Воины (Часть 1)

Психея отвернулась и перестала смотреть.

Она села рядом с царицей на широкий удобный стул с плетёным сиденьем, которое хорошо защищало от летнего зноя в тени.

Царь вышел на площадку перед трибуной, под палящие лучи полуденного солнца.

Такая жара в полдень, да ещё и под прямыми солнечными лучами, должна быть невыносима для мужчины средних лет.

Царица выглядела обеспокоенной.

— Дети Гноса!

Этот мощный голос мгновенно развеял все её тревоги и беспокойство.

Она почти забыла.

Её муж, царь Гноса, в молодости был отважным воином.

На губах царицы появилась лёгкая улыбка.

А вот Психея, даже находясь в тени на террасе, почувствовала головокружение от долгого взгляда на залитую солнцем площадку.

Она потёрла глаза и перестала смотреть вниз, слушая воодушевляющую речь отца.

— ...Вы — нынешние герои Гноса, будущие воины...

— ...На ваших плечах — надежды ваших семей...

Психея тихонько зевнула, её чуть не сморил сон.

Мысли невольно вернулись к странному мужскому голосу, который она слышала этим утром. Она почти погрузилась в грёзы, как вдруг её вырвал оттуда какой-то звук.

Слова были неразборчивы, тихие и далёкие, определённо, их произнёс не кто-то из присутствующих на террасе.

Психея мгновенно проснулась.

Она выпрямилась.

Кто это мог быть?

—

На вершине Олимпа, в храме над облаками.

Гера сидела на золотом троне. Её руки были белы, как лилии. На голове — небольшая корона цвета тёмной стали, а охристо-красное платье доходило до щиколоток, идеально сочетая торжественность и элегантность.

Она легонько постучала пальцами по подлокотнику.

Её величественное и спокойное лицо было бесстрастным, невозможно было понять, о чём она думает.

— Если ты так поступишь, и Венера узнает об этом, боюсь, она заберёт и лук, и источник.

Источник любви, золотые и свинцовые стрелы.

Аполлон молча стоял, ожидая, пока Гера закончит.

Он и не думал скрывать что-либо от царицы богов. Все браки в этом мире были подвластны ей.

Они оба знали, за кого должна выйти замуж Психея.

Гера слегка приподняла подбородок:

— Я дала тебе то, что ты хотел. Но почему я не знала, Аполлон, что ты настолько великодушен, чтобы рассказывать мне об этом ради вечно враждующего с тобой бога любви?

Даже если брачный договор ещё не заключён, этого покровительства достаточно, чтобы Зевс на время оставил свои мысли об этой девушке.

Услышав это, Аполлон лишь взглянул на нежные лавровые листья на своём запястье. Ярко-зелёные с лёгким желтоватым оттенком.

Каждый отказ Дафны был мучительнее самых жестоких пыток.

И всё это...

...из-за стрелы любви, которая, казалось, не причиняла ему никакой боли.

Аполлон на мгновение закрыл глаза и сказал:

— Я лишь хочу, чтобы колесница пророчеств катилась по ровной дороге.

Сказав это, прекрасный бог, верный своему долгу, медленно растворился в тени.

Гера подпёрла голову рукой. Великолепные локоны выбивались из-под короны, опущенные ресницы отбрасывали тень на её щёки.

Она задумчиво сжала губы.

— Психея.

В пустом храме раздался лишь тихий голос богини.

—

На арене Гноса, раскалённая солнцем земля пылала жаром, поднимая клубы пыли. Слуги принесли огромный глиняный горшок высотой в половину человеческого роста.

Край серебряного блюда в руках верховного жреца почернел от окисления — видно, что оно было старинным.

Он готовился к последнему этапу отбора воинов, готовя их к встрече с царём.

— Моя младшая дочь, принцесса Гноса, выберет среди вас тех воинов, которыми она восхищается…

Обжигающий жар рассеяли холодные брызги воды. Многие вздрогнули от неожиданности.

Барт не шелохнулся.

Прозрачные капли лишь на мгновение скользнули по его шее и упали на землю.

На его длинных ресницах ещё висели капли воды, и сквозь эту водяную пелену его большие глаза, не мигая, смотрели в сторону царя.

Там появилась какая-то фигура.

—

— Иди, дитя моё. Если тебе понравятся эти юноши, можешь выбрать всех. Воины Гноса — достойные мужчины, твои сёстры никогда не жаловались на них.

Спокойный голос царицы раздался рядом с Психеей. Она похлопала девушку по плечу.

Её старшая и средняя дочери до замужества выбрали себе не одну группу молодых и сильных юношей.

А её младшая дочь, нежная, как молодой росток, словно не интересовалась противоположным полом. В вопросах любви она была очень сдержанна, и только сейчас у неё появились подобные мысли, значительно позже, чем у её сестёр.

Но если она хочет, ещё не поздно.

— Хорошо, мама, мне нужны только двое, — Психея покачала головой. — Хотя, может быть, и одного хватит…

Сейчас ей казалось, что выбирать себе охрану — плохая идея. Даже если они смогут защитить её от того странного мужчины.

Ведь её будущий муж — чудовище!

Как можно ставить под угрозу чужие жизни ради собственной безопасности?

Даже большое количество охранников не сможет противостоять чудовищу с огромной пастью. Они будут лишь костями, застрявшими у него в зубах.

Эх, пожалуй, и одного не надо.

Но слово не воробей, вылетит — не поймаешь.

Царица продолжала улыбаться:

— Один, так один. В будущем ты всегда сможешь выбрать себе ещё.

Психея не поняла скрытого смысла слов матери. Она увидела, что отец, закончив свою речь, повернулся к ней.

Он ободряюще кивнул.

Психея, больше не колеблясь, начала спускаться по извилистой каменной лестнице.

—

Когда девушка в соломенной шляпе вошла на арену, шум на трибунах стих.

На многих лицах появилось выражение благоговения и ожидания. Их руки слегка дрожали. Они подняли правую руку и, соединив большой и указательный пальцы, поднесли их к губам.

Это был традиционный жест, которым они выражали почтение перед статуями богов.

И сейчас, когда их принцесса медленно шла к ним, люди невольно, от всего сердца, повторили этот жест.

Девочка с недоумением потянула мать за одежду:

— Мама, почему все молчат?

— Тсс.

Все молча ждали.