— Ты не ослышалась, — Хань Цинфэн выпил ещё одну чашу, но ничуть не опьянел. Он подпёр кулаком щеку, изображая задумчивость. — Например… мне последнее время нравятся украшения из жемчуга.
«Нравятся»… Почему бы просто не сказать, что хочешь?
Хоть он и её спаситель, иногда Тао Чжао очень хотелось закатить глаза.
Подавив этот порыв, Тао Чжао убрала контракт и направилась к заказчику, который неизвестно сколько уже ждал. Но едва она сделала шаг, как её окликнули:
— Постой.
Хань Цинфэн поставил чашу, встал и поманил Тао Чжао к себе.
— Ты не забыла что-то важное?
«Что-то важное?»
В буквальном смысле не имея головы, Тао Чжао с сомнением подошла к Хань Цинфэну. Тот, не церемонясь, сунул руку в чёрный туман, окутывающий её шею.
— Теперь всё в порядке.
Наверное, это ей следовало смущаться, ведь вид чужой руки, исчезающей в том месте, где должна быть её голова, выглядел довольно жутко.
— А! — Тао Чжао, витавшая в облаках, наконец осознала, насколько шокирующим было бы её появление на людях без головы, и поняла замысел Хань Цинфэна. Она посмотрела на его опущенную руку, затем потрогала место, где должна была быть её голова, но ощутила лишь пустоту. — А где… голова?
Неужели она неправильно поняла?
Хань Цинфэн зевнул и снова расслабленно откинулся назад.
— Это всего лишь иллюзия, создающая видимость лица. Создание чего-то из ничего — на такое даже древние боги были не способны, — он порылся в пространственном кармане и достал нефритовый свиток, протягивая его Тао Чжао. — Если захочешь сменить облик, посмотри это… хотя вряд ли ты сможешь стать красивее, чем есть.
— Ты… Ты ведь знаешь, кто я, да?!
Тао Чжао не пропустила его оговорку, но Хань Цинфэн лишь моргнул.
— Ой, кажется, я немного пьян. Тебе пора.
Невидимый ветер окутал её, бережно, но непреклонно подталкивая к телепортационному кругу во дворе Хань Цинфэна. Яркая вспышка — и в следующее мгновение она оказалась в другом месте.
Разреженный воздух, какой редкость даже в Трёх мирах, шумные голоса торговцев и деревянные одноэтажные домики — Тао Чжао сразу поняла, что находится в мире людей.
Конечно, был ещё один важный фактор, позволивший ей сделать такой вывод.
Прямо перед ней стоял живой мужчина, человек.
Мужчина, решив прогуляться, случайно заметил незнакомую лавку. Он толкнул дверь и вошёл, но внутри никого не было. Внезапно перед ним появилась девушка приятной внешности, одетая в явно дорогую одежду.
Видя его изумление, Тао Чжао кашлянула и произнесла серьёзным тоном:
— Господин, раз уж вы здесь, значит, нам суждено было встретиться. Вижу чёрную метку у вас между бровей, и ауру печали вокруг вас. Полагаю, в последнее время с вами происходят странные вещи.
Если бы она спросила с сомнением, мужчина бы наверняка насторожился и ушёл.
Но уверенный тон Тао Чжао произвёл на него впечатление.
Вспомнив о недавних странностях в своём доме, он, цепляясь за последнюю надежду, почтительно поклонился.
— Как вы и сказали, госпожа, в моём доме творится что-то неладное. Буду безмерно благодарен, если вы поможете мне.
— Расскажите мне всё, — Тао Чжао окутала мужчину лёгкой духовной энергией, приподнимая его над землёй. Заметив, что сомнения в его глазах рассеялись, она с облегчением отложила на потом вопросы к Хань Цинфэну и приготовилась слушать.
Мужчина представился Линь Юньсюнем, единственным сыном и наследником тайшоу округа Фэнцзюнь области Таньчжоу. Однако его больше интересовали развлечения, чем политика, особенно коллекционирование картин.
Странности в его доме начались после того, как он недавно приобрёл картину «Пионы под луной».
Сначала его отец, тайшоу, упал с повозки и получил травму, затем его сестра упала в воду и несколько дней пролежала без сознания. Слуги начали говорить о таинственной чёрной тени, и постепенно слухи становились всё более нелепыми, дойдя даже до местных чайных, где их обсуждали горожане.
— А почему вы не избавились от картины? — выслушав Линь Юньсюня, Тао Чжао не понимала, почему он считает картину источником бед, но всё ещё хранит её.
Линь Юньсюнь смущённо опустил голову.
— Не скрою, госпожа, дело в том, что эта картина мне очень дорога. Мне жаль её уничтожать или отдавать кому-то…
Готов пожертвовать жизнью родных ради картины?
Тао Чжао слышала, что в мире людей превыше всего ценятся семейные узы, но, похоже, этот человек был исключением. Она не знала, как это прокомментировать, и решила, что именно поэтому он и стал её первым клиентом.
— В таком случае, я не откажусь вам помочь. Но для этого нужно подписать контракт.
Она достала контракт, который ей дал Хань Цинфэн, собираясь обсудить вознаграждение, но Линь Юньсюнь, едва взглянув на документ, попросил кисть.
Цель поручения: разрешить проблемы в доме.
Вознаграждение:
Написав своё имя и вернув кисть на подставку, Линь Юньсюнь беззаботно произнёс:
— Если вы решите эту проблему, госпожа, можете выбрать любое вознаграждение из моей сокровищницы. За несколько веков у семьи Линь накопилось немало ценностей, и я уверен, что вы найдёте что-то по душе.
«Какое уверенное заявление. Сокровищница… звучит заманчиво».
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|