Глава 16. Не тормози, а то уведут

Резкий ответ Чимин за ночь «переварил». Было обидно, но, успокоившись и поразмыслив, он осознал, что Юнги имел на это право. Право самому решать, соглашаться на его помощь или нет. Однако ему почему-то казалось, что Мин Юнги — наряду с неумением принимать заботу и нежеланием подпускать кого-то близко — способен трезво оценить положение вещей и понять, где заканчивается гордость и начинается гордыня…

Видимо, ошибался.

За завтраком тот никак не показывал, что все еще злится, и Чимин переживал, одновременно испытывая становящуюся привычной эйфорию от его присутствия: Юнги рядом — только руку протяни. Просто наблюдать, иметь возможность ненароком коснуться или почувствовать его тепло, смотреть, какой он смешной по утрам, было волнительно: вечно невыспавшийся, с неуверенными, нечеткими движениями, припухшими ото сна губами и сонным прищуром, взлохмаченный и такой уютный, что хотелось потискать его как плюшевую игрушку и послушать, как тот будет недовольно бурчать.

Юна, подлавливая его в те моменты, когда он пялился на ее брата, начинала хитро щуриться, подмигивать, вытягивать губы трубочкой якобы в поцелуе и приподнимать брови — в общем, делала все, чтобы смутить его еще больше. Чимин дулся, но повлиять на эту заразу не мог, зато мог грозно хмуриться и невербально демонстрировать дерзкой девчонке, что с ней сделает, если она не прекратит. В один момент, уже под конец завтрака, Юнги поймал их за этими переглядываниями и хрипло спросил:

— Что, черт возьми, между вами двоими происходит?

Они с Юной, не сговариваясь, состроили невинные мордашки и улыбнулись, что, кажется, только больше насторожило Юнги. Он с прищуром переводил взгляд с Чимина на сестру и обратно… и хмурился все сильнее.

— Ничего, братик, — приторно-ласково сказала Юна, спеша его успокоить, и улыбнулась еще шире. Чимин с готовностью закивал, чувствуя, что опять краснеет под тяжелым взглядом Мин Юнги. Наверное, тот решил, что между ними происходит что-то с романтическим уклоном, но пока не определился, как к этому относиться. — Ты не отвлекайся, допивай кофе и поедем.

— Хм, — Юнги им явно не поверил, но настаивать не стал. А может, сил на это не было — выглядел он откровенно уставшим. Чимин снова с неудовольствием подумал, что Юнги себя загоняет: темные круги под глазами на контрасте со светлой кожей казались еще темнее, взъерошенные волосы были тусклыми, а подрагивающие пальцы и вовсе в его возрасте смотрелись странно.

Впрочем, Юнги вроде бы стал меньше курить… Может, дело в этом? И раздражительность повысилась. Да, наверное, все из-за отказа от никотина.

Чимин, стараясь не встречаться с ним взглядом, в один глоток допил кофе, поставил чашку в посудомойку, куда Юна уже сгрузила всю остальную посуду, и, выскочив из кухни, направился в свою комнату за рюкзаком.

Когда они уже подъезжали к школе Юнми, Чимину позвонила мама. Он воткнул гарнитуру в ухо и нажал «Принять вызов».

— Доброе утро, сынок, — усталый родной голос заставил его улыбнуться.

— Доброе утро, омми. Как у вас дела?

— Все хорошо, милый, — тепло отозвалась мама, но уже следующие слова заставили его несколько напрячься. — Нам сообщили, что у тебя в последние дни появились… гости.

В этот момент на заднем плане как раз раздался голос Юны, о чем-то спорящей с братом, и Чимин выругался про себя: нужно было позвонить раньше, самому, а не ждать, пока на него наябедничает охрана или управляющий.

— Да, — честно признался он и спросил: — Омми, можно у меня пока поживет друг из школы со своей сестрой?

— Чимин, ты несколько запоздал со своей просьбой, — укоризненно произнесла та, но было понятно, что она не злится. Родители всегда давали ему определенную степень свободы в принятии решений, так что сейчас ей скорее было любопытно. — Я предлагаю созвониться позже, и ты мне все расскажешь.

— Конечно, — согласился Чимин, тормозя на светофоре. — Во сколько?

Мама задумалась, что-то зашуршало, раздался шелест страниц и наконец она предложила:

— Попробуем около двенадцати по твоему времени? Я сейчас на работе, а вечером у меня дела, так что…

Разница в семь часов — иногда ужасно много. В Берлине будет семь утра, а у него в Сеуле только полночь.

— А папа?

— Папа будет на дежурстве, милый, — в голосе матери слышалось сожаление. — Боюсь, в ближайшее время у нас обоих слишком плотное расписание.

— Я буду ждать твоего звонка, — произнес Чимин, въезжая на школьную стоянку, и мама отключилась. Они как-то не сговариваясь предпочитали опускать долгие прощания, которые только усугубляли тоску друг по другу. Вот, казалось бы, Чимин уже давно привыкнуть должен, все-таки большую часть времени предоставлен сам себе, а все равно скучает по родителям. Да и маме с папой тоже хотелось бы проводить с ним больше времени. Это было заметно по тому, как часто омми прикасалась к нему и обнимала, находясь рядом, как много аппа выспрашивал об увлечениях Чимина или рассказывал об интересных случаях на работе, с которыми ему довелось столкнуться. В конце концов, попытка родителей компенсировать ему свое отсутствие деньгами тоже о чем-то да говорила…

— У тебя будут из-за нас проблемы? — напряженно спросил Юнги, и Чимин вздрогнул, осознав, что слишком погрузился в собственные мысли. Он вынул гарнитуру из уха, но отвечать на вопрос не спешил, прикидывая, как лучше сказать, чтобы емко и понятно охарактеризовать взаимоотношения в их семье; посмотрел в зеркало заднего вида и столкнулся с тревожным взглядом Юнми…

— Нет, проблем не будет. Маме просто интересно, — успокаивающе улыбнулся он, но было видно, что Юнги ему не слишком-то поверил.

— Черт! — негромко выругался он и, насупившись, отвернулся к окну.

— Хорошего дня, мальчики, — тихо проговорила Юна после минуты неловкого молчания и выскользнула из машины.

Тишина, сгустившаяся в салоне после ухода Юнми, стала еще плотнее, почти осязаемой, и Чимин почему-то почувствовал себя виноватым. Почему-то… Юнги согласился остаться при условии, что Чимин предупредит родителей, но все так быстро закрутилось, что он просто не успел, а потом стало поздно.

Он предпринял несколько попыток разговорить Юнги, но они оказались провальными — тот упорно молчал всю дорогу до школы. И продолжал молчать весь день: во время обеденного перерыва, составляя идеальную пару Ким Тэхёну, который ни словечка не проронил, как и всегда; после школы, когда Чимин подошел к нему и предложил подвезти до работы. Это нежелание разговаривать и злило, и пугало одновременно. Чимин понимал, что именно не понравилось Юнги, но объясняться тут, среди толпы школьников, не хотелось. А Мин Юнги наверняка надумал себе самый худший вариант. Например, решил, что Чимин сознательно утаил все от родителей. Он Чимину не доверял, словно в любой момент ждал подвоха: вот возьмет и велит Юнги выметаться. Как будто бы он мог так поступить! Впрочем, злиться на это было бессмысленно: Чимин отдавал себе отчет, что они знакомы мало, знают друг друга плохо, и, хоть он и пытается наладить контакт, времени прошло совсем немного…

— До вечера, — буркнул Мин, развернулся и влился в поток учеников, покидающих школу через ворота.

Он остался стоять на парковке, глядя вслед Юнги. Даже привычная жизнерадостность начинала ему отказывать. Чимин чувствовал себя псом, непонятно за что брошенным хозяином… То ли тапочки не те принес, то ли любимые ботинки погрыз — черт его разберет.

— Чимин, — негромкий голос Хосока заставил его вздрогнуть. Он растерянно огляделся и обнаружил, что опять малость выпал из реальности. На парковке оставались немногочисленные машины учителей и тех, кто по каким-то причинам задержался в школе. — Ты в порядке?

— Что?.. Да… — видя, что Хосок по-прежнему смотрит на него с сомнением, Чимин взял себя в руки и улыбнулся. Обычно это всех успокаивало. — Да, я в порядке.

Обычно, но не сегодня. Хоби нахмурился еще больше, глядя ему прямо в глаза, словно бы ожидая, что он скажет настоящую причину своего состояния. И Чимин не выдержал: отвел взгляд, ощущая, как стекает с его лица улыбка. Исчезает, будто акварель под дождем.

— Знаешь, не особо заметно, — произнес Хоби, и Чимин, вскинувшись, непонимающе моргнул. — Что ты в порядке, я имею в виду, — пояснил тот. — Скорее наоборот: очевидно, что ты не в порядке.

— Прямо так? — вяло удивился он, чтобы не молчать.

— Да, прямо вот так, — сказал как отрезал Хосок. — Я больше скажу: любому понятно, что у тебя невзаимная любовь.

— Ты тоже считаешь, что у меня, — он указал пальцем на свое лицо, — все прямо вот тут написано?

— Еще бы! То сияешь, как летнее солнышко, то хмуришься и весь в печали без видимой причины… — негромко проговорил Чон и внезапно обвиняюще добавил: — И все время пялишься на Мин Юнги!

Чимин покраснел и снова промолчал, не зная, что должен на это ответить. Не то чтобы это был такой уж секрет, но то, как легко догадался Хосок, — да и Юна тоже — слегка обескураживало. Все так очевидно?

— Слушай, я не осуждаю, — заговорил Хосок и положил ладонь ему на плечо. — Это твое дело, в кого влюбляться…

Чимин потерянно кивнул и опустил голову, не в силах смотреть на друга и видеть в его глазах понимание. Странно вообще-то… Чон Хосок — вечно улыбчивый, суперактивный и никогда не сидящий без дела — казался ему несколько поверхностным человеком, не способным на столь глубокую эмпатию, но смотрите-ка…

— Ну, если у тебя чувства, то не теряй времени… Действуй!

— Д-действовать? — окончательно растерялся Чимин и все-таки посмотрел на Хоби.

— Ну да, — покивал тот, — иди и признайся! Потом разгребать будешь.

Чимин поежился и опустил взгляд, мысленно представив реакцию Юнги на подобное заявление. Что-то ему подсказывало, что тот будет не особо в восторге… С другой стороны, ну не врежет же он ему? Да?..

Ну и страшновато признаваться в любви парню, тем более, Мин Юнги.

— Все не так просто, — выдавил он.

— А что тут сложного? — почти возмутился Хосок. — Любишь — вперед, добивайся своего и не тормози, а то уведут. Файтин! — и вскинул кулак. — Или что, уже увели? — серьезно уточнил он.

Чимин продолжал молчать, не зная, как рассказать то, что увели Мина задолго до их знакомства. Легко говорить «действуй», а если не сработает? Если он скажет и получит в глаз? И ладно бы в глаз — синяк, то есть боль физическую, он переживет, а вот с душевной все будет посложнее. Чимин не знал, каково это, получать отказ, только читал в книгах, но зато мог с уверенностью утверждать, что даже просто неприятие одноклассников там, где он учился раньше, больно задевало. А это ведь гораздо менее важно, чем быть отвергнутым тем, в кого влюблен.

— …в конце концов, пока вы вместе учитесь и ты имеешь возможность видеть его каждый день, у тебя есть шанс, — Чимин моргнул, осознав, что пропустил приличный кусок из того, что говорил Хоби. Тот, однако, понял его превратно и расстроился: — Впрочем, можешь не говорить, если это такой уж секрет, — слегка обиженно выдал Хоби, поправил лямку рюкзака на плече и шкрябнул подошвой по асфальту.

— Не секрет, — вздохнул Чимин и признался: — Мне нравится Мин Юнги и… Мы живем вместе.

— Чего-о? — глаза Хоби полезли из орбит. Он так вытаращился, что Чимин даже испугался. — Живете вместе?! Прям вот так вот? — и он сделал странное движение руками, словно соединяя что-то[14]. — Вот это ты шустрый, а я тебе еще какие-то глупые советы давал… Ну ты даешь, друг!

— Нет! — выпалил Чимин, чувствуя, как стремительно заливается краской. — Я… Нет, все не так! Не в том смысле! Ты не так все понял, Хоби, — проскулил он, видя, что его вот-вот подвергнут изощренной пытке: то ли обстебут с ног до головы, то ли начнут с пристрастием допрашивать. Возможно, даже применят силу… — У Юнги… Я просто предложил им с сестрой пока пожить у меня, вот.

Чимин с облегчением выдохнул, только сейчас осознав, что ляпнул и как это прозвучало. Вот же ж!..

— Он с сестрой живет у тебя? — напряженным тоном спросил Хосок и подался вперед с таким выражением лица, что Чимину стало как-то не по себе.

— Ну да, я вроде так и сказал, — пролепетал он, сбитый с толку поведением Чона, и набросился в ответ: — А что? Хочешь напроситься в гости?

И тут Чон Хосок — человек, по всеобщему признанию, абсолютно без комплексов (некоторые считали, что также без стыда и совести), способный посмеяться над чем угодно, — смутился… Чон Хосок смутился и покраснел. Чимин с восторгом подумал, что такое редкое зрелище стоит запомнить и периодически доставать из дальнего уголка памяти, чтобы пересмотреть и снова насладиться этим редким зрелищем.

— Было бы здорово, — промямлил Хоби и кинул на него исподлобья осторожный взгляд.

Чимин вообще перестал хоть что-то понимать. С чего бы такое резкое желание попасть к нему в гости? Не из-за Юнги же… Но объективных причин отказывать не было, да он и не против, так что…

— Конечно, — несмело улыбнулся Чимин, заметив, что Хоби явно неловко, — я буду даже рад, правда, — он даже покивал для убедительности. — Я сейчас как раз домой собирался, только Юнми из школы заберу, а потом надо еще кое-куда заехать…

— Я с тобой, — тут же оживился Хосок и снова стал выглядеть привычно: улыбчивым, уверенным в себе и шумным. Перекинув локоть через шею Чимина и потрепав его по волосам, он открыл водительскую дверь и чуть ли не затолкал его в машину. Сам, правда, уселся почему-то не спереди, а сзади, но Чимин решил не спрашивать. Мало ли… Но на всякий случай произнес, решив успокоить Хоби:

— Я хорошо вожу, не переживай.

— А я и не переживаю, — беззаботно отозвался тот и воткнул в уши наушники. Чимин моргнул, но решил все расспросы отложить на потом: он, конечно, хорошо водит, но лучше не отвлекаться. Завел машину и осторожно вырулил со стоянки.

Дорогой Хоби все также втыкался в телефон, а Чимин размышлял над его поведением, изредка кидая любопытные взгляды в зеркало заднего вида. Правда, ни к какому выводу так и не пришел, хотя ему было интересно, почему это Хосок решил напроситься к нему в гости.

Когда он парковал машину рядом со школой Юнми, заметно оживившийся Хосок чуть съехал вниз по сиденью и посоветовал:

— Машину не глуши, — смешок, — и лучше сразу трогайся.

Чимин не успел уточнить, как пассажирская дверь спереди распахнулась и на сиденье плюхнулась подозрительно довольная Юнми.

— Девчонки от зависти готовы сожрать свои бантики, — она хихикнула, пристегиваясь, — вопросов, кто меня забирает сегодня, было просто море, — Юна повернулась к нему, когда он мягко тронулся с места, последовав совету Хоби. — Тебя вчера успели рассмотреть и даже обсудить, — она прямо зажмурилась от удовольствия, вспоминая свой триумф, — и теперь все думают, что ты мой оппа.

— Юнги был против, — неловко возразил Чимин.

— Юнги то, Юнги се, — проворчала Юнми и надулась, — со своими бы отношениями разобрался, а не наличие у меня парня выяснял.

— Да, кстати о парнях… — начал было Чимин, собираясь обратить внимание Юнми на Хосока, подозрительно тихо сидевшего сзади, но не успел.

Тот двинулся, зашебуршав, и Юнми обернулась на звук. Несколько секунд она озадаченно всматривалась назад, а затем, едва не подскочив на месте, вскрикнула:

— Ты-ы-ы!.. — и попыталась дотянуться до Хосока, но тот вжался в угол и даже закрылся рюкзаком. — Какого хрена ты тут забыл? — она судорожно вцепилась в ремень безопасности, бестолково дергая его, но, к счастью, пока не догадалась отстегнуть.

Чимин окончательно перестал что-либо понимать. Его только и хватало на то, чтобы следить за дорогой — движение было оживленным — и молиться, чтобы Юна не устроила драку.

— Ты все неправильно поняла… Ай! — видимо, Юнми все-таки дотянулась до Хосока. — Я могу все объяснить… Ой! Нет, ну правда!.. Да что ж ты делаешь, женщина?! — вот тут он уже был возмущен, что отчетливо слышалось по голосу. — Да послушай же!..

— Я тебе объясню!.. Я тебе щас так объясню!.. — азартно вопила Юнми, лупя Хосока по макушке, плечам и вскинутым в защитном жесте рукам. — Мало не покажется! — она наконец отвлеклась от своего увлекательного занятия и отстегнула ремень, как-то очень быстро и ловко перебираясь назад. Машина вильнула, когда Юна ненароком пихнула его в плечо, и Чимина продрало ознобом запоздалого страха — они еле разминулись с Хондой впереди.

— Юнми! Немедленно успокойся! — рявкнул он, сам не ожидая, что это подействует, но, к его удивлению, наступила тишина. — Я же за рулем!.. — выдохнул Чимин и посмотрел назад. Парочка сидела каждый у своей двери и сверлила друг друга взглядами: Юнми — злым и обещающим все кары небесные, а Хоби — виновато-восторженным.

— Только ради тебя, Чимин, — процедила наконец Юнми и добавила, обращаясь к Хосоку: — Ты жив, пока мы движемся! Можешь начинать молиться.

— Господи, — выдохнул Чимин, радуясь, что они уже недалеко от реабилитационного центра. Может, получится уговорить их пойти вместе с ним? Может, насмотрятся на милых животных и успокоятся?.. Впрочем, он не сильно на это рассчитывал.

Весь остаток пути в салоне царила практически предгрозовая атмосфера: кажется, пусти искру — и полыхнет. Тихо бормотавшее радио только еще больше подчеркивало неловкое напряженное молчание, и Чимин подумал, что, наверное, зря взял с собой Хосока… но откуда он мог знать?

— Может, со мной? — неуверенно предложил он.

— Нет, — четко отрезал Хоби, а Юна, к его удивлению, согласно хмыкнула.

— Ну хоть тут вы единодушны, — слабо улыбнулся Чимин и, уже открывая дверь машины, предупредил: — Я надеюсь, вернувшись, не обнаружить тут трупа.

— Не беспокойся, я не подниму руки на девушку, — отозвался Хосок, но Чимин, проигнорировав его, обернулся назад и произнес:

— Юна, я прошу тебя, держи себя в руках.

— Пф-ф, — фыркнула Юнми и царственно махнула рукой: — Иди уже, он останется в живых, обещаю. Трупы еще прятать, пф-ф…

Чимин серьезно кивнул и, уже захлопывая дверь, услышал, как подавился и закашлялся Хосок. Он улыбнулся: Юнми, несмотря на то, что младше Хоби, спуску ему не даст. Извечное любопытство кусалось и ворочалось внутри, подталкивая выяснить, что же за история произошла между этими двумя, но недавно полученный урок был еще слишком свеж в памяти, чтобы идти у него на поводу.

В реабилитационном центре его попросили подождать в холле, и, не прошло и пяти минут, к нему вышла та самая девушка, которая забирала птенчика.

— Добрый день, нуна, — поклонился Чимин, чувствуя тревогу: как там его птенец?

— Добрый, — кивнула та и поманила за собой. — Идем, покажу твоего найденыша.

Чимин на секунду замешкался, но двинулся следом, даже не глядя по сторонам, хотя в любое другое время с огромным удовольствием рассмотрел бы все как следует.

В комнате, куда привела его все еще остававшаяся безымянной девушка, было три вольера от пола до потолка, где одна из стен — внешняя, для наблюдателей, — представляла собой достаточно толстое на вид, прочное стекло.

— Не шуми, можешь посмотреть вон там, в дальнем углу, — девушка говорила негромко, но четко и отрывисто, указывая рукой на правый вольер. — Только веди себя тихо, — еще раз предупредила она.

Чимин кивнул и робко приблизился. В углу, на полу, полностью устланном травой, было небольшое гнездо, где жались друг к другу разновозрастные птенчики.

— Твоему найденышу повезло, у нас сейчас есть еще трое птенцов этого вида и пять взрослых особей. Взрослые птицы научат их, как жить в дикой природе, так что когда подрастут, их можно будет выпустить обратно на волю.

Нуна подошла настолько неслышно, что Чимин чуть не подпрыгнул.

— На волю? — эхом повторил он.

— Конечно, — кивнула та и, крепко уцепившись чуть повыше локтя, потянула его прочь. — Ты же не думал, что мы оставляем их себе?

Чимин потупился, и девушка насмешливо фыркнула, устроив целую лекцию: что реабилитационный центр существует в основном на пожертвования благотворителей, хоть и курируется кафедрой университета, что животное должно жить в своей естественной среде обитания, что такие невежды, как Чимин, вместо пользы часто по незнанию наносят вред. Причем не буквальный, но животное, выращенное в неволе или привыкшее к людям за пару месяцев дома у «спасителя», после больше не способно жить без человека. Закончился спич тем, что нуна похвалила его в своей своеобразной, строгой, манере и спросила, не хочет ли он вызваться волонтером.

Раньше Чимин бы с удовольствием согласился — работы он не боялся, но теперь, узнав чуточку больше, а также вспомнив слова ветеринара, твердо отказался. Увидев, как изменился взгляд девушки, из насмешливо-дружелюбного ставший пренебрежительным, он поспешил объяснить:

— Я выпускник, так что времени перед экзаменами не будет совершенно, а вам, наверное, требуются люди на длительный срок?

— Верно, — медленно кивнула та. В глазах ее теперь читалось некое подобие уважения к нему. — Не совсем безголовый, соображаешь.

— Спасибо, нуна, — серьезно поблагодарил Чимин и, оставив крупную сумму птенчику на пропитание, ушел.

Состояние было странным: вот вроде хотелось сделать доброе дело, но по недостатку опыта он едва не угробил живое существо, однако ему повезло сначала попасть на того ветеринара, а потом повезло еще раз, что у этого самого ветеринара оказались нужные контакты. Теперь есть шанс, что птенчик вырастет, вернется обратно в дикую природу и проживет то, что отмерено ему его птичьей судьбой…

Философский настрой слетел с него, едва он сел в машину и бросил взгляд в зеркало заднего вида: там, сцепившись в крепких объятиях, целовались Хосок и Юна. Чимин с полминуты непонимающе пялился на увлекшуюся до всякой потери связи с реальностью парочку, а потом неловко закашлялся. Спустя еще несколько секунд те наконец разлепились, и Чимин поспешил отвернуться. Однако все равно успел увидеть, какими яркими были губы что Юнми, что Хосока, как и поплывшие, затянутые поволокой желания глаза обоих. Правда, Юне хватило совести покраснеть, зато Хоби так и сверкал счастливой улыбкой, словно приклеившейся к лицу.

— Э-э-э… Извините, что прервал, — выдавил он и рискнул спросить: — Значит, вы… знакомы.

— Да, — кивнул Хосок.

— Расскажете, как так получилось?

— Нет, — единодушно отрезали оба и дружно рассмеялись, переглянувшись. Как-то сразу становилось понятно, что эти двое на одной волне.

— Ну и ладно, — буркнул Чимин, все же немного обидевшись на отказ, но быстро успокоился: они и не обязаны ему все рассказывать…

С другой стороны, история, должно быть, занимательная. Хосок, насколько он знал, отношениям предпочитал ни к чему не обязывающие интрижки, не сильно отличаясь в этом от Чонгука. А Мин Юнми вовсе не производила впечатления девушки, способной целоваться с первым встречным, да и со вторым, если уж на то пошло, тоже. Значит, что? Значит, эти двое как минимум знакомы довольно давно, а как максимум уже успели повстречаться и поругаться. В общем, наличие какой-то романтической истории между ними было очевидно.

Всю дорогу до дома парочка на заднем сидении о чем-то перешептывалась, и Чимин полностью прочувствовал значение выражения «третий лишний». В квартире ситуация лучше не стала: эти двое, кажется, и не собирались расцеплять рук, Хосок везде ходил за Юной хвостом, к вящему удовольствию последней, и Чимин не выдержал — сбежал от них в свою комнату выполнять домашнее задание.