Возможно, благодаря финансовым вливаниям семьи Пэй, новости о шатком положении компании Цзянь, которые еще недавно мелькали в финансовой хронике Цзянчэна, за последние несколько дней полностью исчезли.
Фондовый рынок также постепенно пошел вверх, и экономический кризис незаметно разрешился.
Поэтому в те несколько дней, что Цзянь Цзяоюэ бездельничала дома, Цзинь Жун была готова исполнить любую ее просьбу и даже усердно упаковывала ее чемоданы для поездки в столицу.
Редкое проявление материнской заботы о выдаваемой замуж дочери немного польстило Цзяоюэ.
Одним свободным утром она встала пораньше и отправилась в городское управление транспортными средствами, чтобы поменять водительские права.
Права Цзянь Цзяоюэ получила в Техасе, и поменять их на китайские было довольно просто: после перевода оригинала нужно было сдать только теоретический экзамен.
Сдав экзамен, она еще некоторое время потренировалась на соседней площадке для обучения вождению. Она давно не садилась за руль, и руки ее совсем отвыкли.
Пэй Шулин появился в тот момент, когда она сбила третий дорожный конус. Был разгар дня, солнце слепило глаза. Он был одет в белую рубашку и черные брюки, в руке держал пиджак. Высокий и стройный, он резко выделялся среди инструкторов и учеников.
Он взял сигарету, предложенную инструктором, но не закурил, лишь зажал ее между пальцами, а затем перевел взгляд на машину, которую вела Цзянь Цзяоюэ.
Цзянь Цзяоюэ издалека заметила, что он смотрит в ее сторону, очевидно, на нее. Рассеянная, она повела машину по прямой еще более криво и, останавливаясь на финишной черте, сбила последний конус.
Стоявшие рядом инструкторы и ученики не решались подшучивать над вспыльчивой барышней из семьи Цзянь и, сдерживая смех, отвернулись. Цзянь Цзяоюэ вышла из машины, чувствуя себя униженной и раздосадованной.
Выместив злость на двери машины, она, смешивая смущение и досаду, направилась к Пэй Шулину.
Инструктор тактично удалился. Пэй Шулин стоял расслабленно и, глядя прямо на нее, спокойно улыбнулся.
Коротко стриженные темные волосы мужчины, ласковые лучи солнца, играющие на его лице, придавали ему мягкость и жизнерадостность. Пара темных глаз, в которых едва угадывалась улыбка, но читалась нежность, удачно смягчала его волевые, мужественные черты.
Цзянь Цзяоюэ слишком хорошо знала эту его улыбку. Раньше, когда он помогал ей с домашними заданиями, он любил наблюдать со стороны, с высоты своего положения, как она ломает голову над какой-нибудь математической задачей.
И только когда она почти доходила до конца решения, он слегка улыбался и небрежно сообщал: «Ошибка была уже во втором шаге».
Какой там «чистый и возвышенный гений»! Цзянь Цзяоюэ прекрасно знала, какая хитрая натура скрывается под его безупречной внешностью.
Он всегда ждал, пока человек набьет себе все шишки, и лишь потом протягивал руку помощи или добивал последним ударом, еще и красиво оправдываясь тем, что так она лучше запомнит урок.
Но сейчас их отношения, конечно, не позволяли сводить счеты. Кончик носа Цзянь Цзяоюэ вспотел от жары; к счастью, сегодня она нанесла только солнцезащитный крем, без макияжа.
Ее привез водитель, поэтому она ничуть не удивилась, что Пэй Шулин знал о ее местонахождении. Прикрыв лоб ладонью, она подняла глаза и увидела лишь его подбородок:
— Зачем ты приехал?
Пэй Шулин показал две домовые книги, которые держал под пиджаком:
— Поехали регистрировать брак.
Только тут Цзянь Цзяоюэ вспомнила, что они действительно еще не завершили все юридические формальности. Она потянула за край своей повседневной футболки-поло:
— Ты даже не предупредил меня заранее. Я не переоделась.
Предупредить заранее — значит дать ей время на раздумья. Пэй Шулин не придал этому значения и указал на пакет на заднем сиденье:
— Я привез тебе одежду.
— Ты был у меня дома?
Задав вопрос, она тут же поняла его глупость: как еще он мог взять домовые книги?
На лице Цзянь Цзяоюэ все еще отражалось некоторое затруднение, что вызывало у стоявшего напротив мужчины неприятное чувство, будто он ее к чему-то принуждает. Не успел он и слова сказать, как она бросила сумочку в машину, забралась внутрь и, оперевшись локтем на окно, спросила:
— Я переоденусь. Подождешь снаружи или внутри?
Жаркое солнце было как раз заслонено высокой фигурой Пэй Шулина. Она все так же смотрела на него снизу вверх, но теперь могла не щуриться. В тени ее покрасневшая от солнца кожа была заметнее.
Цзянь Цзяоюэ сказала это, просто беспокоясь, что ему будет слишком жарко на солнце, без всякой задней мысли. К тому же, учитывая их отношения, в этом не было ничего предосудительного.
Пэй Шулин принял ее предложение и без церемоний сел на водительское место.
Он вывел машину с тренировочной площадки и плавно остановил ее на обочине улицы, в густой тени деревьев. Стекла были тонированными с одной стороны. Он заблокировал двери и окна, бросил на нее взгляд в зеркало заднего вида:
— Переодевайся.
В пакете лежало платье нежно-розового цвета, похоже, старая модель, завалявшаяся в шкафу несколько лет. Цзянь Цзяоюэ с легким пренебрежением спросила:
— Кто тебе нашел это платье? Мама, да?
Он убавил кондиционер и промычал в знак согласия.
Сзади послышался шорох ткани, звук расстегивающихся пуговиц и молнии. Сегодня на ней были узкие джинсы, и, снимая их, она нечаянно задела ногой спинку переднего сиденья. Получилось довольно громко.
Цзянь Цзяоюэ инстинктивно взглянула на него. Он не обернулся, все так же вертя в пальцах сигарету. Солнечный луч, пробившийся сквозь листву, упал на тыльную сторону его ладони, и фарфорово-бледная кожа засияла ослепительным золотом.
Пэй Шулин начал курить. Теперь он, как и другие, погрузился в мир развлечений, пропитавшись запахом табака и алкоголя.
Цзянь Цзяоюэ испытала труднообъяснимое чувство. Она помнила его в безупречной школьной форме — чистого, выдающегося ученика. А теперь видела перед собой человека уверенного, спокойного до такой степени, что он казался ей немного чужим.
— Пэй Шулин, помоги застегнуть молнию, — она убрала волосы набок, повернувшись к нему обнаженной спиной.
Пэй Шулин отбросил сигарету. Его темные глаза слегка потемнели. Прежде чем потянуть застежку молнии вверх, его костяшки пальцев ненароком скользнули по ее чувствительным выступающим лопаткам. Ее спина напряглась и дрогнула. Затем он убрал несколько прядей волос с ее шеи, словно все происходило само собой.
На первый взгляд платье соответствовало вкусам старшего поколения: скромный и нежный наряд жены.
Но Цзянь Цзяоюэ никогда бы не купила такую простую, пресную модель. На спине, сбоку на талии, был вырез в форме акульего зуба, который выгодно подчеркивал ее тонкую талию, меньше 56 сантиметров в обхвате.
Цзянь Цзяоюэ облизнула нижнюю губу и расправила подол платья. Взяв сумочку, она пересела на пассажирское сиденье и открыла зеркальце:
— Поезжай помедленнее, я накрашусь.
Ее тон был легким и непринужденным, словно конечным пунктом их поездки был не ЗАГС, а какой-нибудь ресторан.
У нее была хорошая кожа, поэтому легкого прикосновения кушона было достаточно, чтобы придать лицу свежий вид.
На губы она нанесла матовую помаду. Длинные, блестящие темные волосы свободно спадали на грудь, создавая образ одновременно соблазнительный и игриво-нежный.
Машина остановилась на красный свет. Цзянь Цзяоюэ закрыла зеркальце. Почувствовав на себе пристальный взгляд сидевшего рядом мужчины, она повернула голову и гордо вскинула подбородок:
— Очень красиво, да?
Пэй Шулин, разумеется, не стал отвечать на этот риторический вопрос и молча отвернулся.
Цзянь Цзяоюэ не смутило неловкое молчание. Она неторопливо достала из сумки подарочную коробку и толкнула его локтем:
— На, это тебе.
Машина как раз остановилась на парковке возле ЗАГСа. Он взял коробку и открыл ее. Внутри лежали часы.
Пэй Шулин удивленно поднял бровь:
— Почему вдруг такой подарок?
Она, отстегивая ремень безопасности, ответила:
— Я же сломала твои часы в прошлый раз. А вчера как раз была в торговом центре.
Она почти забыла об этом, но вчера у Ло Тяньчжэ был день рождения, и он настырно выпрашивал подарок. В торговом центре она увидела новую модель мужских часов и заодно купила еще одни.
Объяснив, она заметила, что он все еще рассматривает часы. Его длинные, четко очерченные пальцы держали коробку, а выступающие косточки на тыльной стороне ладони выглядели на удивление привлекательно.
— Не нравятся? — неуверенно спросила Цзянь Цзяоюэ.
— Нет, — он снял с запястья другие часы, отложил их в сторону и тут же надел новые. — Пойдем.
Наверное, ни одна пара молодоженов не вела себя так, как они: с самого момента входа в здание между ними сохранялось такое расстояние, что там легко мог бы поместиться упитанный человек.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|