До вечера он еле дожил: толпа посторонних в доме изрядно раздражала, да еще и с дурацкой примеркой пришлось понервничать, но, к счастью, костюм сел почти идеально — Чонгук с облегчением отчитался матери и принялся за уроки, хотя мысли были заняты совсем другим.
Не терпелось созвониться с Тэ: услышать его, узнать, как прошел день… Но пока все не стихнет, можно и не надеяться нормально поговорить. Мало ли кому и что от него понадобится. Та же Нарин в очередном приступе заботы может подняться в комнату с каким-нибудь перекусом или чтобы позвать на ужин.
Наконец в одиннадцатом часу дом затих и Чонгук с облегчением закрылся на замок, предварительно убедившись, что все разошлись по своим комнатам.
— Я скучал, Гук-и, — низкий голос Тэхёна обласкал его, словно по груди прошлась теплая большая рука, и Чонгук как-то разом расслабился, растекаясь в кресле.
Он уже успел обратить внимание, какие у его Тэ были красивые руки: длинные ровные пальцы, тонкие запястья, большая ладонь, на удивление гармонично сложенная, а выступающие костяшки почему-то вызывали умиление — хотелось прикоснуться к ним подушечками пальцев, погладить… и поцеловать. И еще больше хотелось наконец увидеть, как эти длинные пальцы погружаются в него до конца, почувствовать их внутри…
Чонгук поерзал и негромко включил в рандомном порядке свой плейлист, выведя музыку на профессиональную акустическую систему, за каким-то чертом понадобившуюся ему с год назад (на увлечение в очередной раз не хватило времени, зато теперь можно было не переживать, что кто-то что-то услышит: объемный звук надежно глушил все слова). Прикрыв глаза и откинув голову назад, он вслушивался в голос Тэ… Ви! Черт, Ви. Нельзя ошибиться, иначе… Что будет в противном случае, даже думать не хотелось.
— Чонгук, — позвал Тэхён, внезапно прервавшись на середине рассказа о Чимине. Когда знаешь, о ком идет речь, все события открываются в совершенно новом свете. Пак представал перед Чонгуком с не известной пока стороны. Кто бы мог подумать, что он сможет нормально общаться с Тэ и даже так быстро сумеет войти к нему в доверие? — Ты меня не слушаешь!
— Слушаю, — возразил Чонгук. — Я всегда тебя слушаю, — повторил он и легко признался: — Это ведь ты.
— Хм…
— Я правда все слышал, — поспешил развеять его сомнения Чонгук, — ты рассказывал про нового знакомого, с которым стал общаться недавно, и говорил, что он интересный, много где бывал… — на этом моменте он прикусил язык, чтобы не сболтнуть лишнего: он-то знает, что это Пак Чимин. Ну, учитывая круг общения Тэхёна в школе, было нетрудно догадаться, о ком идет речь. Только вот все эти недоговорки и молчание уже начинали порядком раздражать — Чонгук боялся проговориться, а еще нужно было постоянно напоминать себе, о чем он знает от Ви, а о чем знать в принципе не должен. Это раздвоение — необходимость умалчивать — давило. Хотелось уже всего: прикосновений, объятий, поцелуев… секса, наконец, но до этого счастливого момента было далековато, и Чонгук не мог быть уверен, что ничего не испортит. Что это вообще случится. — Я просто…
— Просто что? — тембр стал еще ниже, отчего в штанах все окончательно затвердело.
— Твой голос… — дыхание перехватило: властные интонации и строгость заводили раз от раза все сильнее. Он прижал ладонью член и чуть не заскулил от накатившего удовольствия.
— Что с моим голосом, малыш? — бархатисто мурлыкнул Ви, и Чонгук рвано выдохнул. — Чем ты занимаешься там, Гук-и?
Он как раз приспустил штаны и в первый раз медленно приласкал себя, закрывая глаза и вызывая в памяти обжигающий взгляд Тэхёна сегодня в столовой.
— Включи камеру, — внезапно требовательно произнес тот (Чонгук вздрогнул, распахнув глаза) и добавил не терпящим возражений тоном: — Я хочу видеть твое лицо.
Он на несколько секунд замялся — просто не ожидал подобного… требования?.. Приказа. И осознание его сути шибануло сладким стыдом, замешанным на возбуждении: там, по ту сторону экрана, Тэхён… И он будет смотреть на него. Будет наблюдать, как Чонгук ласкает себя, как подчиняется его командам… А навороченная камера позволит Тэ увидеть и услышать буквально все.
— Чонгук? — с нотками нетерпения позвал Тэхён. Это подстегнуло, позволив решиться. Он неловко придвинулся к столу, подрагивающей рукой разворачивая окно программы.
— Я… да… Да, сейчас, — и кликнул мышкой, включая вебку. Взгляд тут же метнулся на окошко, куда должно было транслироваться изображение с камеры собеседника, но оно осталось черным, а это означало, что видео запустил только он…
Конечно, глупо было ожидать, что Тэ решит открыться сейчас, но совершенно не обоснованная надежда внутри все-таки теплилась.
Напрасно.
— Красивый, — жарко выдохнул Тэ, и Чонгук ощутил, как его лицо заливает краска. Дыхание участилось, губы приоткрылись, и Чонгук кинул взгляд из-под ресниц в камеру, снова с оттяжкой проводя рукой по члену. Он показывал себя…
То, каким он становился под действием низкого сочного голоса и властных интонаций Ким Тэхёна, до сих пор ставило его в тупик. Все, что Чонгук читал про ориентацию и всякие… потребности, и рядом не стояло с реальностью. Тэ, кажется, мог бы приказать ему сделать что угодно — и он бы с готовностью (и радостью!) выполнял его приказы.
— Ты такой красивый, малыш… — почти прошептал Тэхён, и Гук судорожно вдохнул, видя, как выступает на головке капля секрета.
Он неровно, слишком резко двинул рукой, зажмуриваясь и снова вызывая перед глазами этот его обжигающий взгляд. От учащенного дыхания Тэ, четко раздающегося в наушниках и заглушающего фоновую музыку, Чонгука бросило в пот, а во рту окончательно пересохло — хотелось бы ему почувствовать его дыхание на своей коже на самом деле… В реальности. Ощутить, какое оно горячее и влажное, как обжигает, опаляет слишком чувствительные рецепторы. Почувствовать губы, язык и зубы Тэхёна на себе… А потом разглядывать отметки, оставленные ему любимым на память. Чонгук сдавленно застонал и выгнулся, с силой толкаясь в свой кулак.
— Господи!.. — прохрипел Тэхён, и он распахнул глаза. Что?.. Спустя мгновение до Гука дошло: Тэ все видно. Как он сидит в кресле, широко расставив ноги, как ласкает себя рукой, как жмурится и кусает от удовольствия губы. От осознания, что не он один тут страдает и мучается, Чонгук внезапно даже для себя развязно усмехнулся и толкнулся языком в щеку, из-под полуприкрытых век глядя прямо в камеру. — Сделай так еще, — азартно приказал Тэхён и почти жалобно повторил: — Еще, Гук-и…
И с Чонгука разом слетела вся бравада.
Волшебный — невероятный, восхитительный, тёмный, бархатный, властный — голос плавил ему мозги и подавлял волю, превращая в послушную желаниям Ви марионетку… Но ему настолько нравилось все происходящее, нравилась их игра на двоих, что и мысли прерваться не возникало.
— Отодвинься, я хочу видеть тебя целиком, — прозвучал новый приказ.
Чонгук секунду пялился в камеру, — до затуманенного возбуждением мозга не сразу дошло, что от него требуется, — а потом отъехал от стола насколько хватило длины провода наушников, демонстративно и медленно несколько раз провел ладонью по члену, сжимая у головки и чуть расслабляя хватку у основания. Веки так и норовили закрыться, но он усилием воли заставлял себя смотреть в черноту монитора, зная, что там, на другой стороне, Тэхён, его Тэхён, так же тяжело дышит и мечтает прикоснуться… Мечтает ласкать, сжимать в руках, трогать, целовать, кусать и облизывать. Как и он сам.
Дыхание с трудом вырывалось из груди, удовольствие скручивалось внизу живота тугой пружиной, предвестником невероятного наслаждения, но… Так все закончится слишком быстро, а Чонгуку хотелось оттянуть развязку — если закрыть глаза и представить, что это Тэхён проделывает с ним все эти вещи, то он точно кончит сразу… У него стремительно развивался фетиш на руки собственного парня. Про его невероятный голос и говорить не стоило.
— Вот так, мой сладкий малыш, — густой баритон заставлял огненные мурашки разбегаться по телу, выкручивая возбуждение на максимум. Чонгук тихо простонал и снова облизнул пересохшие губы. — Мой Гук-и…
Такие простые слова заставили его содрогнуться, будто все нервы разом оголили, а затем окунули в жидкий экстаз. Щеки и шею заливало краской — он чувствовал, как приливает кровь к лицу и ниже, как воспламеняется все тело от смысла этих слов. Чонгук чувствовал себя таким нужным… Чувствовал себя принадлежащим Ким Тэхёну.
— Вот так, — повторил Тэ, на другом конце что-то зашуршало, и Чонгук догадался: тот окончательно стянул с себя одежду. — Теперь мы с тобой на равных. Ты бы знал, как я хочу очутиться рядом и наконец трахнуть тебя, а потом заняться любовью…
Чонгук моргнул, не сразу догоняя озвученную мысль, зато когда догнал… Кажется, покраснеть сильнее стало просто невозможно. Обжигающим холодом продрало от затылка до поясницы, и он крепко зажмурился, часто и поверхностно дыша. Открыл глаза и почему-то уже не смог смотреть в камеру — казалось, что Тэ совсем рядом, опаляет жадным взглядом и вот-вот кинется… Желание поддразнить только окрепло, и Чонгук медленно провел кончиком языка по нижней губе.
— Ты меня провоцируешь, — сдавленно отозвался Тэхён, и он довольно усмехнулся. — Ты такой непослушный, Гук-и…
Чувственные интонации заставили его закусить губу и отвести глаза. Кто бы знал, что Тэ способен пробудить в нем такое?
— И так мило смущаешься, — хмыкнул Тэ в ответ на эти действия и тепло заметил: — Но мне нравится…
Интересно, а как ему понравится это?..
Чонгук запустил руку в волосы, запрокинул голову, а затем неспешно провел пальцами вниз по шее, погладил ключицы и услышал, как Тэ рвано выдохнул от этого.
— Ты даже не представляешь, что со мной вытворяешь… — выдохнул Тэхён и внезапно приказал: — Оближи пальцы, — и Чонгук, словно бы не контролируя собственное тело, послушно поднял правую руку и засунул в рот указательный и средний, старательно увлажняя их слюной. Сердце застучало быстрее — было очевидно, к чему все идет, и невероятное по силе предвкушение заставляло его тело подрагивать как в ознобе.
Чонгук, с пошлым звуком выпустив пальцы изо рта, облизал их языком, не отрывая взгляд от камеры. Чтобы Тэ ничего не пропустил. Провел подушечками по влажным губам, обвел их контур и снова засунул пальцы в рот.
— Мой Гук-и, — почти простонал Тэхён и задышал чаще. Чонгук откуда-то знал, что тот ласкает себя, наблюдая за ним, и это вызывало совершенно определенную реакцию. — Я бы вылизал тебя всего, — горячо выдохнул Тэ, шумно втянул воздух и, помолчав, вкрадчиво спросил: — Ты же и сам знаешь, что я хочу увидеть дальше, верно?
Чонгук зажмурился от стегнувших по нервам требовательных интонаций, двинувшись правой рукой вниз, к мошонке и дальше. Обвел рефлекторно сжавшееся отверстие и надавил, скользнув кончиком пальца внутрь, а второй рукой задрал футболку и несильно сжал сосок.
— Ах… — вздох вырвался совершенно непроизвольно.
— Я бы растянул тебя пальцами и языком, а потом оттрахал бы так, что тебе бы больше никогда в голову не пришло так дразнить меня, — уверенно произнес Тэхён, и Чонгук всхлипнул, вводя указательный палец до самого конца.
Все ощущалось слишком остро — то ли от испытанных эмоций, то ли от отсутствия нормальной смазки, но скорее от всего вместе. Под закрытыми веками в его воображении был Тэхён… Нависал сверху, резко, до жжения в мышцах, двигал пальцами в заднице, щипал, чуть выкручивая, соски, оттягивал, пуская тянущее обжигающее удовольствие по всему телу… И не касался самого главного.
— Я бы оставил на тебе свои метки, чтобы больше никто не смел даже посмотреть в твою сторону… — новое признание заставило его содрогнуться. Все, как он и думал… Господибоже!.. — Кусал бы и засасывал кожу до синяков. Уверен, что ты сладкий, Гук-и…
Было невероятно волнительно ласкать себя вот так, слыша низкие, с глубокой хрипотцой стоны Тэ, и следовать за ним к яркому пику… Чонгук и сам стонал не переставая.
— Боже, ты такой невероятный, Гук-и, — выдавил Тэхён, и он услышал совершенно определенные звуки, подсказывающие, что его парень дрочит себе, наблюдая за ним. Ласкает член, наблюдая, как Чонгук трахает себя пальцами, представляя, что это на самом деле делает сам Тэ… Когда это безумие стало настолько необходимым ему? Мысль мелькнула и пропала, унесенная обилием ярких ощущений.
— Закрой глаза и делай так, как я скажу, — властно приказал… Тэ? Ви?.. Чонгук уже не мог различить, но, повинуясь словам своего парня, вынул пальцы и достал из нижнего ящика фаллоимитатор. — Я хочу, чтобы ты облизал его, — Чонгук снова закрыл глаза и впустил вибратор в рот. Прохладный силикон быстро нагрелся, но все равно ощущений, чтобы обмануться, поверить, что это не просто игрушка, а живая плоть, не хватало. — Представь, что это я вожу членом по твоим губам, — тут же среагировал Тэ, чутко считывая его состояние. — Что это я толкаюсь тебе в глотку. Все это делаю я… Не останавливайся, Гук-и, продолжай и не забывай растягивать себя…
Чонгук, крепко зажмурившись и не смея бросить растяжку, шире раскрыл рот и двинул фаллос глубже — тот почти уперся в горло, и он закашлялся, выталкивая его наружу. Из уголков глаз потекли слезы, а весь подбородок оказался в слюне. Чонгук, тяжело дыша, смотрел в камеру и слышал такое же хриплое дыхание Тэ.
— Ты невероятный… — благоговейно произнес тот — Чонгука омыло теплом от этих искренних слов — и вкрадчиво спросил: — Ты закончил себя растягивать?
— Да… — выдавил он, с каким-то внутренним трепетом ожидая следующего приказа. Он знал, что будет дальше… И предвкушал это.
— Теперь раздвинь ноги шире, чтобы мне было лучше видно, — он поспешил подчиниться. Должно быть, поза, в которой он представал, была на редкость идиотской: откинувшись на кресле, с закинутыми на подлокотники ногами, но это его не слишком волновало. Кажется, в эту самую секунду его не волновало вообще ничего, кроме владеющего им голоса Тэхёна. — Хорошо, — удовлетворенно выдохнул Тэ, — а теперь трахни себя им, Гук-и. Сделай это медленно, чтобы я мог полюбоваться.
Чонгук сухо сглотнул, ощущая, как стыд по новой заливает краской щеки. Он выдохнул, пережидая вспышку возбуждения, а затем медленно — как и было велено — опустил игрушку, уперев ее в рефлекторно сжавшийся анус. И снова взглянул прямо в зрачок камеры, давая таким образом понять, что ждет… Отчаянно хотелось, чтобы Тэ видел, как он старается для него. Как ему нравится быть таким, как хочется, чтобы тот его похвалил… И Тэхён словно бы прочел его мысли, кажется, уже в тысячный раз.
— Послушный, — выдохнул он, и Чонгук всхлипнул. — Вперед, — прохрипел команду Тэ, и у обоих вырвался одинаковый стон, когда головка силиконовой игрушки, преодолев первое сопротивление, оказалась внутри. Чонгук сильно жмурился и часто сглатывал, неспешно погружая искусственный член глубже, привыкая, чувствуя, как его распирает от подзабытого уже ощущения. — Внутри тебя так горячо, Гук-и, уверен, это ни с чем больше не сравнится…
Чонгук прерывисто вздохнул и шевельнулся. Член внутри сместился, надавив на простату, и тело содрогнулось от прокатившейся обжигающей волны наслаждения.
Он низко застонал, в ушах гремел собственный пульс, а слова Тэ, чтобы Чонгук и не думал останавливаться, доносились словно бы издалека. Влажные пальцы скользили по основанию игрушки и приходилось изо всех сил напрягать ладонь, все быстрее и быстрее двигая рукой.
— Вот так, мой хороший, — подрагивающим голосом произнес Тэ, — сильнее. Ну же!
И Чонгук подчинился, окончательно потеряв связь с реальностью. Все, на что его хватало, — это сильные быстрые движения и рваное дыхание. Напряжение нарастало с каждым толчком, и Гук, задыхаясь, уже скулил, слыша приглушенные ответные стоны Тэ…
Тугая пружина давила все сильнее. Чонгук трахал себя короткими резкими толчками, а второй рукой двигал по члену, рвано и совершенно не попадая в такт. Глаза закатывались, а внутри скручивалось, сжималось готовое рвануть по венам наслаждение.
— Чонгук-и, — особенно громко простонал Тэ, и он не смог сдержаться.
Мышцы живота напряглись, пальцы на ногах поджались — и все тело скрутило судорогой удовольствия. Грудь окропило длинными нитями горячего, но быстро остывающего семени, и Чонгук, часто дыша, откинулся назад. Тело казалось невесомым, и двигаться совсем не хотелось.
— Гук-и… — спустя некоторое время нежно позвал его Тэ. — Тебе нужно встать и привести себя в порядок.
— Ага… — расслабленно отозвался Чонгук и зевнул. Вставать и что-то делать не хотелось. Он протянул руку и аккуратно вытащил из себя игрушку, поморщившись от ощущения натертой до жжения кожи и возникшей неприятной пустоты. — Ч-черт…
— Если бы я был сейчас рядом, я бы позаботился о тебе, — сожалеюще заметил Тэ и тяжело вздохнул.
Эти слова кольнули, прогоняя приятную негу. Они оба желают встретится, но зачем-то продолжают тянуть…
— Иди уже в душ, чудо, — хохотнул Тэхён. — Я тоже схожу.
Язык так и чесался задать волнующий его вопрос, но Чонгук никак не мог решиться.
— Мы еще созвонимся? — спросил он, надеясь на продолжение разговора. — Я имею в виду сегодня, но чуть позже.
— Да, конечно, — в голосе явственно слышалась улыбка, — тогда минут через пятнадцать?
Чонгук ответил согласием и прервал связь. Уже стоя под прохладными струями воды, морщась от того, как неприятно щиплет кожу между ягодиц, он продолжал крутить в голове простой вопрос: а что им мешает встретиться прямо сейчас? Чонгуку безумно нравилось то, что происходило между ними, нравилось их общение… Наверное, в какой-то степени это можно назвать сексом, но… Но только вот хотелось-то по-настоящему: видеть, прикасаться, целовать и слышать голос не через динамик… Быть рядом. Вместе. И какой, черт возьми, смысл ждать почти месяц?!
Обратно он вернулся куда быстрее, чем через оговоренные пятнадцать минут. Нужно было попытаться уговорить Тэ. По крайней мере предложить этот вариант, обсудить и, быть может, действительно суметь договориться о встрече? Нетерпение буквально разливалось по венам, так что он едва не подпрыгивал на месте, а оставшиеся минуты тянулись, кажется, целую вечность.
И почему он раньше об этом не подумал? Что ему мешало? Он ведь до сих пор толком не знает причин, которые заставляют Тэ тянуть. Нет, мысли у него по этому поводу, разумеется, были и первой шла та, что виной всему социофобия Тэхёна. Но даже если размышлять объективно, то за оставшиеся недели она ведь не пройдет, так? Чего тогда Тэ добивается? Зачем ему эта отсрочка? Разве она на что-то повлияет?
Он не сводил взгляда с монитора, так что нажал «ответить» чуть ли не быстрее, чем всплыло окошко входящего вызова. И сразу же включил камеру.
— Ты такой красивый, — сходу мечтательно выдохнул Тэхён, и Гук расплылся внутри лужицей сиропа. — Вот как ты можешь быть настолько потрясающе красивым, скажи мне? Даже растрепанным, абсолютно не стараясь, ты все равно чертово совершенство…
Чонгук смутился и, растерянно распахнув глаза, уставился в монитор. Тэ, судя по каким-то невнятным сдавленным звукам, тоже от себя такого не ожидал.
— Спасибо, — запинаясь, выдавил Чонгук. Сердце в груди заполошно билось, а признание в любви рвалось наружу, но он сумел сдержаться. Если скажет, что тоже считает Тэхёна совершенным, это будет просто… Просто. Лучше не думать. Нужно сделать все правильно, идеально. Его Тэ этого заслуживает. Так что в следующий раз он признается вживую, глядя ему в глаза, и чтобы Тэхён четко понимал и осознавал, что признаются именно ему. Что все слова, которые Гуку так хотелось вывалить, отпустить на свободу, только для него. Что они предназначены именно Ким Тэхёну и никому иному. — Ты… Ты не хочешь увидеться пораньше? — робко спросил он и уже в следующую секунду понял, что зря поторопился.
— Пока, Гук-и, сладких снов, — скомкано попрощался Тэхён и отсоединился.
Чонгук грустно вздохнул, пялясь на латинскую букву «V» на аватарке и уже потянулся было выключить компьютер, как его уединение попытались прервать:
— Чонгук-и, может быть, уже выключишь музыку? — поскреблась в дверь Нарин. — Пора спать, — Чонгук попытался встать, забыв, что на шее болтаются наушники. Чуть не снес клавиатуру, все-таки вскочил и заметался, вытаращив глаза и проклиная заботливую тетушку. — Я тебе и молочка принесла с печеньем на ночь.
— Спасибо! — отозвался Гук, матерясь про себя и пытаясь одновременно влезть в халат, запинать игрушку поглубже под кровать и открыть для проветривания окно.
Единственная мысль, оставшаяся в голове Чонгука, звучала так: «Когда меня уже оставят в покое?! Хотя бы в собственной комнате?»
Бодрый танцевальный трек[15] в качестве завершающего штриха этого странного дня показался насмешкой от мироздания.
Примечание к части
коллаж к главе https://vk.com/photo-214316602_457239032
S3
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|