Перерождение (Часть 1)

Перерождение

Второй год правления эпохи Бэнши, Дворец князя Гуанчуань.

Музыка бамбуковых флейт и струнных инструментов не умолкала, эхом разносясь под сводами. Танцовщицы кружились в танце, их юбки взлетали, а лица блестели от пота.

На троне князь Гуанчуань Лю Цюйцзи сделал глоток вина, а остатки медленно вылил на красавицу, сидевшую у него на коленях.

Красавица кокетливо рассмеялась, пролепетав «Не надо!», но всем телом прильнула к Лю Цюйцзи, продолжая ластиться.

Служивший при дворе евнух, спотыкаясь, вбежал снаружи. Задыхаясь, он упал на колени посреди зала и доложил:

— Докладываю Вашему Высочеству, госпожа Сю Ми бросилась в колодец!

Рука Лю Цюйцзи, державшая чашу с вином, замерла, а в глазах мгновенно появился ледяной холод.

Евнух застыл от страха. Музыка и танцы резко прекратились. Красавица на коленях князя так испугалась, что не смела дышать и, дрожа, отодвинулась в сторону.

Лю Цюйцзи допил вино из чаши и холодно приказал стражнику рядом:

— Достаньте ее. Я не позволю ей так легко умереть.

Стояла суровая зима, шел сильный снег. Во дворе Дворца Фанхуа на лежавшую на земле, едва дышавшую женщину безжалостно вылили ведро ледяной воды.

Ее одежда была разорвана в клочья, тело покрывали многочисленные раны и синяки. Кровь медленно стекала на землю, застывая пугающими следами.

Королева Ян Чэн Чжаосинь с отвращением и ненавистью пнула Тао Ванцин по лицу. Затем она выхватила нож у стражника и ударила им Тао Ванцин. Хлынула кровь. Тао Ванцин лишь слабо дернулась, не в силах даже вскрикнуть.

— Дрянь, еще и в колодец вздумала броситься? Слишком легкая смерть для тебя, — холодно процедила Ян Чэн Чжаосинь. — Теперь твоей смерти желает князь. А его методы ты знаешь лучше всех.

Лицо Тао Ванцин было залито кровью, и в нем уже нельзя было узнать прежних черт. А ведь когда-то она была первой красавицей Синьду, скромной и прелестной девушкой, покорившей сердца бесчисленных юношей.

Но небеса позавидовали ее красоте, и в столь юном возрасте она подверглась таким нечеловеческим мучениям.

Снаружи стражник доложил: «Князь прибыл!». Ян Чэн Чжаосинь отбросила окровавленный нож, поправила платье и вышла навстречу.

Лю Цюйцзи вошел во Дворец Фанхуа. Весь двор был пропитан густым запахом крови. Служанки стояли с бледными лицами, дрожа от страха.

Ян Чэн Чжаосинь в роскошном наряде плавно подошла к нему, бусины на ее шпильках тихонько звенели.

— Ваше Высочество, зачем вы пришли? — Ян Чэн Чжаосинь присела в поклоне и тихо проговорила. — Боюсь, это зрелище осквернит ваш взор.

Лю Цюйцзи помог Ян Чэн Чжаосинь подняться и обнял ее за талию. Бросив лишь мимолетный взгляд на едва живую женщину на земле, он направился во внутренние покои.

— Прикажи слугам подготовить все во дворе, — сказал Лю Цюйцзи Ян Чэн Чжаосинь.

Глаза Ян Чэн Чжаосинь сверкнули. Она смутно догадывалась, что задумал Лю Цюйцзи, и ее голос дрогнул от предвкушения: — Ваше высочество, вы действительно?..

В глазах Лю Цюйцзи мелькнула жестокость. Его темные зрачки устремились на израненную женщину во дворе, и он ледяным, мрачным тоном произнес:

— Я говорил, что если она предаст меня, ее ждет ужасная участь. Я, князь Гуанчуань, всегда держу свое слово!

Жестокие слова донеслись до ушей Тао Ванцин. Она тихо застонала, но в ответ последовали лишь новые, еще более яростные удары.

Постепенно она перестала чувствовать боль, тело онемело и застыло. В ушах стоял лишь какой-то посторонний шум.

Третий год правления эпохи Чжэнхэ, весна, март.

В Павильоне Счастливого Прибытия в Синьду собрались знатные девицы и молодые господа из всех аристократических семей.

Хозяева заведения заранее прибрали столы и велели слугам развесить цветные шелковые ленты.

Молодые господа были одеты в роскошные парчовые одежды, а девицы, напудренные и нарумяненные, в изысканных и дорогих платьях-жуцюнь, приветствовали друг друга.

Согласно обычаям знати Синьду, каждая достигшая совершеннолетия девица и каждый юноша должны были посетить городской Павильон Счастливого Прибытия для участия в Празднике Мастеров.

Это была возможность, во-первых, продемонстрировать свои таланты и умения перед всеми.

Во-вторых, это позволяло молодым людям и девушкам познакомиться друг с другом.

Если кто-то испытывал симпатию, праздник давал шанс выразить свои чувства и, возможно, найти свою судьбу.

Тао Ванцин была одета в темно-красное длинное платье с широкими рукавами и узором облаков. Она лишь слегка подкрасилась белилами и пудрой, а на лбу поставила маленькую точку киноварью.

Ее черные шелковистые волосы были просто собраны в пучок и украшены небольшой нефритовой шпилькой с серебряными бусинами.

Среди толпы разодетых дочерей богатых семей Тао Ванцин выглядела скромнее всех.

Однако ее это нисколько не волновало. Она молча стояла у окна и смотрела вдаль.

Царившие в зале оживление и роскошь совершенно не привлекали ее внимания.

Три месяца назад, очнувшись в своей спальне, она не могла поверить, что вернулась на двадцать два года назад. Она еще не была наложницей Лю Цюйцзи, а все еще оставалась Тао Ванцин — известной в Синьду талантливой красавицей.

Воспоминания о прошлой жизни все еще жили в ее голове. Она помнила, как ее унизили и жестоко убили, помнила злобное лицо этой змеи Ян Чэн Чжаосинь и безжалостный приказ Лю Цюйцзи.

В этой жизни небеса дали ей шанс начать все сначала. Тао Ванцин твердо решила больше не быть той наивной и простодушной дурой. Она начнет все заново и заставит тех, кто причинил ей боль, заплатить по счетам.

К павильону подъехала простая повозка. На ней была вырезана печать княжеской резиденции Гуанчуань, но без каких-либо пышных украшений — обычная деревянная повозка.

Встречающие у входа в Павильон Счастливого Прибытия слуги разом посерьезнели. Многие знатные молодые люди скривились от отвращения, но не смели выказывать неуважение и молча прошли внутрь.

Глаза Тао Ванцин сузились. Тот, кого она ждала сегодня вечером, наконец прибыл — Лю Вэнь, сводный брат князя Гуанчуань по отцу, рожденный от наложницы, вечно хворающий, слабый человек.

Лю Вэнь был одет в тонкую белую рубашку, а его лицо было еще бледнее одежды. Он прикрывал рот и нос платком и непрерывно кашлял. Слуги поспешно накинули на него плащ, но он все кашлял и кашлял — так надрывно, будто вот-вот испустит дух.

Вокруг уже не осталось ни знатных господ, ни девиц. Встречающие слуги, не имея возможности уйти, скрепя сердце подошли поприветствовать Лю Вэня. Тот, продолжая прикрывать лицо платком, лишь слабо махнул рукой, показывая, что церемонии излишни.

Слуги, словно получив амнистию, тут же разбежались.

Лю Вэнь, казалось, давно привык к подобному отношению. Опираясь на слуг, он направился внутрь Павильона Счастливого Прибытия. Тао Ванцин долго смотрела вслед его худой фигуре, прежде чем отвести взгляд.

— Госпожа, госпожа! — Служанка Сяо Ся протянула Тао Ванцин грелку с благовониями, чтобы та согрела руки.

Тао Ванцин очнулась от своих мыслей и тяжело вздохнула. Она взяла грелку. Тепло побежало по замерзшим пальцам, разливаясь по телу, и ее сердце постепенно успокоилось.