Усилия по сбору серебра (Часть 1)

Усилия по сбору серебра (отредактировано)

Слёзы лились из глаз женщины ручьём, она выглядела невероятно обиженной. Сюй Цунсюэ втайне восхитилась: так быстро менять маски можно только после долгой тренировки.

— Военный советник, что вы скажете на это? — спросил Шэнь Аньжуй с невозмутимым лицом и высокомерным тоном. Очевидно, такое развитие событий было им предвидено.

Сюй Цунсюэ саркастически скривила губы и многозначительно посмотрела на Шэнь Аньжуя.

— Было бы желание обвинить, а повод найдётся.

Шэнь Аньжуй обернулся и приказал солдатам за дверью:

— Люди, проводите военного советника в её резиденцию, пусть поразмыслит над своим поведением.

Возвращаясь в резиденцию Чэн-вана в сопровождении солдат, Сюй Цунсюэ не могла удержаться от усмешки. Вся эта неуклюжая сцена и наказание, которое и наказанием-то не назовёшь, были затеяны лишь для того, чтобы опорочить её имя.

Курс военного искусства подходил к концу, и многие из обучавшихся офицеров уже прониклись к ней уважением. Чтобы предотвратить возникновение крепкой дружбы между ней и офицерами, обвинение в приставании к наложнице Ань-вана было действительно удачным ходом. Вероятно, всех наставников, связанных с Шэнь Аньюем, постигнет та же участь: их обвинят в чём-то несуществующем, чтобы разрушить репутацию и предотвратить создание фракций.

В обычное время она могла бы это понять, но сейчас, когда в уезде Цисянь бушевала чума, грозящая в любой момент распространиться на другие регионы, Шэнь Аньжую было некогда заботиться о народе, зато нашлось время строить козни против тех, кто служил государству. Это по-настоящему удручало.

На следующий день в резиденцию Чэн-вана прибыл императорский указ. В нём говорилось, что Сюй Цунсюэ проявила недостойное поведение, но, учитывая её заслуги в обучении военному искусству, её проступок и заслуги уравновешиваются. Ей было приказано провести три месяца дома в размышлениях.

======

Во время своего «заключения» Сюй Цунсюэ привела в порядок и проверила рецепты, после чего передала их лекарю, которого Шэнь Аньюй привёз в резиденцию. На данный момент было известно, что симптомы чумы включали появление язв на коже, которые гноились. Обычно поражение начиналось с рук и постепенно распространялось по всему телу. Когда всё тело покрывалось гнойниками, дыхание больного становилось прерывистым, и в конце концов он умирал, кашляя кровью.

Только увидев больного, лекарь мог бы разработать рецепт, основываясь на симптомах, и сравнить их с признаками прошлых эпидемий. Знать только симптомы, не видя пациента, было бесполезно.

Сюй Цунсюэ потрогала грудь, убедилась, что нужная вещь на месте, попрощалась с лекарем и отправилась к Шэнь Аньюю.

Подойдя к его главным покоям, она увидела Чжао Сяогана в одной рубашке, раскрасневшегося и вытирающего пот платком.

— Что такое? Подрался с кем-то?

— Военный советник шутит. Я только что помогал переносить лекарственные травы, — Чжао Сяоган провёл Сюй Цунсюэ в главный зал. — Прошу, военный советник.

Шэнь Аньюй изучал старинные медицинские трактаты. Увидев её, он отложил книгу.

— Люди, подайте чай.

Сюй Цунсюэ поклонилась и села ниже него. Вошёл молодой слуга с чаем. Она взглянула на его миловидное лицо и с любопытством подумала: неужели он совсем не интересуется женщинами, раз даже прислуживают ему мужчины?

Решив проверить свою догадку, она спросила:

— Ваше Высочество, почему вам не прислуживают служанки? Я видела, что в домах обычных чиновников хозяевам прислуживают служанки.

Шэнь Аньюй сделал глоток чая и поставил чашку.

— Раньше действительно прислуживали служанки. Каждый месяц несколько из них тайно ждали меня в постели. Позже я заменил их на слуг-мужчин.

Он был красив и носил титул вана, естественно, служанки стремились найти у него покровительства. Но у него до сих пор не было даже служанки-наложницы. Неужели ни одна из тех, кто пытался забраться к нему в постель, ему не приглянулась?

Подливая Шэнь Аньюю чаю, Сюй Цунсюэ спросила снова:

— Ваше Высочество, почему бы вам не выбрать одну из служанок и не сделать её своей женщиной?

Шэнь Аньюй поднял глаза, в них мелькнула усмешка.

— Цунсюэ так любопытен насчёт моих личных дел?

Рука Сюй Цунсюэ, державшая чайник, дрогнула, и он едва не опрокинулся. К счастью, она успела его удержать. Поставив чайник, она выдавила улыбку.

— Я просто спросила к слову.

Похоже, от Шэнь Аньюя ничего не добиться. Сюй Цунсюэ решила оставить эту тему и перейти к делу. Она достала из-за пазухи серебряные банкноты и положила их рядом с Шэнь Аньюем.

— Это награда, которую Ваше Высочество выхлопотал для меня за битву при Аньу. Я потратила несколько сотен лянов серебра, остальное всё здесь. Ваше Высочество сейчас приглашает лекарей, готовит лекарства, это требует больших расходов. Я хочу внести свою скромную лепту. Надеюсь, Ваше Высочество не откажется.

Глаза Шэнь Аньюя дрогнули, он снова посмотрел на неё. Выражение её лица было искренним, мужественные черты сейчас казались не такими холодными, как обычно, а довольно мягкими.

С детства, под влиянием матери, он считал, что женщины слишком подвержены эмоциям, легко попадают в ловушку чувств и часто совершают безрассудные поступки. За все эти годы ни одна из женщин, с которыми он общался, не отличалась хладнокровием, ясным умом и решительностью. Только она превзошла все его ожидания, даже угадывая его мысли.

К тому же, почему-то с первой встречи она показалась ему очень знакомой, словно он видел её где-то раньше. Поэтому он всегда старался о ней заботиться. Последние несколько лет управляющий Чжан постоянно твердил, что ему пора жениться. При мысли о женитьбе его охватывало отвращение. Но что, если бы он женился на ней?

Заметив, что Шэнь Аньюй долго смотрит на неё не двигаясь, и в его глазах появился странный блеск, Сюй Цунсюэ подняла руку и помахала перед его лицом.

— Ваше Высочество…

Шэнь Аньюй пришёл в себя и поспешно отвёл взгляд. Он взял из пачки банкнот двести лянов и положил их перед Сюй Цунсюэ.

— Ты знаешь моё финансовое положение, мне действительно нужны эти деньги. Но ты слаба здоровьем, тебе тоже нужны средства на повседневные расходы. Оставь эти двести лянов себе. В будущем я верну тебе бесчисленное множество раз по двести лянов.

— Тогда я заранее благодарю Ваше Высочество.

Выйдя из главного зала, Сюй Цунсюэ подумала, что то, чего не удалось узнать у Шэнь Аньюя, наверняка можно выяснить у другого человека. Она послала слугу купить вина и закусок и пригласила управляющего Чжана во флигель.

— Служанки, которые лезли в постель к Вашему Высочеству? Ох, как вспомню, так злюсь! Не знаю, о чём думал Ваше Высочество, но он не просто выгнал их, а ещё и приказал каждой дать по двадцать ударов палкой! И даже это не отбило у служанок желания лезть к нему в постель. Только после этого он заменил их на слуг-мужчин.

Управляющий Чжан пил вино, закусывал тушёной говядиной и арахисом, и при упоминании Шэнь Аньюя его лицо омрачалось.

— Управляющий… — Сюй Цунсюэ таинственно наклонилась к нему и прошептала. — Как вы думаете, Ваше Высочество совсем не жалеет красавиц… может быть, потому что ему на самом деле нравятся мужчины?

«Тук!» — раздался звук. Сюй Цунсюэ получила ощутимый щелбан по голове и поморщилась от боли.

— Военный советник, Ваше Высочество к вам хорошо относится, не так ли? Как вы можете так злонамеренно о нём думать? Я не буду есть вашу еду… — Управляющий Чжан собрался встать. Сюй Цунсюэ поспешно удержала его, извиняясь. — Не сердитесь, управляющий, это я оговорилась. Я выпью штрафную чарку.

Сюй Цунсюэ налила вина и собралась выпить, но управляющий Чжан быстро выхватил у неё чарку.

— Ваше Высочество давно приказал не давать вам пить. И больше никогда не говорите таких слов.