Глава 8

Пэй Шулин не обманул ее: он действительно не ночевал дома последние несколько дней. Упаковка с новых подушек для дивана даже не была вскрыта.

Цзянь Цзяоюэ переобулась в тапочки, но осматривать новую квартиру не собиралась. Схватив чемодан, она направилась в гостевую комнату:

— Мне нужно будет засиживаться допоздна ближайшие дни, так что я пока посплю в гостевой.

Не прошло и двух секунд, как Пэй Шулин остановил ее, ухватившись за чемодан:

— Мне тоже нужно писать диссертацию, так что мне это не помешает.

Цзянь Цзяоюэ замялась:

— Когда я печатаю, клавиатура очень шумная. И тебе ведь, наверное, нужна тишина для работы? А я не могу, я разговариваю сама с собой…

То, как она судорожно искала оправдания, выглядело довольно жалко. Пэй Шулин посмотрел на нее, его задумчивый, немного усталый взгляд остановился на темных кругах под ее глазами, не скрытых макияжем. В конце концов, он не стал настаивать:

— Тогда я посплю в гостевой. Там кровать маленькая, боюсь, тебе будет неудобно.

На самом деле, где ей могло быть неудобно?

Когда она жила в Америке и не хотела брать деньги у семьи Цзянь, ей приходилось ютиться в крошечной арендованной квартирке площадью тридцать квадратных метров и покупать клубнику по акции за 90 центов за коробку.

Цзянь Цзяоюэ познала трудности. Скрывая это от всех, она тайно превратилась из той высокомерной барышни в нынешнюю холодную, расчетливую и безжизненную версию себя.

Честно говоря, Пэй Шулин обращался с ней очень хорошо, и ее положение не позволяло ей кого-либо винить.

Она перенесла чемодан в главную спальню и несколько часов провалялась на кровати, играя в игры. За это время мать прислала ей несколько сообщений, в которых, несомненно, просила ее быть послушной и не злить семью Пэй.

У Цзянь Цзяоюэ пересохло во рту от этих сообщений, и она не ответила.

Взяв стакан, она хотела пойти в гостиную налить воды, но, выйдя из комнаты, чуть не подпрыгнула от неожиданности.

Пэй Шулин, переодевшийся в домашнюю одежду, лежал на диване с закрытыми глазами. Его дыхание было ровным и тихим — казалось, он спал.

На журнальном столике лежало несколько документов на французском. Цзянь Цзяоюэ ничего в них не понимала, поэтому просто собрала их в стопку и отодвинула подальше от его руки.

Она присела на корточки у дивана и тихонько стала разглядывать его лицо — красивое, мягкое, способное обезоружить своей нежностью.

Стоило ей приблизиться к нему, как чувство вины снова зашевелилось в ее душе. Он попался ей в пору ее бурной и ветреной юности, не смог увернуться, а когда надоел ей — она его бросила.

И вот, именно в такой безвыходной и унизительной для нее ситуации они встретились снова и опять оказались связаны.

Цзянь Цзяоюэ протянула руку и, не касаясь кожи, обвела контуры его лица на расстоянии сантиметра, тихо прошептав:

— Пэй Шулин, почему всегда ты?

В юности она подбила его на ранние отношения, а теперь вышла за него замуж как «фальшивая наследница». Каждый раз страдальцем оказывался он.

Возможно, сон Пэй Шулина был неглубоким. В тот момент, когда она протянула руку, он медленно открыл глаза и встретился с ней взглядом. Без особого удивления, просто пристально глядя, словно все еще находясь во сне.

Большая часть его лица была скрыта в ее тени. Прямой нос, мрачное выражение. Его взгляд болезненно задержался на ее лице, создавая гнетущее ощущение, будто ее схватили за горло.

Это выражение напомнило Цзянь Цзяоюэ вечер их расставания.

Под тусклым желтым светом уличного фонаря он стоял на углу и молча смотрел на нее. Не спрашивал, почему она расстается, лишь упрямо выражал свое несогласие.

Никто не станет долго переживать из-за первой любви, которая сошла на нет без видимой причины, особенно такой легкомысленный и бессердечный человек, как Цзянь Цзяоюэ.

Но под его долгим взглядом ей стало не по себе. Сохраняя невозмутимое выражение лица, она выпалила:

— Я хотела спросить, поужинаем вместе завтра вечером?

Пэй Шулин наконец моргнул и рефлекторно промычал:

— Мм?

Это прозвучало вопросительно, с низкой, ленивой хрипотцой только что проснувшегося человека. Он медленно отвел взгляд от ее слегка прикушенной губы:

— Во сколько?

— Завтра будет выставка, должна закончиться около четырех вечера, — у нее затекли ноги от сидения на корточках, и, не смея снова посмотреть ему в глаза, она, пошатываясь, пошла обратно в комнату, бросив на ходу: — Я пришлю тебе адрес, приезжай за мной пораньше.

— Какая же я идиотка, как будто мы раньше не ужинали!

В три часа дня, в холле выставки свадебной индустрии, Цзянь Цзяоюэ бросила телефон в сумку и закрыла лицо руками, коря себя.

Сидевшая рядом Ай Юань, которая тоже пришла на выставку, испуганно уставилась на нее:

— Сестра Цзяоюэ, что с вами?

Она подперла щеку рукой, опираясь на стол:

— Ничего, просто кажется, я приняла неверное решение.

— Какое?

Цзянь Цзяоюэ смущенно пробормотала:

— Кажется, я кого-то соблазняю.

Ай Юань:

— Черт, кому так повезло?

Цзянь Цзяоюэ проигнорировала ее лесть и осторожно спросила:

— Если бы твоя первая любовь бросила тебя, а через несколько лет по каким-то причинам захотела бы помириться, что бы ты сделала?

Ай Юань решительно ответила:

— Послала бы этого подонка куда подальше! Неужели к вам приполз какой-то подонок мириться?

— …Нет, — она резко сменила тему, указывая на другую часть зала. — А те люди что делают?

Выставка проходила в холле популярного отеля в столице. Организаторы пригласили несколько звезд первой и второй величины для привлечения внимания.

Где много репортеров, там появляются и интернет-знаменитости, и представители «золотой молодежи».

Среди группы женщин, одетых в модные наряды от люксовых брендов и сжимавших в руках сумочки Chanel и Hermès, мелькнуло несколько знакомых лиц. Они сидели в зоне отдыха в боковом зале, а несколько организаторов стояли рядом с заискивающими улыбками.

Ай Юань тоже с любопытством посмотрела туда:

— Кажется, это какие-то богачи.

Цзянь Цзяоюэ стерла с лица выражение сожаления и с интересом посмотрела на Цянь Вэй, выделявшуюся среди этой группы «надутых» лиц. Имплант в ее носу был настолько заметен, что казалось, им можно было заколоть человека.

Эта Цянь Вэй была на два года младше ее и в свое время в Цзянчэне немало сплетничала о ней. Неожиданно было встретить ее в столице.

Кто сказал, что светские львицы и благородные девицы ведут себя как подобает воспитанным барышням?

Все это — «токсичный куриный бульон» из интернета, который маркетологи используют для разделения на классы. В реальности поверхностные и тщеславные люди ведут себя одинаково в любом слое общества.

На сцене ведущий уже вручал награды за влияние бренда. В свадебной индустрии, естественно, тоже были свои почетные призы.

Цзянь Цзяоюэ была уверена в Да Дуне и остальных — их конкурсная работа как минимум должна была получить приз зрительских симпатий. Она похлопала Ай Юань по плечу:

— Получишь награду и возвращайся сама, я отойду ненадолго.

Неудивительно, что любители посплетничать найдут, о чем поговорить, где бы они ни находились.

— …Вы слышали? Цзянь Цзяоюэ так тихо вышла замуж, и прямо здесь, в столице. Неизвестно, за какого-то ноунейма, до меня ни слуху ни духу не дошло.

Несколько подружек сначала поддакивали, но, подняв глаза, застыли с напряженными лицами и принялись толкать локтем свою бестолковую товарку.

Цянь Вэй, не обращая внимания, сидела неподвижно:

— Вы больные? Зачем толкаетесь? Пусть дела у семьи Цзянь сейчас и пошли в гору, но она, Цзянь Цзяоюэ, вышла замуж, ей от этого никакой выгоды. Ощипанный феникс хуже курицы, посмотрим, как она теперь будет передо мной задирать нос!

Цзянь Цзяоюэ рассмешил уровень интеллекта этой девушки. Улыбаясь, она пошла вперед, и люди вокруг расступились, давая ей дорогу.

Она была эффектной и яркой, от природы белокожей, с насыщенными чертами лица. Когда она держала свой обычно болтливый рот на замке, то особенно походила на холодную красавицу. На ней было черное платье-костюм, идеально сидевшее по фигуре, и каждый ее жест, улыбка или хмурый взгляд излучали резкое очарование.

Пэй Шулин вошел как раз в тот момент, когда ее тонкая, изящная талия мелькнула на пути в боковой зал. Уголки ее глаз были вызывающе приподняты, а во взгляде, которым она окинула группу женщин напротив, читалось высокомерное превосходство.

Он знал Цзянь Цзяоюэ: обычно такое выражение лица означало, что ее оппонентам придется несладко.

И действительно, неизвестно, что было сказано, но он увидел, как Цзянь Цзяоюэ взяла полный бокал шампанского и подошла предложить тост. Все молча отступили на шаг, и только одна бесстрашная девушка продолжала сидеть прямо перед ней.

Цзянь Цзяоюэ наклонилась и фамильярно похлопала Цянь Вэй по щеке:

— Деточка, сколько же операций ты сделала? Я тебя чуть не узнала.

Цянь Вэй уже не раз была унижена ею. Дрожащим голосом она упрямо возразила:

— Я не врала, ты вышла замуж тайно!

— Не пригласила тебя на свадебное торжество, это действительно мое упущение, — Цзянь Цзяоюэ надавила ей на плечо, не давая встать, взяла другой пустой бокал и сунула его в руку Цянь Вэй. — Давай я извинюсь перед тобой бокалом вина, хорошо?

С этими словами она начала переливать вино из своего бокала в ее пустой. Она намеренно подняла запястье повыше, словно просеивая вино, и брызги шампанского полетели Цянь Вэй прямо в лицо.

Окружающие ахнули. Те, кто знал Цзянь Цзяоюэ, знали и ее характер. Никто не смел и пикнуть, боясь навлечь беду на себя.

Цянь Вэй же была из тех, кто обижает слабых и боится сильных. Она была еще молода, училась в университете. Помня, как уже пострадала от Цзянь Цзяоюэ раньше, она лишь покраснела до корней волос, но не посмела возразить.

Немного попугав девушку, Цзянь Цзяоюэ поняла, что это не так уж и весело, как ей казалось.

Поставив бокал обратно на стол, она подняла глаза и увидела Пэй Шулина, стоявшего у входа в боковой зал.

Мужчина был одет в простую рубашку и брюки, но даже в них он выглядел благородно.

Тот шик, которого не могли добиться супермодели, в нем проявлялся естественно благодаря его не по годам спокойной уверенности. Он стоял особняком, как журавль среди кур, и с явным интересом наблюдал за происходящим. В его глазах, казалось, застыл немой вопрос с легкой усмешкой: «Опять с кем-то дерешься?»

На этом сайте нет всплывающей рекламы, постоянный домен (xbanxia.com)