтобы на свете стало на одного счастливого человека больше. Забудь обо всех требованиях и ограничениях твоего отца! У тебя есть свои чувства, ты имеешь право на счастье. Яньсюэ, ты… ты сама…

— Мама! Мама! — Яньсюэ вздрогнула. Ду Жуи закрыла глаза. Ее дыхание остановилось.

Яньсюэ застыла. Рядом стоял Лун Цзо.

— Яньсюэ, Жуи отправилась к Сяо Ю…

Хунци обнял Яньсюэ, поддерживая ее.

В ушах Яньсюэ зазвучал голос Лун Ю:

— Запомни, это твой дядя отнял у тебя мать! Запомни!

— У тебя нет чувств.

И слова Ду Жуи:

— Я была права, Яньсюэ, у тебя есть чувства.

В глазах Яньсюэ заблестели слезы.

— Не плачь! Слезы — признак слабости. Плакать можно только притворяясь!

— Будь собой. Ты — это ты.

Слезы так и не хлынули из глаз. Яньсюэ почувствовала сладковатый привкус во рту и, выплюнув кровь, потеряла сознание в объятиях Хунци.

— Нельзя больше так баловать Яньсюэ! Так она никогда не станет хорошим главой клана! Уходи, я уже сказал старшему брату, чтобы он тебя проводил!

— Нет! Ю! Я больше не буду баловать Яньсюэ! Не прогоняй меня!

Ду Жуи плакала навзрыд. Лун Ю силой затолкнул ее в повозку.

— Старший брат, я доверяю тебе Жуи…

— Мама! Мама! Папа, Яньсюэ будет послушной, не прогоняй маму!

— Ю! Я обещаю больше не видеться с Яньсюэ! Позволь мне остаться, прошу!

Лун Цзо сидел на месте кучера, не решаясь тронуться с места. Лун Ю хлестнул лошадей, и повозка скрылась в облаке пыли.

— Запомни, это твой дядя отнял у тебя мать.

— Нет, это отец прогнал маму!

— Это твой дядя отнял у тебя мать.

— Нет, это отец!

— Это твой дядя отнял у тебя мать.

…

— Наверное, я не хотела помнить об этом и заставляла себя верить отцу. Это я виновата, что он прогнал маму. Поэтому я и пыталась забыть.

— Папа, Яньсюэ будет послушной, Яньсюэ будет хорошей девочкой. Мама вернется?

— Папа, это я виновата. Я не сказала тебе, что научилась боевым искусствам, и ты погиб, защищая меня. Я буду послушной, я буду слушаться тебя. Ты умер, но я позабочусь о клане.

— У Яньсюэ нет чувств. Яньсюэ сделает все ради клана.

— Но, папа, мне так страшно…

— Слезы жемчужные, но не пролиты. Прекрасные глаза скрывают глубокие чувства, снежная кожа, бледное лицо, как лед.

— Сердце неспокойно, обида не утихает. Одна, как тень, бреду по бескрайнему миру.

Яньсюэ бредила. Рядом сидели Хунци и Лун Цзо. Хунци смотрел на ее бледное, измученное лицо и взял ее хрупкую руку, выглядывающую из-под одеяла. Яньсюэ вздрогнула и медленно открыла глаза.

На мгновение в ее взгляде промелькнули растерянность, одиночество, слабость… Она крепко сжала руку Хунци, и он ответил ей тем же. Но лишь на мгновение. Затем взгляд Яньсюэ снова стал холодным, и она разжала пальцы. Хунци с сожалением убрал руку.

Яньсюэ медленно села. Ее лицо, и без того бледное, стало совсем бескровным. Она выглядела очень хрупкой. Коснувшись пальцами левой руки пульса на правой, она достала из-за пазухи пузырек, высыпала оттуда пилюлю и проглотила ее. На ее щеках тут же появился румянец. Яньсюэ встала с кровати.

Хунци и Лун Цзо попытались ее остановить.

— Со мной все в порядке, — слабо улыбнулась Яньсюэ. — Просто немного крови, ничего серьезного. К тому же я приняла лекарство.

Лун Цзо взял пузырек, понюхал и удивленно поднял брови.

— Это лекарство… Яньсюэ, твои познания в медицине поистине поразительны.

Яньсюэ оглядела комнату, увидела гроб с телом Ду Жуи и тихо сказала:

— Дядя, я доверяю тебе похороны моей матери. — Затем она повернулась к Хунци. — Ваше Величество, уже поздно, нам пора возвращаться во дворец.

— Давай останемся здесь на день, поможем с похоронами, — ответил Хунци. — Ты ослаблена, как ты перенесешь быструю скачку? К тому же люди Юйфэна все еще где-то рядом. В таком состоянии ты не сможешь от них отбиться.

— Зачем соблюдать формальности, когда человек уже умер? — Яньсюэ направилась к выходу. — Я могу сражаться, не волнуйтесь, Ваше Величество. Не забывайте, завтра Хань Даокай должен быть на совете. Если вы не появитесь, он может обидеться и уехать.

— Но…

— Если вы не идете, я пойду одна, — Яньсюэ вышла за дверь.

Хунци поспешил за ней, схватил ее за руку и сказал Лун Цзо:

— Мы с Яньсюэ уходим. Позаботьтесь обо всем, пожалуйста.

— Не беспокойтесь, Ваше Величество, глава клана, — ответил Лун Цзо.

Когда они уже выходили из дома, Яньсюэ, обладая сильной внутренней энергией, услышала, как Лун Цзо пробормотал:

— Возвращаю жемчужины… Ха…

Он горько усмехнулся.

Лун Цзо любил Ду Жуи двадцать лет, шестнадцать из которых провел рядом с ней. Но в ее сердце был только Лун Ю.

Возвращаю жемчужины… Вот только та верная жена хотя бы испытывала чувства к тому, кому возвращала их. А Ду Жуи, даже нося эти жемчужины, разве хоть раз подумала о нем?

Яньсюэ поняла мысли Лун Цзо, тяжело вздохнула и пришпорила коня.