Глава 7. Учитель и ученики

Сяо Цзиси вздрогнул, услышав это грозное прозвище.

— Моего учителя действительно так зовут, но об этом прозвище я никогда не слышал.

Чжоу Чжи с любопытством осмотрел Сяо Цзиси с ног до головы, словно увидел невиданное чудо.

— Ты крут! Как ты с ним познакомился?

— Я встретил свою старшую сестру-наставницу, когда ходил узнавать новости, — честно ответил Сяо Цзиси. — Она сказала, что если я стану учеником, то он поможет мне поступить в военное училище.

— Старшую сестру-наставницу?

Чжоу Чжи задумался, а затем воскликнул:

— Ты говоришь о Белом Бесе, Шэнь Цанхай?

У Сяо Цзиси задергался глаз. Эти прозвища создавали впечатление, что он попал не в школу боевых искусств, а в преисподнюю. Собравшись с мыслями, он спросил:

— Чем… чем вообще занимается моя школа?

Чжоу Чжи почесал затылок.

— Я и сам знаю немного, но могу кое-что рассказать.

И Чжоу Чжи начал свой рассказ. Сяо Цзиси внимательно слушал, про себя думая, что с такой красноречивостью Чжоу Чжи мог бы стать отличным рассказчиком.

— Мой отец рассказывал, что двадцать лет назад господин Жуань был еще новичком. Тогда как раз гоминьдановское правительство свергало династию Цин, и Чэнь Цимэя держали в Цзяннаньском арсенале, — Чжоу Чжи оживленно жестикулировал, словно заправский рассказчик. — Господин Жуань в одиночку ворвался туда, перебил кучу охранников и вытащил его! С тех пор, раз уж его фамилия Жуань, как и у Живого Яньло, Жуань Сяоци из «Речных заводей», его прозвали «больным Яньло».

— То есть мой учитель болеет уже двадцать лет? — задумчиво спросил Сяо Цзиси.

Если болезнь легких длится двадцать лет, то, скорее всего, это астма, не такое уж серьезное заболевание… Почему-то от этой мысли ему стало легче. И тут он вдруг осознал, что уже считает Жуань Мусяня своим учителем.

Чжоу Чжи, конечно же, не знал, о чем думает Сяо Цзиси, и, промычав что-то невнятное, продолжил свой рассказ.

— Потом был случай, когда сын Лу Юнсяна нанял Ван Яцяо, чтобы тот убил начальника полиции Сюй Голяна. Ван Яцяо обратился за помощью к господину Жуаню, и тот, дождавшись, когда Сюй Голян выйдет из бани, двумя выстрелами тяжело ранил его. Сюй Голян скончался от полученных ран!

Глядя на воодушевленного Чжоу Чжи, Сяо Цзиси вдруг засомневался, чей же на самом деле ученик Жуань Мусянь.

— А его ученики… среди них тоже немало талантливых людей. Господин Жуань начал брать учеников десять лет назад и за пять лет принял четверых. Первые двое были ничем не примечательны, а вот последние двое — те еще сорвиголовы. Одно время их называли Черным и Белым Бесами.

С тех пор, как Сяо Цзиси узнал прозвище Шэнь Цанхай, он боялся, что у него появится старший брат-наставник по прозвищу «Быкоголовый» или «Лошадиная морда». Услышав слова Чжоу Чжи, он немного успокоился.

Он быстро понял, что Чжоу Чжи говорил о Черном и Белом Бесах в прошедшем времени. Четверо учеников… Значит, тот, кто предал своего учителя, и был Черным Бесом. Похоже, он был в хороших отношениях с Шэнь Цанхай, поэтому она так бурно отреагировала, когда Жуань Мусянь упомянул о нем.

— А кто такой этот Черный Бес, и почему он предал своего учителя?

— Ты знаешь, что Черный Бес предал своего учителя?! — удивился Чжоу Чжи.

— Я случайно услышал, что должен был быть еще один ученик, четвертый.

— История с предательством Черного Беса, Лань Хаомяо, очень интересная, — сказал Чжоу Чжи с грустью в голосе. — С одной стороны, его можно назвать предателем, но господин Жуань никогда не пытался его наказать. С другой стороны, он чуть не натворил больших бед.

Четыре года назад гоминьдановское правительство хотело объединиться с шанхайскими бандами, чтобы уничтожить революционеров. Все известные главари Зелёной банды, такие как Хуан Цзиньжун и Ду Юэшэн, с радостью согласились, и только Жуань Мусянь отказался, сославшись на слабое здоровье. И только когда Лань Хаомяо принял участие в преследовании революционеров и разгневанный Жуань Мусянь изгнал его из школы, все поняли, что он не только сам не участвовал в этом, но и запретил своим ученикам и последователям делать это.

Но это еще не все. Когда Лань Хаомяо раскрыл секреты банды, заявив, что Ван Яцяо, открыто выступавший против преследования коммунистов в Нанкине, скрывается в резиденции Жуань во Французской концессии, в Зелёной банде поднялся шум. Хуан Цзиньжун лично пришел к Жуань Мусяню, чтобы потребовать объяснений, но тот обрушил на него град оскорблений.

Чжоу Чжи, жестикулируя, пересказал Сяо Цзиси их разговор.

— Говорят, господин Жуань ткнул пальцем в Хуан Цзиньжуна и сказал: «Ты, Хуан Цзиньжун, не проходил обряд посвящения, не приносил клятву перед алтарем благовоний, ты всего лишь самозванец, посмевший присвоить себе имя Зелёной банды! И ты еще смеешь называть себя членом поколения «Тянь»?! Мне стыдно за тебя! Я, Жуань, хоть и не самый могущественный человек, но убивал только негодяев и никогда не посмею поднять руку на настоящих героев, которые борются за правое дело! Если ты хочешь схватить брата Вана и выслужиться перед властями, сначала подумай, достаточно ли крепка твоя голова!»

— Я всегда думал, что эти старики необразованные, но господин Жуань удивил меня, — добавил Чжоу Чжи.

«Если бы ты видел его самого, ты бы удивился, почему он не пишет стихи, чтобы оскорблять людей, — подумал Сяо Цзиси. — Все остальное можно подделать, но не целую комнату книг с потрепанными корешками». Затем он подумал, что, вероятно, Жуань Мусянь побоялся, что Хуан Цзиньжун не поймет сложных слов, и усмехнулся.

Чжоу Чжи с подозрением посмотрел на него. Сяо Цзиси поспешно покачал головой, показывая, что Чжоу Чжи может продолжать.

После этого случая положение Жуань Мусяня стало довольно шатким. Гоминьдановское правительство затаило на него обиду, но бизнес Жуань Мусяня ограничивался торговлей чаем, вином, благовониями и лекарственными травами, и найти повод для обвинений было непросто. Позже ученики Жуань Мусяня приложили немало усилий, чтобы уладить конфликт, к тому же, Жуань Мусянь оказал большую помощь во время Северного похода, и об этом инциденте постепенно забыли. Однако все заметили, что с тех пор Жуань Мусянь больше не брал учеников.

— Не знаю, как тебе удалось уговорить господина Жуаня снова открыть свою школу… — Чжоу Чжи вдруг замолчал, и на его лице появилось выражение ужаса. Он схватил Сяо Цзиси за руку.

— Мы же друзья?

Сяо Цзиси удивленно кивнул.

— Тогда слушай, я не вступал в Зелёную банду, поэтому наше старшинство определяется по-разному. Ты не можешь давить на меня своим положением.

— Давить на тебя? — Сяо Цзиси ничего не понимал.

Чжоу Чжи горько усмехнулся.

— Мой отец из поколения «Цзюэ». А ты стал учеником господина Жуаня, то есть, если следовать правилам, я должен называть тебя мастером.

Сяо Цзиси остолбенел. За один день он из «дяди-наставника» превратился в «мастера» для своего соседа по комнате. В первый же день своего вступления в банду Сяо Цзиси почувствовал, как стремительно ускорился бег времени. Резиденция Жуань… Это место действительно напоминало какую-то таинственную обитель, где один день равен тысяче лет в обычном мире. Он всего лишь зашел туда на пару часов, а словно постарел на несколько лет!