Глава 1 (Часть 4)

Цюньли и Цишэн, удивленно посмотрев на Яньсюэ, присоединились к разговору. Цишэн был знатоком литературы, а Цюньли — боевых искусств, но на любую тему, которую они поднимали, Яньсюэ отвечала легко и непринужденно, часто высказывая поразительные идеи, открывая перед принцами новые горизонты. Они говорили о литературе, стратегии, о самых разных вещах, и Яньсюэ, казалось, знала все на свете. Вскоре принцы уже обращались к ней за советом, изредка вставляя собственные замечания или задавая вопросы, а большую часть времени просто слушали и размышляли.

Ближе к вечеру принцы откланялись, а Минвэнь вернулась в свои покои. Хунци не выдержал и спросил:

— Яньсюэ, как ты можешь так много знать в столь юном возрасте?

Взгляд Яньсюэ на мгновение стал отстраненным, но тут же вернулся к своему обычному выражению.

— Когда мне было два года, мой отец заметил, что я схватываю все на лету, — ответила она. — Мне достаточно было один раз услышать что-то новое, чтобы запомнить это и сделать собственные выводы. Кроме того, у меня были способности к боевым искусствам. С тех пор отец очень строго меня воспитывал. Я спала не больше трех часов в сутки, и даже во сне мне приходилось тренировать внутреннюю энергию. Когда мне было одиннадцать, отец умер, и я стала главой клана Дракона. С тех пор я не позволяла себе расслабляться. За семнадцать лет у меня почти не было времени на отдых. Но все в мире взаимосвязано. И хотя у каждой области знаний есть свои особенности, основные принципы схожи, и все не так сложно, как кажется.

Яньсюэ говорила спокойно, но Хунци заметил в ее словах нотки горечи и безысходности. Он начал испытывать жалость к этой девушке. Она казалась всемогущей, но, вероятно, у нее никогда не было собственной жизни, и она не знала, что такое настоящее счастье.

Как он мог использовать ее в своих целях? Сделать орудием убийства, заставить ее запятнать руки кровью ради защиты своего клана?

Когда она прибыла во дворец, она сказала, что будет ему полезна. Тогда он думал только о ее боевых навыках, хотел, чтобы она заменила Цюй Ханя в качестве тайного убийцы. Это было взаимовыгодное сотрудничество, и он не испытывал к ней никаких особых чувств.

Но теперь…

— О чем вы задумались, Ваше Величество? — голос Яньсюэ прервал его мысли. Хунци вздрогнул, в его глазах мелькнул испуг.

О чем он думал? Жалость, сочувствие, нежелание причинять ей боль… Разве он испытывал подобные чувства к той ханьской девушке, которая полюбила его и умоляла о милосердии? Разве он сочувствовал своей первой наложнице, Сунь Юй'эр, когда она умерла от тоски?

— Яньсюэ, я хочу, чтобы ты убила одного человека. Сможешь сделать это так, чтобы не оставить следов?

— Не оставить следов… Вы хотите убить Дэлиэра? — выпалила Яньсюэ, а затем, словно осознав свою оплошность, опустила голову.

Дэлиэр был сторонником Юйфэна. Хунци давно хотел сместить его с должности первого министра и поставить на его место своего человека. Но Дэлиэр был опытным чиновником, служившим еще трем императорам, и действовал очень осторожно, так что найти повод для его официального обвинения было непросто. Убийство было вариантом, но слишком явные улики могли вызвать панику среди придворных.

— Ты очень умна, — сказал Хунци. — Да, это он. Справишься?

— Это несложно. Я отправлюсь прямо сейчас. Ждите хороших новостей, Ваше Величество.

Яньсюэ поправила одежду и направилась к выходу.

Хунци коснулся сережки в своем ухе.

— Пришло время снять печать? Неужели это она?

Ночь прошла незаметно.

В павильоне Чистого Снега Хунци крепко спал. В комнату бесшумно скользнула белая тень — это была Яньсюэ. Она посмотрела на императора и тихо рассмеялась.

— Ваше Величество, почему вы колебались, прежде чем приказать мне убить? Разве вы не понимаете, что мы с вами одинаковы? Вы способны на убийство ради своей страны, а я — ради своего клана. Между нами нет никакой разницы.

Яньсюэ села за стол, чтобы восстановить внутреннюю энергию, и вскоре уснула.

Почувствовав какое-то движение, она тут же проснулась. Уже рассвело. Хунци сел на кровати, протирая сонные глаза. Яньсюэ подбежала к нему.

— Ваше Величество, вы проснулись! Позвольте мне помочь вам одеться.

Хунци тряхнул головой, чтобы окончательно проснуться.

— Ну, как все прошло?

— Я выполнила ваше поручение, — ответила Яньсюэ. — Я думала, что придется ждать несколько дней, но… — на ее щеках появился легкий румянец, и она замолчала.

— Но что?

— Яд, который я использовала, — это возбуждающее средство. Смерть наступает от истощения после близости. Это выглядит вполне естественно, и семья покойного не сможет ни на что пожаловаться. Я дождалась его смерти и только потом вернулась, — Яньсюэ старалась говорить спокойно, но румянец на ее щеках становился все ярче.

Хунци с трудом сдерживал смех. Видеть смущение на лице обычно бесстрастной Яньсюэ доставляло ему больше удовольствия, чем смерть Дэлиэра.

— Ваше Величество, уже поздно. Вам пора на утреннюю аудиенцию.

Хунци собрался было выйти, но остановился и сказал:

— Яньсюэ, приготовься. Через пять дней состоится церемония твоего официального назначения наложницей.

Когда Хунци ушел, Яньсюэ открыла свой сундук. В нем лежало всего несколько белых платьев и простые украшения для волос. Она подняла левую руку и посмотрела на Кольцо Летящего Дракона.

— Кроме него, у меня действительно ничего нет.

— Сестра Лун! — в павильон вбежала Минвэнь. Ее лицо раскраснелось от бега.

— Сестра Лун, я хочу научиться играть на цитре, как ты. Ты меня научишь?

Яньсюэ посмотрела на ее наивное лицо и тихо вздохнула.

— Хорошо.

— Сестра Лун, ты такая талантливая! — воскликнула Минвэнь, перебирая струны. — А я играю так плохо!

— Ты играешь очень хорошо, принцесса, — сказала Яньсюэ. — Твоя игра мелодична и спокойна. Видно, что ты стараешься. Просто эта мелодия была написана композитором в память о своей покойной жене. Как ты можешь понять всю ее печаль и тоску в таком юном возрасте? — она немного помолчала. — С древних времен настоящего мастерства в литературе или музыке достигали лишь те, кто пережил много страданий. Только тогда их чувства обретают глубину и способны тронуть сердца других. Ты живешь в роскоши и беззаботности, ты так молода… Мне не следовало выбирать такую грустную мелодию.

— Но, сестра Лун, тебе всего восемнадцать. Неужели ты уже пережила столько горя?

Яньсюэ замолчала, а затем, улыбнувшись, сказала:

— Так написано в книгах. На самом деле я ничего такого не испытывала…

— Нет! — воскликнула Минвэнь. — Сестра Лун, я слышу, что ты действительно много страдала!

Яньсюэ молча смотрела на Минвэнь, в ее памяти проносились события прошлого. Она словно услышала чей-то голос:

— Яньсюэ, я знаю, что тебе тяжело. Почему ты не хочешь этого признать?

Этот голос был далеким воспоминанием, но вдруг он слился с голосом Минвэнь.

— Принцесса! Принцесса! — служанка Минвэнь вбежала в павильон. — Император покинул дворец!

— Что? Брат давно не выезжал из дворца. Почему он сейчас…

— Дэлиэр умер. Император поехал на похороны.

Минвэнь, как принцесса, знала кое-что о придворных делах.

— Дэлиэр? Как он умер?

— От тифа. Но я слышала… — служанка прошептала что-то Минвэнь на ухо, и лицо принцессы залилось краской.

Яньсюэ наблюдала за ними, и на ее губах снова появилась улыбка.