Глава 3 (Часть 1)

Нинцин закрыла глаза. В воздухе витал густой запах крови, смешанный с едва уловимым чистым ароматом.

Это его запах?

Почувствовав его, Нинцин разжала сжатые кулаки, ее лицо расслабилось, и она тихо уснула, ее дыхание стало ровным и спокойным.

Лю Жуюй посмотрел на израненную Нинцин. В его глазах мелькнула печаль, уголки губ опустились, а на лице отразилась смесь сложных чувств и нежности.

Услышав ее ровное дыхание, он пришел в себя. Видя, как она мило надула губки и крепко держалась за его одежду, время от времени тихонько всхлипывая и что-то бормоча во сне, он невольно улыбнулся.

Вокруг них стояли солдаты с мечами и копьями, плотным кольцом окружая их, но никто не смел приблизиться.

Никто не осмеливался помешать разъяренному, окровавленному Лю Жуйю.

Он был подобен грозному божеству, не боящемуся ни людей, ни небес, и, казалось, сам не дорожил своей жизнью.

На его теле было множество ран, но на лице не было ни тени боли. Он бесстрашно смотрел на бесчисленное войско.

Как можно было не испытывать перед ним трепет и страх?

— Лю Жуюй, не ожидал, что ради этой девчонки ты сам явишься к нам в лапы! Ты слишком переоцениваешь себя или недооцениваешь мощь Северного государства? Ты думаешь, что можешь свободно разгуливать по нашему лагерю, как по своей земле? Ты забыл, как погибли три тысячи твоих солдат? — кричал генерал Северного государства, сидя на коне перед строем.

Воздух вокруг словно заледенел. Лю Жуюй поднял голову. Его взгляд, острый, как лезвие меча, заставил всех содрогнуться.

— Сегодня я отомщу за них.

— Какое хвастовство! Не только ты, но и вся ваша тридцатитысячная армия сегодня погибнет! Великая Лян будет повержена, а ее император станет нашим вассалом! — закончив свою речь, он высокомерно поднял голову и, разразившись хохотом, приказал солдатам атаковать. — Все на него! Тому, кто принесет мне его голову, щедрая награда!

— Вперед! За его голову!

Заслышав о награде, солдаты, до этого не решавшиеся приблизиться, бросились на Лю Жуюя. Одной рукой он прижимал к себе девочку, а другой размахивал мечом, отбиваясь от врагов.

Но как один человек может противостоять тысяче, а тем более десяткам тысяч?

Даже будучи прославленным генералом Великой Лян, закаленным в сотнях сражений, он постепенно начал сдавать под натиском бесконечного потока врагов. Тем более, что на руках у него был ребенок, ребенок, которому он не хотел причинить больше ни капли вреда.

— Сколько же в тебя ни стреляй — все никак не сдохнешь! Упрямый! Ну-ка, лучники, стреляйте!

Тысячи стрел полетели вниз. У Лю Жуюя больше не было сил уворачиваться, да и не мог он этого сделать.

Он отбросил меч и, широко раскинув руки, крепко прижал Нинцин к себе, низко склонив голову, чтобы защитить ее.

А сам принял на себя град стрел.

Когда стрелы вонзались в его тело, холодные глаза Лю Жуюя широко распахнулись. Зрачки сузились, руки, обнимающие девочку, сжались еще крепче, а изо рта потекла кровь.

Лю Жуюй больше не мог держаться на ногах. Он упал на колени, закашлялся кровью и, дрожа, опустил взгляд на мирно спящую девочку. Его губы шевельнулись:

— Я так хотел забрать тебя домой, заботиться о тебе… Прости меня…

— Генерал! Генерал! Генерал…

*

Как и предсказывал Лю Жуюй, Великая Лян выиграла битву.

Выполняя приказ Лю Жуюя, Ли Юньцзинь внезапно атаковал вражескую армию и, одержав победу, немедленно направился в Цинъюань.

Там он увидел Лю Жуюя, изрешеченного стрелами, с Нинцин на руках.

К счастью, они прибыли вовремя. Лю Жуюй еще дышал, и его удалось спасти. Вражеская армия была полностью уничтожена. Великая Лян одержала сокрушительную победу.

— Генерал! Генерал, вы наконец-то очнулись! Слава небесам!

В лагере Великой Лян раздались радостные крики. После спасения и лечения Лю Жуюй пробыл без сознания семь дней и наконец пришел в себя.

В голове у него был туман. Медленно открыв глаза, он увидел офицеров, стоящих у его постели с радостными лицами.

Он оглядел всех присутствующих, но не увидел маленькой Нинцин.

Лю Жуюй слегка приоткрыл рот, слабым голосом спросил, нахмурившись:

— Где та девочка?

— Генерал, не беспокойтесь, девочка, которую вы спасли ценой своей жизни, вне опасности. Ее раны зажили. Она видела, что вы весь в холодном поту, и пошла за теплой водой, чтобы обтереть вас. Должна скоро вернуться.

Как только Ли Юньцзинь закончил говорить, Су Нинцин вошла в шатер с тазом теплой воды. Увидев, что Лю Жуюй очнулся, она чуть не уронила таз.

Она радостно подбежала к нему, ее щеки порозовели, глаза сияли — наконец-то она стала похожа на обычную девочку своего возраста.

— Господин, господин, вы наконец-то проснулись!

Кто-то кашлянул, строго поправляя ее:

— Что за фамильярность! В лагере нужно обращаться «генерал»!

Улыбка Нинцин мгновенно исчезла. Она тихонько ахнула и опустила голову, словно провинившийся ребенок. Затем снова подняла глаза, полные слез, на Лю Жуюя.

Она выглядела такой несчастной, что вызывала бесконечную жалость.

Лю Жуюй тоже почувствовал к ней жалость.

— Неважно, — махнул он рукой и, повернувшись к Су Нинцин, мягко произнес, несмотря на бледность лица. — Зови меня господин. Так или иначе, я заберу тебя к себе домой.

— Кстати, — сказал Лю Жуюй, словно вспомнив что-то важное, и приподнял бровь, улыбаясь. — Я забыл спросить, хочешь ли ты поехать со мной?

— Хочешь ли ты поехать со мной домой? — повторил он свой вопрос.

Услышав это, глаза Су Нинцин засияли ярким, чистым светом. Она замерла на мгновение, а затем радостно закивала:

— Угу! Хочу! Конечно, хочу! Нинцин хочет поехать с господином домой!

— В моей резиденции тебе может быть скучно. Я устрою тебя в школу.

— Угу!