Императорский брат (Часть 1)

Цзян Цинъянь с едва заметной усмешкой взглянул на старшую принцессу Синьлэ, и его слова были безжалостны, унижая её до последней степени.

Лицо Синьлэ залилось краской, сердце пылало гневом и ненавистью. Всегда было так: какие бы козни она ни строила против Лян Янь, ей никогда не везло. Мало того, что она не могла переспорить саму Лян Янь, так ещё всегда находились те, кто ей помогал.

Однако, как бы она ни кипела от негодования, Синьлэ лишь закусила губу и сердито посмотрела на Лян Янь.

Она осмеливалась пререкаться с Лян Янь, потому что знала: даже если проиграет спор, то лишь немного потеряет лицо, Лян Янь не станет ей всерьёз мстить. Но она ни за что не посмела бы дерзить Цзян Цинъяню. Одного его взгляда было достаточно, чтобы она боялась пикнуть.

Услышав голос Цзян Цинъяня, она вспомнила случай семи- или восьмилетней давности. Цзян Цинъянь вернулся в столицу, чтобы унаследовать титул, а нынешний император был ещё занят изучением государственных дел. Синьлэ подумала, что теперь некому будет заступаться за Лян Янь. Она долго вынашивала план, чтобы наконец выместить злобу за годы унижений. Но план провалился на первом же шаге — как только она подбросила приманку Лян Янь.

В тот год она ждала в павильоне посреди озера, дрожа от ледяного ночного ветра. Она отправила Лян Янь письмо от имени Цзян Цинъяня, приглашая на тайное свидание. Стоило той клюнуть и прийти на встречу, как на неё можно было бы повесить любое грязное пятно, от которого не отмыться. А если бы она вдобавок, «не выдержав позора», «случайно» упала в воду, было бы ещё лучше.

Однако она прождала полночи, но явился тот, кого она никак не ожидала — Лян Янь не пришла, зато пришёл Цзян Цинъянь.

Синьлэ тут же растерялась. У неё не было ни возможности, ни смелости передать письмо Цзян Цинъяню или строить козни против него. В её плане Цзян Цинъянь вообще не фигурировал, его имя было лишь приманкой для Лян Янь.

Цзян Цинъянь не подходил близко. Пятнадцати-шестнадцатилетний юноша ещё не полностью сформировался и издалека казался даже немного хрупким. Синьлэ спряталась в павильоне, не смея издать ни звука, но вдруг услышала его голос: — Кто научил тебя таким грязным уловкам?

Голос был таким холодным, пронзительнее ночного ветра, что её невольно пробрала дрожь. Она хотела бежать, но поняла, что единственный выход перекрыт Цзян Цинъянем.

Цзян Цинъянь не стал ждать ответа и даже не взглянул в её сторону. В его голосе послышалась странная, едва уловимая насмешка: — Как думаешь, хорошо ли будет, если завтра во дворце пойдёт слух, что кто-то утонул в озере?

— Не… не убивай меня… — Синьлэ так испугалась его угрозы, что едва держалась на ногах. Она знала: Цзян Цинъянь действительно был готов её убить. Если бы она умерла здесь тихо и незаметно, это никак бы на них не отразилось.

— Хм, — холодно усмехнулся Цзян Цинъянь. Он, конечно, знал, что такая примитивная ловушка не навредит Лян Янь. Но когда он перехватил то письмо, то не смог сдержать гнева. Он пришёл сюда посреди ночи, несмотря на занятость, чтобы припугнуть тех, кто враждовал с Лян Янь, и отбить у них охоту строить козни.

— Письмо я оставлю у себя. Если будет следующий раз, даже если ты просто задумаешь что-то подобное, сама подумай о последствиях, — сказав это, Цзян Цинъянь взмахнул рукавами и ушёл. А Синьлэ простояла на ветру в павильоне ещё полночи, прежде чем прийти в себя и вернуться в свой дворец.

С тех пор она несколько лет вела себя тише воды ниже травы. Лишь услышав от старшей принцессы Чжаопин о ссоре Лян Янь и Цзян Цинъяня у дворцовых ворот, она не удержалась и снова высунулась, но не ожидала опять столкнуться с Цзян Цинъянем.

Разве не говорили, что они поссорились? Почему… почему это совсем незаметно?

Синьлэ закусила губу, растерянно стоя в стороне и опасливо наблюдая за выражением лица Цзян Цинъяня, боясь, как бы её жизнь случайно не оборвалась прямо здесь.

Однако на самом деле Цзян Цинъянь давно забыл об этом происшествии, отделённом целой прожитой жизнью. Он смотрел на Лян Янь, и только он знал, что эта встреча была встречей после смерти и перерождения.

Лян Янь, не зная о мыслях каждого из них, увидела его и недовольно спросила: — Ты разве не любовался цветами перед моей резиденцией? Как ты здесь оказался?

Цзян Цинъянь улыбнулся: — Я шёл на аромат цветов и, преследуя его, добрался сюда. Лишь тогда я понял, что самый пленительный цветок — тот, что украшает волосы Старшей принцессы.

— Где ты опять нахватался этих глупостей, — Лян Янь отвернулась, понимая, что если продолжит разговор, то сама же и окажется в проигрыше. Она решила больше не обращать на него внимания, подняла руку, и паланкин двинулся дальше.

Цзян Цинъянь снова получил вежливый отказ, но не расстроился. Он хотел было последовать за ней, но услышал спокойный голос Лян Янь: — Дальше уже начинается территория Хоугуна. Генерал ведь не ребёнок, не стоит ли избегать подозрений?

Цзян Цинъянь: «…»

Цзян Цинъянь остановился. Он привык действовать по своему усмотрению и не слишком заботился о репутации. К тому же, покойный император дал ему особое право входа во дворец. Но после слов Лян Янь ему было действительно неудобно упрямо идти следом. Он оказался в неловком положении: и идти нельзя, и отступать не хочется. В душе ему стало смешно — такое чувство растерянности он не испытывал уже много лет.

*

— Ваше Высочество, вы всё ещё сердитесь на генерала? — спросила Сячжу, когда паланкин немного отъехал. Она тоже с детства служила Лян Янь, но, в отличие от Шуанъянь, была более живой и непосредственной.

— С чего мне на него сердиться? Если бы я обижалась на каждое его слово, то всю жизнь бы только и делала, что сердилась, — Лян Янь закрыла глаза и тихо хмыкнула.

— Тогда почему вы только что нарочно его остановили? — Сячжу моргнула, явно наслаждаясь ситуацией.

— Почему ты обо всём беспокоишься? Не упоминай больше его, дай мне побыть в тишине, — Лян Янь не хотела продолжать. Она и сама не была уверена, что именно чувствует к Цзян Цинъяню после стольких лет знакомства, и уж тем более не хотела обсуждать это с другими.

Только вот, как назло, сегодня имя Цзян Цинъяня преследовало её повсюду, словно неотвязный призрак.

Когда Лян Янь прибыла во дворец Сянжэнь к Тайхоу, её императорский брат уже сидел там некоторое время.

Увидев её, он посмотрел на неё в упор. В этот миг в его глазах отразилась целая гамма чувств, отчего она невольно замерла.

— Что случилось, Хуан сюн?