Глава 4 (Часть 1)

Глава 4

Е Юнь долго молчала. Не потому, что не знала, что это за нефрит, а потому, что он слишком отличался от того, каким она его помнила.

Когда-то этот нефрит был любимой вещью покойного императора. Он долго не мог решить, что из него сделать, не желая испортить ценный камень, и хранил его в Сокровищнице. Перед смертью он хотел сделать из него императорскую печать, которая передавалась бы из поколения в поколение.

Кто бы мог подумать, что все закончится вот так. Глядя на эту невероятно уродливую подставку для кисти, Е Юнь подумала, что в будущем не стоит слишком много думать о дорогих ей вещах, иначе, увидев такой результат, она перевернется в гробу.

Она вздохнула.

— Как раз недавно моя подставка для кисти сломалась. Подарок Вашего Величества пришелся как нельзя кстати, — сказала она, помолчав. — Мне очень нравится.

— Правда?

— Ай!

Маленький Вэйян так обрадовался, что чуть не подпрыгнул, но тут же зашипел от боли, задев царапину на лице. Однако он продолжал сиять от счастья.

— Нравится? Тогда… тогда и я больше не думаю, что она уродливая! Она красивая, самая красивая!

Е Юнь вытерла слезинку, скатившуюся по щеке маленького плаксы.

— В будущем не плачь по пустякам. И прекрати называть меня «брат Юнь», а то люди засмеют.

— Слуги и стража не должны тебе потакать. Я подберу тебе новую свиту. Ты должен вести себя как император.

Е Юнь терпеливо наставляла его, а маленький мальчик лишь улыбался и кивал.

Нефритовая подставка для кисти на столе и без того выглядела странно, а на одном из выступов с левой стороны была повязана красная нить. Верхняя часть нити была неровно обмотана, очевидно, она развязалась, и ее кое-как завязали заново. Е Юнь потерла лоб. И этим предметом она пользовалась много лет? Настоящий героизм.

Она осмотрела комнату и отправилась переодеваться, чтобы отдохнуть.

Как только в комнате погасли свечи, несколько темных фигур бесшумно разбрелись в разные стороны.

Юноша в ярко-желтом халате, облокотившись на столбик кровати, слушал доклад.

— О? Уснула? Это значит, что ей нечего бояться, — задумчиво произнес он, — или она просто слишком самоуверенна?

— Продолжайте наблюдение. Ночь еще длинная.

Ночь была темна как чернила, веял холодный ветер. Это должна была быть обычная ночь, когда все спят, но несколько не погашенных свечей придавали ей особый оттенок.

Неизвестно, сколько времени прошло, когда Е Юнь вдруг открыла глаза. Она перевернулась на бок и нажала на что-то рукой. В комнате было тихо, ни звука. Только слегка колыхался полог кровати.

В полумраке тянулся длинный коридор с множеством ответвлений. Е Юнь шла очень быстро, ее шаги по темно-синим каменным плитам были почти неслышны. Вскоре она подошла к одной из стен. Не предпринимая никаких действий, она внимательно осмотрелась. Затем положила правую руку на гладкую поверхность, надавила и несколько раз повернула в разные стороны. Потом подошла к другой гладкой стене и медленно нажала. Раздался тихий щелчок, и она прошла сквозь стену. Как только она скрылась, стена снова стала ровной.

Роса еще не высохла, небо только начинало светлеть. В дверь громко постучали.

Ресницы Е Юнь дрогнули, и она медленно открыла глаза.

— Войдите, — тихо произнесла она хриплым голосом.

В комнату быстрым шагом вошел стражник в черных доспехах с изогнутым мечом на поясе.

— Канцлер, — громко доложил он, преклонив колено, — по приказу Его Величества вам следует явиться во Дворец Циньчжэн.

Е Юнь подошла к столу и налила себе чашку теплого чая. Она опустила глаза и сделала небольшой глоток. Ее бледные губы тут же порозовели.

Взглянув на несколько неясных фигур за дверью, она слегка улыбнулась.

— Хорошо.

Несмотря на ранний час, во Дворце Циньчжэн уже собралось немало людей. Е Юнь заметила, что даже Ло Чэн, который должен был находиться дома, уже прибыл. Похоже, он получил приказ раньше нее. Однако Ло Чэн не обратил на нее внимания. Он с мрачным лицом смотрел на человека, лежащего на полу. Тот лежал ничком, его волосы были растрепаны и влажны, одежда простая и чистая, но явно не по размеру. Если подойти ближе, можно было уловить слабый запах крови.

— Ваше Величество, этот человек уже признался, что действовал по приказу князя Пина, чтобы убить Ли Цзиня и замести следы. Он также рассказал, что карту внутренней тюрьмы они с сообщниками составили по кусочкам. Кто бы мог подумать, что она им пригодится, — спокойно доложил Нин Лянь.

— Чушь собачья!

Ло Чэн, очевидно, с трудом сдерживая гнев, тут же ударил по подлокотнику своего кресла.

— Зачем мне убивать Ли Цзиня?!

Человек на полу пошевелил скрюченными пальцами и заговорил:

— Потому… потому что Ли Цзинь собирался обвинить… вас… в организации мошенничества на экзаменах.

Ло Чэн усмехнулся:

— Раньше вы говорили, что Ли Цзинь не знал, кто главный зачинщик, а теперь утверждаете, что он собирался обвинить меня? Абсурд!

Он гневно указал на человека:

— И потом, если бы ты действовал по моему приказу, разве пытки заставили бы тебя предать меня и выдать?

Человек, услышав это, не смутился. Он облизал пересохшие губы, посмотрел прямо на князя Пина и тихо засмеялся.

— Я никогда не был вам предан, так о каком предательстве может идти речь?

— Ваша Светлость, вы провели полжизни в военных походах, купаясь в лучах славы. Вы, наверное, уже и не помните, сколько душ погибло от вашего меча.

— Мы всегда были врагами. Разве не естественно, что я, подчинившись вам, затем выдам вас?

— Ваше Величество, князь Пин лишь делает вид, что отошел от дел и не интересуется политикой. На самом деле он лелеет амбиции и все это время укреплял свои позиции. Его намерения… Его намерения…

Ло Вэйян перевел взгляд с Ло Чэна и тихо спросил:

— Каковы его намерения?

— Он метит на место императора!

— Бам!

Чашка упала на пол и разбилась. Губы Ло Чэна дрожали, глаза налились кровью. Он закрыл глаза, а затем, тяжело вздохнув, горько усмехнулся.

— Ваше Величество, весь мир знает, что император Великой Янь может быть некомпетентным, слабым и даже калекой, но он не может быть подданным.

— О моей истории вы, вероятно, слышали лишь часть от покойного императора. Другую часть я скрывал много лет, никому о ней не рассказывая. Но теперь мне нечего скрывать.

Его голос был ровным:

— В те годы я всегда был рядом с предыдущим императором. Но когда он был еще наследным принцем, среди его братьев было слишком много талантливых и выдающихся личностей. Наш прародитель был занят завоевательными походами и не уделял им должного внимания, лишь твердя о важности законного престолонаследия. Со временем борьба за власть переросла в настоящее братоубийство.