Хун Цзян

В тот вечер, вернувшись в лагерь, я так и не успела попробовать суп из оленины. Меня вызвали в главную палатку, где я встретилась с генералом Хун Цзяном, которого раньше никогда не видела.

В армии Чэнь Жун Хун Цзяна чуть ли не боготворили, и раньше Цан Сюань тоже очень его уважал. Но передо мной сидел просто уставший от жизни старик. Он смотрел на меня, и во взгляде его чувствовалась власть.

— Врач Вэнь?

— Да, это я.

Он отослал Сян Лю и велел мне войти. Я не понимала его намерений и невольно начала строить догадки.

— Вы пришли из Городка Циншуй вместе с Сян Лю.

Похоже, он уже знал всю мою жизнь как Вэнь Сяолю.

— Я последовала за… военным советником Сян Лю.

— Почему?

Я не принадлежала к клану Чэнь Жун, и мое решение бросить родных и друзей в Городке Циншуй и присоединиться к остаткам армии, цепляющейся за исчезающую надежду, выглядело совершенно нелогичным.

Я могла только горько усмехнуться про себя. Если бы я не притворялась мужчиной по приказу Сян Лю, то могла бы сослаться на любовь. Но теперь все было гораздо сложнее.

— Я… очень восхищаюсь военным советником.

Я не знала характера Хун Цзяна, но военачальники всех кланов обычно презирали подлые методы и не стали бы никого принуждать. Если бы я сказала, что Сян Лю меня заставил, Хун Цзян мог бы наказать его, а это было бы еще хуже.

— Но он демон, — боги и демоны — разные существа. Даже будучи военным советником и сражаясь в первых рядах, Сян Лю все равно был изгоем в армии. Многие солдаты не уважали его, а боялись или намеренно сторонились.

У богов была своя странная гордость, они не хотели иметь ничего общего с демонами.

Сян Лю пожертвовал жизнью ради армии Чэнь Жун, но, если когда-нибудь будут писать летописи, его имя, скорее всего, не упомянут.

— Я думала, генерал не такой, как остальные, — я посмотрела прямо на Хун Цзяна. — Вы приняли его как сына, сделали своим советником. Разве вам важно, бог он или демон? Сян Лю ради Чэнь Жун ни дня не жил в свое удовольствие. А те, кто из клана Чэнь Жун живут в Чжи И… кто из них больше похож на бога?

— Ты очень похожа на одного моего старого друга, — Хун Цзян долго молчал, а потом вдруг встал и подошел ко мне.

Я сделала несколько шагов назад. Он схватил меня за плечи и коснулся пальцем моего лба, вливая в него духовную силу. Иллюзия Сян Лю рассеялась, и показался знак Цветка Вечной Молодости.

— Такие же глаза… Ты дочь Чи Чэня, — он словно видел сквозь меня другую, давно погибшую душу.

— Тогда ты, должно быть… принцесса Хаолин. Если бы ты была просто врачом Вэнь, мне было бы все равно, где ты — в армии Чэнь Жун или в Городке Циншуй. Но ты принцесса Хаолин. Как ты думаешь, что мне с тобой делать? — он смотрел на меня со сложным выражением лица. — Ван Хаолин все это время искал тебя. Твое происхождение может быть полезно для Чэнь Жун.

— Раз вы знаете, кто я, то должны понимать, какой человек мой отец, Ван Хаолин. Если вы хотите обменять меня на военные припасы и провиант, он, возможно, согласится. Но если вы задумали что-то другое, то, как бы он меня ни любил, он не станет рисковать своим государством, — раз уж он меня раскрыл, я перестала паниковать. Это всего лишь сон, и, если следовать его течению, ничего страшного не произойдет. — Что уж говорить о моем деде. Он готов использовать в качестве пешек даже свою жену и детей, а тех, кто ему не нужен, просто бросает. Что ему до меня?

— Генерал, послушайте мой план, — я сделала шаг вперед. — Вы не раскрываете мою личность. Когда я вернусь в Хаолин, я могу тайно поставлять вам припасы и деньги. Чэнь Жун воюет с Си Янь, а не с Хаолин. Если когда-нибудь вы окажетесь в безвыходном положении, я могу поговорить с отцом. Возможно, он сможет помочь. Конечно, вас он не спасет, но простые солдаты, возможно, смогут вернуться домой… — Припасы и провиант для Хун Цзяна были лишь сиюминутной выгодой. Но, даже если он сам не боялся смерти, его молодые солдаты нуждались в надежде. Раз уж он когда-то спас жалкого раба на арене, то наверняка хотел, чтобы у его солдат был дом.

— И что ты хочешь взамен? — он, похоже, заинтересовался.

— Я, как и вы, просто хочу лучшего исхода.

— Я и не собирался тебе вредить.

— Не ради меня, ради Сян Лю. Прошу вас, генерал, если когда-нибудь наступит тот день, дайте ему право выбора.

— Сян Лю — военный советник Чэнь Жун, но он всегда волен уйти. Кто может его удержать?

— Его удерживает не титул военного советника, а ваша доброта, — я смотрела на Хун Цзяна, на его седые волосы в свете лампы, на морщины в уголках глаз. Печально видеть, как стареют герои. Наверное, Сян Лю смотрел, как он угасает, и поэтому взял на себя его обязанности. — Демоны ценят свободу превыше всего. Он слишком много взвалил на себя из чувства долга.

— Тогда ты должна понимать, что, даже если я буду его уговаривать, он не уйдет, — Хун Цзян посмотрел на меня с удивлением. — Ты… любишь его?

— Да, люблю, — я не отвела взгляд.

— В таком случае, помочь ему должна ты, а не я, — Хун Цзян вздохнул. — Я давно говорил ему, что за эти годы он сполна отплатил мне за мою доброту и может уйти. Но он не слушал. Если хочешь спасти его, дай ему что-то кроме долга, что-то, ради чего стоит жить.

— Я и правда могу его спасти? — я вспомнила, как Сян Лю умирал в моем сне. Я уже однажды потеряла его. В наших играх я никогда не была уверена в победе. Он слишком хорошо скрывал свои чувства.

— Судьбу не изменить, можно лишь сделать все, что в наших силах, — с улыбкой сказал Хун Цзян.

Я хотела спросить его еще о чем-то, но тут Сян Лю вошел в палатку, держа в руке какой-то документ. Он бросил на меня быстрый взгляд, задержавшись на мгновение на моем лбу.

— Генерал, срочное донесение с севера, — он отдал честь по обычаю армии Чэнь Жун и, повернувшись ко мне, спросил: — Врач Вэнь, почему вы еще здесь?

Хун Цзян кивнул, разрешая мне уйти. Выйдя из палатки, я вдруг поняла, что уже почти полночь. На кухне не горел свет. Под ясным звездным небом я вспомнила, как неумело Сян Лю пытался меня защитить, и тихонько засмеялась.

Вернувшись в палатку, я думала, что придется ложиться спать голодной, но вдруг почувствовала аромат супа из оленины. Я села за стол и потрогала чашу. Суп был теплым, словно его только что нагрели с помощью духовной силы.

Интересно, есть ли среди его девяти голов хоть одна с добрым сердцем?