Глава 8: Первые зацепки

Глава 8: Первые зацепки

Цзянбэйская Обитель Бессмертных

Наступило раннее утро. Группа людей, пыльных и усталых с дороги, вернулась из управы, и каждый разошёлся по своим комнатам.

Чу Хэн закрыл дверь, подошёл к столу и небрежно взял чайник, внимательно его осматривая.

Другой рукой он поднял изящную чашку из белого нефрита и, трижды убедившись, что её никто не трогал, налил себе чаю.

В этот момент на его лице не было обычной тёплой улыбки. Всё его существо излучало невидимое давление, а во взгляде читались холодность и отчуждённость.

Он сел за стол, и перед его мысленным взором возникла фигура, появившаяся той ночью в резиденции Ван.

Её дерзкое поведение, превосходное искусство лёгкости — всё указывало на её незаурядность.

Но кто же был этот человек?

И с какой целью он явился в резиденцию Ван?

Чу Хэн слегка нахмурился, вспоминая сегодняшнее обсуждение с Чу Мобаем и остальными.

По делу об убийстве в резиденции Ван Чу Мобай решил сделать виновным Сяо Инцзе и закрыть дело. Не только потому, что Сяо Инцзе был мёртв и не мог ничего засвидетельствовать, но и потому, что той ночью он действительно был в резиденции Ван и убивал людей.

Он помнил, как той ночью, когда он прибыл в резиденцию Ван, в воздухе уже чувствовался слабый запах крови.

Следуя за запахом, он добрался до кабинета и стал свидетелем того, как Сяо Инцзе убивал двух молодых господ из семьи Ван.

Похоже, у Сяо Инцзе была вражда с этими двумя господами, и он расправился с ними с особой жестокостью.

Однако, убив их, Сяо Инцзе не тронул никого другого в поместье и быстро исчез во тьме ночи.

Позже Чу Хэн навёл справки об их прошлых конфликтах и обнаружил, что Сяо Инцзе и двое молодых господ семьи Ван были в преступном сговоре, тайно занимаясь похищением и продажей молодых девушек.

Потом, по неизвестной причине, они стали врагами, что и привело к той сцене.

Поэтому он решил использовать ситуацию в своих целях, подбросил несколько улик, указывающих на Сяо Инцзе, и таким образом вина за уничтожение семьи легла на него.

Однако он не ожидал, что это затронет Гу Цинге.

Перед его глазами снова возник образ Гу Цинге — спокойной и собранной, даже когда её держали в заложниках. Сомнения Чу Хэна усилились.

Как обычная благородная девица, она не только не испугалась, но даже выказала раздражение и нетерпение, что он отчётливо заметил.

Собственно говоря, она даже не пыталась притворяться.

— Гу… Цин… Ге…

Имя сорвалось с губ Чу Хэна. Её глаза, в которых невозможно было прочесть истинных чувств, снова и снова возникали перед ним.

Внезапно эти глаза совпали с глазами человека из резиденции Ван.

Хотя эмоции в их взглядах были совершенно разными, а аура не имела ничего общего, сердце Чу Хэна необъяснимо сжалось.

Сильное предчувствие охватило его, заставив прищуриться. Что-то мелькнуло в его глазах.

— Неужели это действительно она?

Чу Хэн поглаживал белую нефритовую чашку, и это подозрение всё глубже укоренялось в его сердце.

Так ли это на самом деле, ещё предстояло проверить.

Похоже, завтра ему придётся нанести визит в резиденцию Гу.

Приняв решение, он почувствовал навалившуюся усталость. Чу Хэн встал и подошёл к кровати.

Кто-то украл их лошадей, заставив их всю ночь добираться пешком. Они были заняты до самого утра, пока тёплое солнце не показалось на востоке.

Он неторопливо снял верхнее одеяние. Деревянная гадальная палочка выпала из-за пазухи и с лёгким стуком упала на пол.

Несколько секунд он пристально смотрел на палочку, затем уголки его губ изогнулись в самоироничной усмешке.

Только что, на одно мгновение, он почти поверил словам того монаха.

Просто безумие.

Наклонившись, Чу Хэн поднял палочку и небрежно бросил её в узелок с вещами, лежавший рядом.

Он ещё посмотрит, насколько точен этот «лучший жребий».

＊

Тем временем трое братьев Гу — Гу Цзиньчао, Гу Яньси и Гу Цзыси — снова прибыли в Цзянбэйскую Обитель Бессмертных.

Вчера они пришли напрасно. Кто знает, вернулись ли сегодня князь Хэн и остальные.

— Старший брат, не лучше ли было бы поспать дома в это время? Уже второй раз прибегаем сюда сломя голову, а ни одной живой души не видели…

Второй брат Гу, Гу Яньси, прикрывая лицо веером, тихо жаловался.

Он украдкой оглядывался по сторонам, боясь, что кто-нибудь заметит синяк под его правым глазом — след «нежной» отцовской «любви».

Гу Цзиньчао слушал его с беспомощным выражением лица. Его второй брат, как всегда, был нетерпелив и суетлив.

— Князь Хэн и остальные вчера отсутствовали, должно быть, нашли улики и занимались расследованием. Тебе нельзя говорить глупости.

— Если мы их встретим, тебе нужно будет сдерживать свой нрав. В конце концов, они — члены императорской семьи, не те люди, с которыми можно запросто задираться. Запомнил?

Изначально он не хотел брать с собой Гу Яньси, опасаясь, что тот своим несдержанным языком навлечёт неприятности.

Но кто бы мог подумать, что отец настоял на том, чтобы взять его с собой, сказав, что если второй брат что-нибудь натворит, можно смело жаловаться ему по возвращении, и тогда его накажут по семейным правилам.

Делать было нечего, и ему с третьим братом пришлось подчиниться и взять Гу Яньси с собой.

— Запомнил, запомнил! Старший брат, ты уже сотню раз это повторил! Когда ты успел стать таким же нудным, как старая нянька? — Гу Яньси незаметно закатил глаза и с досадой поковырял в ухе.

Он первым вошёл в гостиницу и сам отправился наводить справки.

Гу Цзиньчао и Гу Цзыси обменялись привычными взглядами и тоже вошли внутрь.

Узнав, что князь Хэн и его спутники вернулись в гостиницу только под утро, Гу Цзиньчао не стал их беспокоить и решил подождать внизу.

Ожидание продлилось до часа Вэй (13:00-15:00), когда Гу Цзиньчао наконец услышал звук открывающейся двери.

Он тут же встал и поднял взгляд. Из комнаты неторопливо вышел Сун Чжи в красном одеянии.

Гладкое, светлое лицо, две брови, словно мечи, уходящие к вискам, пара лисьих глаз, в которых сквозила лёгкая лень.

Он выглядел сонным, поднял руку и прикрыл рот, зевая.

Гу Цзиньчао почти сразу догадался, кто это. Он подошёл ближе, с тёплой улыбкой на лице сложил руки в приветствии: «Я Гу Цзиньчао, приветствую господина Суна».

Зевавший Сун Чжи резко сдержал зевок, опустил руку, прикрывавшую лицо, и сонливость в его глазах мгновенно исчезла.

Перед ним стоял человек в зелёном одеянии, со спокойной улыбкой, словно ветерок, повеявший из горной долины.

В отличие от неземной ауры Чу Хэна, Гу Цзиньчао был утончённым и элегантным, словно драгоценная орхидея или нефритовое дерево. Уголки его губ были приподняты в улыбке, он походил на ясный месяц или свежий ветер.

Сун Чжи на мгновение замер, затем пришёл в себя и тоже поспешно сложил руки в ответном приветствии: «Так это наследник Гу. Ваш смиренный слуга не встретил вас должным образом».

— Господин Сун, мы ждём уже полдня! Наконец-то вы проснулись!

Гу Яньси чуть не заснул. Он подскочил к Гу Цзиньчао, его глаза ярко блестели, устремлённые на Сун Чжи, словно он увидел надежду на возвращение домой.

Гу Цзыси тоже подошёл к ним и, сложив руки, поприветствовал Сун Чжи.

Сун Чжи оглядел троих братьев и мысленно цокнул языком.

Все сыновья семьи Гу были выдающейся внешности. Интересно, какой же несравненной красавицей должна быть та самая Гу Цинге, о которой ходят слухи.

— Прошу прощения. Чтобы поймать преступника, мы были заняты до самого утра, поэтому проспали немного дольше.

Сун Чжи вежливо объяснил и уже собирался постучать в двери, чтобы разбудить остальных, как увидел, что одна из дверей открылась, и из неё с холодным лицом вышел Чу Мобай.