Глава 1. Как ты и хотела (Часть 2)

Она постаралась улыбнуться:

— Здравствуй. Я не хотела тебя беспокоить.

Откуда здесь взяться другому человеку? Беглец? Или кто-то еще?

Мысли Чу Линьцзюнь лихорадочно метались. Она склонялась к мысли, что темный силуэт — это медведь или другое животное.

Ей было очень страшно.

Раньше, во время экспедиций в отдаленные районы, ей тоже доводилось сталкиваться с дикими животными. Но тогда рядом были коллеги и даже вооруженная охрана. Ей никогда не приходилось встречаться с опасными хищниками лицом к лицу. А сейчас в башне она была одна, да еще и в кандалах. Бежать было некуда.

Чу Линьцзюнь медленно отступила, желая оказаться ближе к свету и разглядеть, что за существо скрывается во тьме. Она так нервничала, что пот с ее лба затекал в глаза. Она невольно моргнула и, оступившись, споткнулась о бедренную кость.

До этого неподвижный силуэт вдруг двинулся к ней.

Уровень адреналина в крови Чу Линьцзюнь резко подскочил. Она бросилась к низкому окну. Силуэт ускорился вслед за ней, но, когда она остановилась, тоже замер.

Наступали сумерки. В последних лучах заходящего солнца Чу Линьцзюнь наконец разглядела, что силуэт принадлежит человеку. Длинные волосы закрывали лицо, виднелся только краешек подбородка.

Незнакомец был чуть выше ее ростом и закутан в яркое, новое, словно только что сотканное покрывало. Широкая ткань плотно облегала фигуру от плеч до пола.

Чу Линьцзюнь заметила, что из-под покрывала к одной из колонн тянется толстая черная веревка.

Она тут же расслабилась.

При виде четырех колонн в памяти Чу Линьцзюнь всплыл еще один фрагмент.

Эта ритуальная башня не принадлежала одному племени, а была общей для трех соседних.

В этом первобытном обществе незамужние девушки были большой редкостью. По обычаю, каждое племя по очереди предоставляло одну девушку для жертвоприношения раз в год.

Но из каждого правила бывают исключения. Двенадцать лет назад, во время большого наводнения, все три племени принесли жертву. Возможно, этот год тоже был особенным?

Человек — это все же лучше, чем дикий зверь.

Чу Линьцзюнь осторожно спросила:

— Ты из Племени Ткачей? Я А-Цзюнь из Племени Железа.

Она рассматривала незнакомца.

Племя, к которому принадлежала эта девушка, славилось своими кузнецами. Соседнее племя производило ткани, а еще одно, более отдаленное, — соль. Все три племени торговали друг с другом.

Яркое, искусно вытканное покрывало могло быть сделано только в Племени Ткачей.

Незнакомец опустил голову, потом поднял, но ничего не сказал.

Чу Линьцзюнь увидела кивок и окончательно успокоилась.

Разделить участь с кем-то все же лучше, чем быть одной в этом ужасном месте. Она достала из сумки половинку черствой лепешки, разломила ее и протянула незнакомцу:

— Ты, наверное, голодна? Держи.

Чу Линьцзюнь уже затекла рука, когда незнакомец наконец протянул свою тонкую руку и взял лепешку.

Лепешка была маленькой, и их пальцы случайно соприкоснулись. Рука незнакомца была ледяной.

— Тебе холодно? — участливо спросила Чу Линьцзюнь.

Она огляделась. Вокруг не было ничего, чем можно было бы согреться. Даже одежда на самом свежем скелете превратилась в лохмотья.

— Давай сегодня прижмемся друг к другу, чтобы согреться, — предложила она.

Последние лучи солнца скрылись за горами, и вокруг стало темно.

Неподалеку зажегся костер, и до башни донеслись странные песнопения.

Начался ритуал.

Чу Линьцзюнь почувствовала, как вокруг резко похолодало. Она никогда не жила в этом мире и не знала, насколько сильными здесь бывают весенние холода.

Она потерла руки и, присев на корточки, начала есть лепешку.

После целого дня тяжелой работы она очень устала.

Закутанная в покрывало фигура последовала ее примеру и присела, но лепешку не ела.

Чу Линьцзюнь показалось это странным, но она решила, что девушка просто напугана. Она ничего не сказала, лишь с горечью произнесла, обращаясь к темному силуэту:

— Ешь. Это наш последний ужин.

Через день она бы уже не стала делиться едой.

Незнакомец, держа лепешку, придвинулся ближе:

— Ты… дала мне еду. Что… ты хочешь от меня?

Слова давались с трудом, голос был хриплым. Вместе с доносившимися из-за окна песнопениями он отдался в ушах Чу Линьцзюнь, заставив ее оцепенеть.

Внезапно вокруг стало очень тихо. Песнопения стихли, исчезли шум ветра и стрекот насекомых. Мир словно замер.

Чу Линьцзюнь почувствовала, как некая неведомая сила сжала ее сердце — нежно, но холодно.

— …Выжить. Мы должны выжить.

— Как ты и хотела.

Длинные волосы упали, закрывая Чу Линьцзюнь с головой.