Глава 7: У каждого свой путь (Часть 2)

— Сталкиваясь с таким упрямством, действительно не знаешь, с чего начать. Шоу Цин, терпение Его Величества иссякнет самое большее через пять дней.

Лицо Сяо Минсюаня стало еще бледнее. Он знал, что докладные записки с обвинениями против него и Старшей Принцессы громоздились горой при Дворе. То, как Его Величество обращался с ним, было уже верхом снисхождения, просто…

— Шоу Цин благодарит Наставника Императора.

＊

Лишь перед ужином кареты вернулись в резиденцию Вэйского Гуна.

Шэнь Юньчжи посмотрела на подножку кареты у своих ног, и внезапно в ней вспыхнул дух противоречия. Ей не хотелось идти по этому пути, чтобы через два-три шага войти в ворота поместья.

Но это была лишь мимолетная мысль. Опомнившись, она уже переступила порог.

— Матушка Фэн?

Женщина как раз выходила из боковой калитки. Шэнь Юньчжи сразу узнала в ней Фэн Саньси, служанку матери, и окликнула ее.

Матушка Фэн резко остановилась, подняла голову и посмотрела на Шэнь Юньчжи и остальных. На ее лице мелькнуло паническое выражение, но тут же сменилось почтительным: — Третья госпожа, вторая госпожа.

— Матушка, куда вы направляетесь?

— Отвечаю третьей госпоже, служанка идет в дом управляющего Ма, проведать Мэй'эр, — Мэй'эр была дочерью матушки Фэн, раньше она тоже служила госпоже Е, а когда достигла нужного возраста, ее выдали замуж за управляющего лавкой семьи Шэнь.

— Хорошо, тогда идите скорее, матушка. Через час уже стемнеет, — выражение лица Шэнь Юньчжи не изменилось. Она обернулась к Шэнь Юньцзюэ и увидела в ее глазах такое же сомнение. — Вторая сестра, пойдем внутрь.

Даже она не поверила этим словам, что уж говорить о Шэнь Юньцзюэ?

Если бы она действительно шла навестить родных, зачем бы ей отправляться в такое время?

Она провела с матушкой Фэн немало времени и знала, что та была более чем преданна госпоже Е. Она не стала бы тайком выбираться из дома по своим личным делам.

Исключив другие неверные варианты, оставалось только одно: ее добрая матушка собиралась действовать.

Шэнь Юньчжи слегка прикусила губу. Нужно было придумать способ узнать, куда на самом деле отправилась матушка Фэн сегодня вечером.

Спросить напрямую у госпожи Е было нельзя. Когда дело касалось таких внутренних интриг, мать всегда старалась оградить ее, не желая, чтобы дочь ввязывалась в подобные дела. У привратника, конечно, велись записи о каждом выходившем из поместья слуге, и подделка записей каралась очень строго — чтобы предотвратить кражи или сговор с посторонними. Но обычно эти записи передавались непосредственно управляющему делами поместья. Если она, юная госпожа, начнет ими интересоваться, не исключено, что об этом доложат напрямую. Приказать матушке Фэн рассказать правду… тоже явно не лучшая идея.

— Если бы госпожа Фу не ждала, я бы, честно говоря, не хотела возвращаться, — сказала Чжэн Шиин.

Шэнь Юньчжи перестала думать о случившемся и продолжила болтать с Чжэн Шиин, ценя последние минуты сестринского общения.

Они дошли до Двора Встречи Весны. Время действительно было позднее, и старая госпожа Шэнь, не задерживая гостей долгими церемониями, проводила обеих девушек.

Когда сестры собрались разойтись по своим покоям, старая госпожа окликнула Шэнь Юньчжи.

— Бабушка, — Шэнь Юньчжи послушно остановилась.

— На колени, — голос старой госпожи был тихим и ровным, но в нем чувствовалась неявная строгость.

В комнате остались только матушка Дэн и две личные служанки. Шэнь Юньчжи быстро опустилась на колени.

— Ты знаешь свою вину?

— Внучка не знает…

Конечно, она знала. Она поняла это еще сегодня, когда госпожа Фу заговорила об этом — не думая о последствиях, она выставила себя напоказ перед женами и дочерьми чиновников, использовав какой-то странный метод, чтобы спасти человека.

В тот момент, когда она решила вмешаться, она уже предвидела такой исход.

Но внешне она показала старой госпоже другое: глаза стоящей на коленях внучки покраснели, она выглядела очень обиженной.

— Ты все еще не знаешь? Такая юная, а уже не знаешь ни меры, ни страха! — голос старой госпожи стал громче. — Возомнила себя всемогущей? Ты что, лучше лекаря или бессмертная спустилась с небес?

— Если бы тогда девочка из семьи Сюй не очнулась, знаешь ли ты, что в лучшем случае тебя бы отправили в женский монастырь до конца дней твоих, а в худшем — твоя жизнь стала бы платой семье Сюй!

Шэнь Юньчжи уже тихо всхлипывала, дрожа всем телом, словно от сильного страха.

Матушка Дэн шагнула вперед, чтобы сыграть роль «доброго полицейского»: — Третья госпожа, старая госпожа заставляет вас стоять на коленях из любви к вам.

— В этот раз вам крупно повезло. Но если бы что-то пошло не так, даже для нашей семьи Вэйского Гуна последствия были бы невообразимыми.

Из любви?

Возможно, отчасти.

Но больше они боялись, что, если не погасить эту искру сейчас, в будущем она разгорится в большой пожар.

— Бабушка… Внучка признает свою вину. Впредь я буду осторожна в словах и поступках, — Шэнь Юньчжи тут же признала ошибку.

— Шэнь Юньчжи, запомни крепко: старшие не требуют от детей семьи великой славы или громкого имени, но вы ни в коем случае не должны забывать свой долг и навлекать беду на всю семью, — видя ее покорность, старая госпожа немного смягчилась. — За этот проступок я должна наказать тебя, чтобы ты запомнила урок. Сегодня останешься без ужина, проведешь ночь на коленях в зале предков и сможешь вернуться в свой двор только завтра к концу часа Инь. Поразмысли там хорошенько!

Шэнь Юньчжи низко опустила голову: — Да.

Этот стандартный сюжетный ход дворцовых интриг наступил так быстро. Придя в зал предков, Шэнь Юньчжи послушно опустилась на колени.

Делать было нечего, и Шэнь Юньчжи принялась разглядывать поминальные таблички перед собой.

На самой верхней табличке золотом была выведена строка: «Вечная память и слава великому генералу-основателю Шэнь Тайгуну».

Не каждая семья могла достичь положения гуна. В большинстве случаев титул гуна жаловался монархом только при основании новой династии.

Династии Цин было уже более ста лет, и это было время мира и процветания. От былой мощи семьи Шэнь, некогда командовавшей трехсоттысячной армией, остались лишь некоторые личные войска — конный отряд в две тысячи человек, который обычно располагался в лагере в пригороде Южной Столицы и отвечал за охрану за пределами города.

Шэнь Юньчжи была даже рада, что поместье Шэнь сохранило лишь титул. Когда боги сражаются, маленьким чертям жить вольготнее.