Глава 1 (Часть 3)

— Кто тебе сестра? — резко оборвала ее Ли Юйлянь. — Лун Яньсюэ, император решил сделать тебя своей наложницей не потому, что был очарован тобой, а лишь для того, чтобы предотвратить восстание клана Дракона. Не обольщайся и не пытайся соблазнить Его Величество.

Услышав шаги у входа, Яньсюэ притворилась покорной.

— Я… я не… — пробормотала она.

— В любом случае, запомни мои слова. И если не послушаешься моего совета, пеняй на себя. И еще, у тебя ужасные манеры, и у твоей служанки тоже. Даже не поклонились мне… — Ли Юйлянь замолчала, увидев вошедшего Хунци. — Ваше Величество! — воскликнула она и вместе с двумя другими наложницами поспешно опустилась на колени. Лун Хуань также поклонилась, только Яньсюэ осталась стоять.

— Дерзкая! Не смеет поклониться императору! — крикнула Сяо Сююнь, а Ли Юйлянь схватила со стола чашку и замахнулась на Яньсюэ.

— Как вы смеете?! — Хунци перехватил чашку. — Я сам разрешил ей не кланяться. Я ничего не сказал, а вы… слишком много себе позволяете!

Три наложницы с ненавистью и завистью посмотрели на Яньсюэ, затем снова опустили головы.

— Мы виноваты, Ваше Величество, — произнесли они хором.

Хунци посмотрел на них, затем перевел взгляд на Яньсюэ, которая все еще стояла, опустив голову, изображая беззащитность. В его глазах мелькнула улыбка. Он подошел к Яньсюэ, обнял ее за плечи и, наслаждаясь ненавистью в глазах своих наложниц, сказал:

— Хорошо. Вы можете идти.

Когда они вышли, Яньсюэ подняла голову, посмотрела на Хунци и тихо спросила:

— Ваше Величество, вы решили поставить меня в неловкое положение?

— Разве это неловко — проявлять нежность к своей наложнице? — Хунци улыбнулся еще шире. — Хотя ты и хорошо сыграла свою роль, они все же были со мной много лет. Нельзя же, чтобы они совсем потеряли бдительность и потом оказались в неприятном положении.

— В неприятном положении окажусь скорее я. После такого представления у меня во дворце будет множество врагов.

Хунци поднял ее подбородок и заглянул в глаза.

— Ты боишься?

— До смерти боюсь, — ответила Яньсюэ с легкой улыбкой.

Хунци рассмеялся.

— Ваше Величество, принцы и принцесса Минвэнь просят аудиенции, — доложил стражник.

— Пусть войдут.

Хунци отпустил Яньсюэ.

— Яньсюэ, ты, должно быть, знаешь, что у меня есть братья. Сейчас ты сможешь увидеть их всех, — сказал он. Это был первый раз, когда Хунци обратился к ней по имени, и, несмотря на скрытый смысл его слов, голос его был очень мягким.

Когда вошли пятеро, павильон Чистого Снега показался вдруг маленьким. Яньсюэ велела Лун Хуань выйти, а сама приготовилась встретить взгляды гостей.

Четверо мужчин и одна женщина расселись, по-видимому, по старшинству. Самым старшим, но и самым непривлекательным, был первый принц, Елюй Бяохань: квадратное лицо, густая борода, маленькие бегающие глазки, тонкие губы. Его и третьего принца, Елюй Юйфэна, Яньсюэ уже видела. По сравнению с их прошлой встречей, Юйфэн выглядел гораздо приветливее. На его красивом лице играла улыбка, но Яньсюэ по-прежнему видела в ней коварство. Следующим был четвертый принц, Елюй Цишэн, с утонченными чертами лица, похожий на ученого. За ним сидел пятый принц, Елюй Цюньли, энергичный и импульсивный. Яньсюэ снова посмотрела на Хунци. У всех пятерых действительно было что-то общее в чертах лица, и все, кроме ничем не примечательного Елюй Бяоханя, обладали яркой внешностью. Но даже среди них Хунци выделялся. В нем не было красоты Юйфэна, но присутствовала некая неописуемая величественность; не было утонченности Цишэна, но была проницательность; не было энергичности Цюньли, но чувствовались спокойствие и сдержанность. Даже если бы она не знала, кто из них император, она бы безошибочно указала на Хунци. Он был прирожденным правителем.

За принцами сидела девушка в зеленом платье, нарядно одетая, но без излишней вычурности. На ее круглом лице играла беззаботная улыбка. Она тоже была похожа на братьев, и Яньсюэ догадалась, что это принцесса Минвэнь, сестра Хунци.

Минвэнь с восхищением посмотрела на Яньсюэ.

— Ты новая наложница моего брата? Какая ты красивая! — воскликнула она.

— Благодарю за комплимент, принцесса, — с легкой улыбкой ответила Яньсюэ.

Все посмотрели на Яньсюэ, каждый со своим выражением лица. Первым заговорил Елюй Бяохань:

— Ваше Величество, я слышал, что глава клана Дракона талантлива во всем. Не могла бы она продемонстрировать нам свое мастерство?

Хунци немного помедлил, собираясь ответить, но Яньсюэ опередила его.

— Здесь негде танцевать, поэтому позвольте мне сыграть для вас на цитре, — сказала она и легкой поступью подошла к инструменту. Ее тонкие пальцы коснулись струн, и полилась мелодия.

Все присутствующие, занимавшие высокое положение, слышали игру многих искусных музыкантов, но только сейчас они поняли, что такое божественная музыка. Звуки цитры Яньсюэ были чисты и прекрасны: высокие ноты, словно тончайшие шелковые нити, тянулись бесконечно, а низкие напоминали журчание родника в горной долине, завораживая слушателей. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь чарующей мелодией. Все были словно опьянены, полностью погрузившись в музыку.

Через некоторое время звуки стали тише, и, наконец, после последнего «дзинь» все стихло. Повисла долгая тишина, а затем раздались аплодисменты и восторженные возгласы.

Хунци смотрел на Яньсюэ как завороженный. Он почти ничего о ней не знал. Вчера ее красота, ум и боевые навыки поразили его, а сегодня она продемонстрировала еще и свой музыкальный талант. Кто же она такая? — думал Хунци, чувствуя, как любопытство смешивается с зарождающимся волнением.

— Такую музыку можно услышать только на небесах! — воскликнул Юйфэн, не скрывая своего восхищения, но в его взгляде, обращенном к Яньсюэ, читалась угроза. — Раньше я думал, что Бай Лэтянь слишком преувеличил, описывая мастерство девушки, игравшей на пипе, но теперь понимаю, что если бы она обладала хотя бы половиной таланта Драконьей Супруги, то ее игра действительно могла бы тронуть до слез.

— Не стоит так говорить, третий принц, — ответила Яньсюэ, сохраняя легкую улыбку, несмотря на угрозу в глазах Юйфэна. — Неважно, насколько хорошо играла та девушка. Мне остается лишь завидовать ее удаче. Благодаря музыке она познакомилась с Бай Цзюй-и и получила от него стихотворение. Что еще нужно человеку, который обрел родственную душу? Разве мне выпала такая же счастливая судьба?

— Стихотворение, говоришь? Цишэн, ты у нас мастер в этом деле, — громко сказал Хунци, прерывая их молчаливый диалог.

— Брат, ты ставишь меня в неловкое положение. Как я могу описать словами божественную музыку Драконьей Супруги? — замахал руками Цишэн.

Юйфэн отвел взгляд от Яньсюэ.

— Ваше Величество, я бы с удовольствием продолжил беседу с Драконьей Супругой, но, к сожалению, у меня есть неотложные дела. Позвольте мне откланяться, — сказал он. Бяохань тут же подхватил:

— Ваше Величество, у меня тоже есть дела. Позвольте мне уйти вместе с третьим братом.

— Хорошо, хорошо, — рассмеялся Хунци. — Вы, занятые люди, идите.

Как только они ушли, атмосфера в комнате изменилась. Цишэн и Цюньли окружили Хунци, а Минвэнь подсела к Яньсюэ и с детской непосредственностью стала ее разглядывать.

У покойного императора было пять сыновей, которые разделились на два лагеря: один возглавлял Хунци, другой — Юйфэн. В четырнадцатый год правления императора Цзицзуна одиннадцатилетний Хунци был объявлен наследником престола, а остальные четверо получили титулы принцев. Однако соперничество между Хунци и Юйфэном на этом не закончилось. Принцесса Минвэнь, дочь императрицы Сяо Хуа, была родной сестрой Хунци и Юйфэна и поддерживала Хунци.

— Сестра Лун, ты так чудесно играешь! — воскликнула Минвэнь. — У кого ты училась?

Хунци, Цишэн и Цюньли переключили внимание на девушек. Цюньли не удержался и спросил:

— Я давно слышал о Драконьей Супруге. Говорят, она одна из лучших мастеров боевых искусств. Не могли бы вы рассказать, у кого вы обучались?

— Ну вот, пятый брат, опять ты про боевые искусства, — улыбнулся Цишэн. — Драконья Супруга — очень умная женщина. Под ее руководством клан Дракона процветает. Я бы хотел узнать, как ей удается так хорошо управлять своим народом.

Хунци был удивлен. Он не знал, что Лун Яньсюэ так известна. Его братья, обычно очень придирчивые, отзывались о ней с таким восхищением! Это говорило о многом. Больше всего его поражало, что Яньсюэ было всего восемнадцать лет. В таком возрасте даже в одном виде искусства сложно достичь совершенства, а она, казалось, умела все.

— Мои способности весьма посредственны, не стоит меня так хвалить, — ответила Яньсюэ. — Боевым искусствам я обучалась у отца, а всему остальному научилась сама.